Живые «грошы»

Утро было настолько раннее, что в городе еще все спали. А в деревне топили печки, кормили скот, выгоняли коров в поле. Тонкая стружка ловко отделялась от картошки в руках Ольги Павловны. Готовила сыновьям завтрак. Оба сына приехали помочь порезать дрова, а сейчас спали молодецким сном, слегка похрапывая и с переливом посапывая. Сашка, молодой еще, недавно женился, а у Геника двое детишек.
 
Заглянула соседка Дзенщищиха, бабка неопределенного возраста. Никто не помнил, как к ней пристало это прозвище, а пристало намертво, но другому ее и не звали, и она привыкла к новому имени. Словно исполняя ритуал, Дзенщищиха заглядывала к Ольге Павловне по утрам, чтобы перекинуться новостями и взбодриться стопочкой. И сегодня принесла новость: «К Аринке приехал сын, с женой-фифой».
 
Аринка жаловалась, невестка не то больная, не то хитрая, совсем не пьет. А, не выпив, как по душам поговоришь? Собачку с собой возит, «кафтан» на нее надела, фу… срамота. А в «кафтане» вырез, и хвост, и под хвостом все вонках». «Городскую выбрал, - поддакнула Ольга Павловна, орудуя заступом в печи, - а деток нет?» – «Нет, зато собака Чип есть, не собака, а «сикла» какая-то, ни тебе гавкнуть, ни сторожить, за 40 у.е. купили».
 
Денщищиха обсуждала чужую невестку не от злобы, а просто, как тему «поговорить»: «Вчера Аринка несла с магазина 4 «бутельки» красного. Сходим?» - и бабки организованно зашаркали через улицу к Аринке. Та шурудила у плиты. Подруги разместились на стульях у окна, спросили про невестку, подивились на собачку, выпили по рюмочке «красного» за приезд гостей и закусили блином.
 
«Спит, не вставала еще», - кивнула Аринка в сторону закрытой комнаты. Кто спит, было ясно без перевода. «Ай-яй», - горестно закивали бабки, сочувствуя. «Поспи я так у свекрови, мужик бы палкой поднял», - посетовала Ольга Павловна. «Пусть поспит, наработается еще», - заступилась Денщищиха. Выпили еще по рюмке «чтоб детки были». Чип крутился у ног, и Аринка в сердцах выкинула его за двери: «Иди, побегай, птичек полови. Место собаке на улице, а эта спала с невесткой в кровати».
 
Отметившись и получив утреннюю пайку, продолжая выражать сочувствие, бабки зашаркали в обратном направлении. Чип у калитки принюхивался к новым запахам. Нельзя пройти мимо собаки за 40$, и оглянувшись, Ольга Павловна широкой, почти мужской, ладонью сгребла Чипа и прикрыла полой. В ускоренном темпе засеменила она домой. Денщищиха, в ожидании: «Надо обмыть», зашаркала за ней. Собачку, ради смеха, пустили в кровать к Саше, и она завиляла хвостиком.
 
«Живые «грошы» 40$ стоит, - горделиво хвастанула Ольга Павловна, - У Аринки свистнули». Собачку гладили, заглядывали в пасть. Не черная ли? Если черная, значит, будет злая. Выпили за приобретение, похвалили за находчивость и сноровку, прикинули, какую прибыль получат, продав собаку. Взбодрившиеся мужчины нарезали дров и уехали в город на электричке. По дороге демонстрировали собачку пассажирам и предлагали купить. Желающих купить не нашлось, хотя желающие погладить были.
 
Договорились в выходной податься на рынок. Саша ввалился в квартиру и протянул Чипа жене: «Подарок». Зина (жена) вытаращила глаза: «Я рада, но, что скажет хозяйка квартиры?» Они снимали комнату. Решили собаку спрятать, и пока хозяйке не говорить. Но хозяйка, не хуже собаки учуяла нового постояльца. И совсем не умиляясь, бросившимся к ногам живым комочком, произнесла: «Сегодня может переночевать, а завтра, чтобы не было!» Утром Чипа отвезли к Генику.
Его жена, вычитав: «Зачем забирали собаку?», разрешила Чипу пожить у них, только, до выходных: «Потом, куда хотите….». Мужчины держали удар: «Это не дворняга, это породистая, можно продать за 40 баксов». Семья ютилась в однокомнатной и, конечно, новый жилец был не желателен. Зато, до воскресенья у детей был праздник, они играли с Чипом, ели и даже вместе с ним спали.
 
В воскресенье Чип в сумке и поехал на рынок. Геник поставил Сашу, с Чипом на руках, на бойкое место, повесил ему на шею картонку с надписью «40$» и сказал: «Буду набивать цену, торговаться, привлекать покупателей. Держи цену!» Зрителей на рынке было хоть отбавляй. Некоторые приезжают на рынок, как в зверинец, другие пообщаться, поторговаться, третьи прикоснуться к иным существам, заселяющим планету. Люди считают, что имеют эксклюзивное право на планету, по сравнению с другими обитателями.
 
Покупатели подходили, смотрели, гладили Чипа, но не покупали. Безрезультатно простояв час, цену сбросили до 25$. Подходили новые покупатели, приценивались, но не покупали. Спустя полтора часа сбросили цену до 10$. Геник, аж взопрел, то отходил, то подходил, торговался, даже ругался - играл, как заправский актер. Покупатели обращали внимание в основном не Геника, а некоторые подходили поближе посмотреть, что в объявлении. Пару раз показали на картонку и спросили: «Кого продаете?»
 
Снизили цену до 5 у.е. Покупателей стало значительно меньше. Как будто от того, что цена стала ниже, собака стала хуже. В объявлении сделали исправление: «Собака отдается даром в хорошие руки». Многие читали объявление и, улыбаясь, уходили. Собаку не покупали. Наконец, заинтересовались потенциальные покупатели – немолодая пара. Они потеряли, такаю же собаку, и искали замену. Если можно заменить, верного друга. У пары было дополнительное условие, собака должна переносить поездки в машине.
 
Они долго рассматривали собаку, ставили на задние лапки, даже нюхали. И… со вздохом отказались: «У нашей ножки были более тонкими». Братья всячески старались уговорить, но семейная пара ушла. «Ножки тонкие им подавай», - плевался Геник. - Как будто, не друга ищут, а статуэтку». Пора было уходить. Просто бросить Чипа, было жаль. Погибнет. «Ну, бери «живые гроши», и пошли в частный сектор, просить, чтоб кто-нибудь взял», - принял решение Геник.
 
Уставшие они шли по частному сектору. Наконец, увидели у колонки женщину. «Возьмите собаку, мы комнату снимаем, хозяйка запретила. Хорошая собака, умная, 40 у.е. стоит», - обратились мужчины. Женщина колебалась, от сомнения морщила лоб: «Но она будет жить во дворе, а собачонка крохотная. Выживет ли?» Чип жалостливо заглядывал в глаза.
 
«Выживет, она северной породы»,- не задумываясь, соврал Геник. Женщина взяла Чипа и посадила на цепь у старой будки, где раньше жил большой дворовый пес. Мужчины вздохнули с облегчением, когда пристроили собаку, но какой-то червячок грыз души, и чтоб отогнать его, они купили пару бутылок «беленькой».
 
***
До самого отъезда невестка Аринки искала по деревне свою собаку. Чип был членом семьи. Заблудился бедный. Как будет ночевать на улице? Голодный, в незнакомой местности. Долго будут ей сниться его преданные и доверчивые глаза. А Чип лежал в чужой большой будке, скрутившись в комочек на старой подстилке, дрожа от холода и непривычной обстановки, и тихонько подвывал. Он плакал по своей хозяйке, и не понимал, зачем его сюда привезли.
 
Новая хозяйка принесла тарелку еды и, поставив перед будкой, сказала: «Поешь Каштанка. Скоро привыкнешь». Собака не стала есть. Она лежала в своей будке, и слезы блестели на глазах, отражая лучи городских фонарей.