Продавец кукол. Часть 9.

Рассказывается от лица Ани, сестры Макса
 
Я четко помню день, когда ушел наш отец. Мне было десять, я уже давным-давно понимала что такое «разлад», «непонимание», «тоска». Но то, что все эти неприятные вещи могут побудить одного человека уйти от другого, мне в голову не приходило. Мне казалось, что родители вот-вот найдут силы и начнут все-таки жить как жили давным-давно, когда я была совсем маленькой. Ведь было же все хорошо, было…
 
Мама стояла у окна, жутко всхлипывала, отчего у нее подрагивали плечи, Макс молча пил чай или делал вид, что пьет, а сам просто ошивался рядом с ней. Он всегда был любимчиком всей семьи, признаться, я и не оспаривала это первенство, ведь Макс тоже был для меня кумиром. Он, бывало, отмахивался от меня, бурчал, называл «надоедливой малявкой», но был для меня и другом, и братом, и самым лучшим человеком на свете.
 
Потом мы все пошли смотреть новый диск, который дала Максу Лиза, мама, закутавшись в плед, молча лежала, Макс валялся в кресле напротив, а я, положив голову на большого медведя взирала на плоский экран снизу. Отец ушел, собрав вещи, а мы словно имитировали семейное счастье и спокойствие. И это все было заслугой Макса, ведь именно он, как никто умеет сделать так, чтобы было уютно, приятно, душевно, даже тогда, когда на душе скребут кошки.
«Все плохо - все плохо!» - шептала мама сквозь дремоту, а он бегал на кухню, подогревал ей молока, давал какие-то таблетки. Он такой сильный, наш Макс! Я люблю его, несмотря на то, что я для него – только «малек», «надоедливый спиногрыз» и «Анька-младшая сестра». Он всегда занят, а мне так не достает его внимания, что ж, наверное, это правильно.
 
Как я отношусь к Лизе? Она, пожалуй, единственный человек, кроме мамы и папы, кто не вызывает у меня чувство раздражения, когда я вижу их вместе с Максом. Она, возможно, немного и растяпа, но очень его любит, а значит, является для меня близким человеком. Именно Лиза рассказывает мне о том, как устроена жизнь за пределами моего класса и нашего дома. Возможно, она мне помогла осознать одну грустную штуку: ничего нет в жизни постоянного, а иллюстрацией к этому было то, что когда-то единая семья была разрушена с уходом папы. У Лизы тоже родители были в разводе, но снова сошлись. Вот бы и наши с братом «родичи» стали жить вместе, но я-то знаю, что мама его не примет, даже если он и вернется.
 
Однако ж настали времена, когда я забыла о разводе наших родителей и стала думать исключительно о своем брате. Новая напасть! Когда Лиза рассказала мне о том, что же случилось с Максом, я сразу же приняла решение – я сделаю все, что только смогу, только бы сохранить для нас всех моего брата, раз не смогла уберечь отца. Наша Лиза была очень встревожена и говорила, как могло показаться ерунду, но мне даже в голову не приходило усомниться в правдивости ее рассказа. Мы бежали по улице, а она еще что-то бормотала о глупости моих намерений, об опасности, которая меня, возможно, ждет, о коварстве нового «братства гламурных кукол», бывших когда-то людьми. Но меня было не остановить. И знаете почему? Для меня более важно то, чтобы рядом были мои близкие, довольные жизнью, счастливые и здоровые. Ради этого я могу буквально свернуть горы, не сомневайтесь!
 
Мы подошли к углу кирпичного здания, где на первом этаже располагался магазин сувениров, где и развивались этим самые волшебные события. По дороге я вызвонила своего приятеля Вовку, который учился со мной в одном классе и был истинным «ботаном» - рассудительным всезнайкой, на которого можно было положиться в любом вопросе. Вовка стоял в условленном месте, протирая цветной фланелькой свои круглые очки, видимо, предполагая, что у нас Лизой «поехала крыша». Мы решили, что Лизе уже заходить в магазин опасно, а вот нас с Вовкой никто там не знал, нам можно было бы делать то, что считаешь нужным для сбора нужной информации и разработки операции по спасению нашего Макса. Простите, но другие ребята меня мало интересовали, эти кривляки из класса, где учился мой брат, всегда были мне малоинтересны, а теперь-то они были вообще, наверное, невыносимы.
 
Вовка был подробно осведомлен Лизой о мерах предосторожности, после рассказа, которой он посерьезнел, насупился, как я и думала, принял решение двигаться со мной. И мы зашли с ним внутрь этого магазинчика. Мой приятель изумительно играл свою роль моего сопровождающего – недовольно морщил нос, разглядывая витрины, скучающе зевал, как бы тянул меня на выход. А я же бегала мимо стеллажей и витрин, всплескивала руками, стараясь найти что-то интересное, что позволило бы мне «зацепиться» и вызвать хозяина на контакт. В общем, мы разыгрывали какую-то странную комедию из двух действий – привлечь внимание к себе и вызвать на себя реакцию самого Антиквара. Потом, после пятиминутного верещания в магазине я остановилась возле одной из кукл. Она была действительно хороша! У Лизы была дома кукла Пьеро, а тут стояла кукла, напоминающая Мальвину. Чудные, словно выточенные из живого материала ручки и ножки, почти невесомое платьице из кружев, белокурые, немного подчиненные блестками волосы. В отличие от Пьеро голубые глазки «Мальвины» сияли победно, как будто бы говорили всем: «Смотрите, какая я! Вам дано большое счастье взирать на мое высочество, поскольку я – само совершенство!». Гордячка такая, сил нет, просто королева красоты. Я специально выбрала самую красивую, не мой взгляд, куклы из тех, о которых говорила Лиза. Признаюсь, в точности я не понимала – что именно мне нужно, чтобы вызвать к себе интерес, но шла каким-то путем, который чувствовала сердцем. «Чувствовать сердцем» - любимое выражение нашей мамы, вот оно мне сейчас и пригодилось. Понимала ли я, что это опасно? Совсем нет, потому как думала только о том, что мой брат куда-то ушел, где-то находится, ему грозит опасность. А это странное создание, которое училось с такими же как он, в том самом десятом классе, уже не было моим бедным братом. Мой Макс, которого я знала так давно, как только помнила саму себя, нуждался в моей помощи.
 
Вовка ходил мимо стеллажей, близоруко щуря глаза, а я все стояла и думала – когда же ко мне подойдет тот, кто забрал у меня моего брата. Конечно, я предполагала, что Вовка может вызвать интерес как очень интересный типаж для создания странной и комичной куколки. С другой стороны, я, глядя в зеркальные панели магазина, предполагала, что соломенного цвета толстые косички, большие голубые глаза и балетное сложение могут «послужить вдохновением», как выразилась Лиза, для этого мерзкого Антиквара.
Тот возник вместе с худенькой девушкой-продавцом прямо сзади наших с Вовкой спин. Вовка медленно повернулся и дернул меня за рукав куртки. Я немного похолодела, но быстро взяла себя в руки и повернулась. Прямо над нами стоял довольно симпатичный мужчина, чем-то сам напоминавший большой манекен. Видела я такие в больших супермаркетах, стоят они в позолоте и дорогущих мужских костюмах – прекрасные, одинаково нарядные и…пустые. Не было на этом лице никаких эмоций и только выражение глаз было, как вам сказать, как у кота, который разглядывает мышь перед тем, как на нее броситься. Впрочем, он вдруг, после долей секунды разглядывания наших персон, сменил это выражение на более спокойное и умиротворенное. Вопрос задала девушка-продавец, немного опасливо косясь на хозяина. Бедняга придала своему голосу заботливость и внимательное участие, как и положено в солидных и дорогих магазинах.
- Дети, здравствуйте! Я могу вам предложить какие-то вещи? Может быть, мальчик хочет какую-нибудь радиоуправляемую модель машины, вертолета, военной техники?
Вовка, несмотря на то, что мы договаривались держаться вместе, вдруг рванул с места и поскакал вслед за девушкой, направившейся в другой конец магазина. Я осталась один на один с этим Продавцом кукол, непонятным и опасным чудовищем, отнимающим у детей их души. Но я взяла себя в руки и снова посмотрела на него.
- Вы…Вы можете мне помочь?
- А маленькая барышня нуждается в помощи?
- Да, я не могу выбрать для себя куклу, их у вас так много…
- Хм…Вы в таком возрасте, в котором девочки уже не играют в куклы. Это очень радует, однако может быть вы посмотрите других кукол, скажем, тех, кто может составить пару для вашей куклы дома. Ведь куклы не должны быть одиноки, как и люди. У вас же есть друг? Разве этот мальчик не ваш товарищ? Или как вы сейчас выражаетесь – бой-френд?
 
- Ну что вы, он мой одноклассник и сосед, но никаких чувств я к нему не питаю, честное слово.
Почему я это сказала, я не знаю, но я почувствовала, что покраснела. Вовка был мой старый товарищ, мы с ним играли и учились с раннего детства вместе, я просто представила на миг, что он может быть моим «бой-френдом» во всех смыслах этого слова. Вот так как Макс с Лизой ходить за руки, целоваться в подъезде, до приторности нежно глазеть друг на друга. Мерзость, в общем, а не фантазии! Никогда я не буду так глупо себя вести, тем более, с моим другом Вовкой.
 
Антиквар вдруг раскатисто рассмеялся, видимо его раззадорило мое смущение. Вот глупость какая, а я ведь не для того, чтобы вызывать у него смех! Я тут по особому, так сказать, заданию. Он взял меня за плечо и тихонько развернул к стеллажу, который стоял прямо за мной. То, что я увидела, буквально потрясло меня. Хорошо, я успела поставить куклу-красавицу на полку, а то я бы выронила ее на пол. Напротив меня стояла кукла мальчика-подростка, отчаянно, ну просто ужасающе напоминавшего моего Макса. Те же торчком стоящие короткие волосы, высокие скула, прямой маленький нос, вытертые модные джинсы и белые кроссовки. Это был мой брат, только маленькая его копия. Маленькая и молчаливая, скорбно взирающая на меня с этой холодной полки, набитой таким же пластиковым и фарфоровым товаром. Я молча стояла и смотрела на полку, борясь с желанием тут же разрыдаться. Но я взяла себя в руки, постаралась придать беззаботное выражение, как у моих сверстников, увы, не знающих, что на свете возможно такое несчастье – жить без души и без сердца. Жить для этих дурацких материальных вещиц, пусть красивых и милых, но вещиц, которые заменяют всем нормальное общение, любовь, дружбу. Я для вида взяла в руки другую куклу, но боялась отойти от «Макса», словно боялась, что его отнимут у меня во второй раз. В руках у меня был курсантик- морячок, я подумала вдруг, что и у этого мальчика сейчас большие проблемы. Настоящий мальчик находится в этом мерзком магазине, у меня в руках, а по свету ходит его живая и бездушная копия, мучая других и мучаясь сам. А может быть им и хорошо, кто знает, только глядя на большинство этих стеклянных глаз, нельзя было сказать, что все они выглядели такими довольными и счастливыми, как их большие близнецы- манекены из настоящей жизни. Куколки почти все были кто в печали, кто отрешенно взирали на меня, а кто прямо застыл в выражении странного, глупого восторга. Только что это за восторг? Стоять, словно на выставке среди себе подобных, нарядными, напыщенными и ждать, пока тебя купят? Но таких было мало, вот и мой Макс, и морячок, и еще один совсем маленький мальчик, почти пупсик были мрачноватыми.
 
- Ты хочешь этого? А…Как тебя зовут, милая девочка?
Еще по дороге мы, то есть я, Лиза и Вовка решили, что представимся чужими именами. Вовка читал, что имя человека – это почти его магическое отображение, символ души, а потом сказал, что многие из знаменитостей именно поэтому называют себя чужими именами, боятся то ли сглаза, то ли еще чего-то такого. Мы не стали долго обсуждать это, постановив, что я буду Светой (так зовут мою крестную), а Вовка будет Славой (как его любимый певец, а может быть и певица, не уточняла).
- Меня зовут Света! А вас?
- А меня зови просто Антиквар.
- А отчество?
Антиквар опять рассмеялся, но смех уже был немного напряженный, я почувствовала, что он немного разозлился. Ну, злись-злись, ты еще не так разозлишься, когда я задам тебе, похититель детских душ!
- У меня давно нет отчества. Ты можешь меня называть именно так. Так ты хочешь эту куклу, Светочка?
- Да. Но я еще не решила. Я хочу две. Но могу позволить себе только одну. Но это пока.
Чтобы не вызвать подозрений, я упрямо держалась за морячка, но не упускала из виду «Макса».
- Ты хочешь эту куклу-моряка? Что ж, хороший выбор. Если так, то пойдем к кассе или что-то еще? Может, ты хочешь еще что-то? Ты ведь сказала, что тебе нужно две куклы?
- Да. Я возьму одну, но обязательно вернусь за второй!
- Что мешает тебе взять сразу две? Нужно жить широко, не стесняясь своих желаний! Бери сразу две, Света!
- У меня нет столько денег, уважаемый Антиквар! У меня есть только на одну.
- Мммм. Возьми одну, а о другой мы договоримся.
Я быстро поставила морячка и взяла в руки «Макса», еле-еле справляясь с желанием прижать его к своему сердцу.
- Ах, значит, ты не знаешь – что именно тебе выбрать, не правда ли? Ну, что ж, мы могли бы договориться с тобой! Я тебе продам сразу две по цене одной, но за услугу. Никчемная мелочь, которая будет считаться оплатой за мой подарок такой хорошей девочке как ты.
- А что я должна сделать?
- Ну, сейчас моя помощница даст тебе визитку и назначит время. Ты можешь прийти не одна, а, скажем, со своей подругой, другом, сестрой. В общем, если тебе страшновато, хотя я тебя и не обижу ничем, гарантирую тебе, ты можешь взять с собой компанию. Меня очень любят дети, поверь мне!
 
При этих словах у него так ярко заблестели глаза, что я была готова рвануть на выход вместе с куколкой, не оплачивая счет. Но деньги-то у меня были! Мы вместе с Вовкой назанимала у своих одноклассников по столько, сколько кто мог, не объясняя наших намерений. Наши давали кто охотно, а кто и нет, но все-таки у меня была та сумма, которая примерно была равна стоимости куклы.
 
Я подошла к кассе. Девушка спросила у меня, не глядя на куклу, сколько у меня денег в кармане. Подошедший сзади Вовка шепотом возмутился – почему такой странный вопрос. Я не дала себя перехитрить и назвала сумму вдвое меньше, чем у меня было в кармашках. Вовка округлил глаза, но сопел и молчал. Девушка и Антиквар довольно переглянулись, а потом она назвала сумму, с которой мы и пришли в этот магазин. Я действовала как шулер за игровым столом, вдруг начала шарить одной рукой по всем карманам. Второй я прижимала «Макса» к себе. Никакая сила не заставила бы меня разлучиться с этим милым мне предметом, хотя, честно говоря, я и не предполагала – что именно мне делать с этой куклой.
 
Когда я выгребла содержимое на тарелочку на кассе, все молча стали пересчитывать деньги. Девушка руками, Антиквар напряженно глазами следил за счетом, а Вовка шептал. Когда все сошлось, мы быстро попрощались и вышли из магазина. Сначала мы пошли, а потом побежали, ведь нас ждала Лиза! В магазине за углом, возле большого супермаркета была маленькая булочная. Там стояла наша Лиза, а мы подошли к ней, уже не сдерживая своих эмоций. Вовке было неудобно плакать, а я заплакала, крепко обняла ее, а потом молча протянула ей куклу.
 

Продолжение следует...