Доброе дело

Странные люди, мы даже не замечаем, насколько зависим от окружающих нас предметов быта и даже начинаем разговаривать с ними, одушевляя неодушевляемое. И вот уже спросонья отвечаем затрезвонившему будильнику: "Все, все, встаю!", засвистевшему чайнику: "Иду, иду!", запиликавшей микроволновке: "Слышу, слышу, сейчас!"...
 
Лена отодвинула тюлевую занавеску и, глядя на стоявший на подоконнике кактус, поморщилась:
- Опять я про тебя забыла. Все, завтра после работы обязательно пересажу тебя. - пообещала она разросшемуся, облепленному детками колючему цветку в малюсеньком горшочке.
- А горшок ты уже купила? - спросила Лену ее мама - Мария Кузьминнична.
- Да, мам! И горшок и землю. Все на балконе.
 
Утром Мария Кузьминнична напомнила дочери:
- Лена, купи нарезной батон и половинку подового!
- Хорошо! - ответило ей подъездное эхо, усилив стук сбегающих по ступенькам каблучков.
Мария Кузьминнична вздохнула... Из-за серьезных проблем с ногами она с трудом передвигалась по дому, поэтому уже давно домашнее хозяйство - забота дочери и старшей внучки. Но Мария Кузьминична из породы людей, которые никогда не сидят без дела и всегда находят себе работу.
Главной заботой и радостью для нее всегда был и остается внук Артем, которого бабушке полагалось вовремя будить, кормить и отправлять в школу ко второй смене. Только после этого она могла позволить себе нехитрые пенсионерские радости: любимые сериалы, наблюдение за происходящим с балкона (чтобы быть в курсе дворовых событий), и, конечно, телефонные обсуждения новостей с соседками-сверстницами.
 
- Ба! Я побежал! - хлопнул дверью Артемка.
Бабушка кивнула внуку с балкона, перекрестила и проследила взглядом за убегающей хрупкой фигуркой.
Во дворе никого и Мария Кузьминнична без сожаления покинула свой "наблюдательный пост". Взгляд ее остановился на вызывающем сочувствие неуклюжем кактусе. Вспомнив вчерашние слова дочери, она склонилась над цветком и спросила то ли его, то ли себя:
- Ми-ии-ленький, а давай-ка я сделаю доброе дело и сама-аа тебя пересажу? Вот Лена обра-аа-дуется! Придет, а ты у меня в новом горшо-очке! - "пела" она, радуясь своей задумке.
Мария Кузьминнична неспеша перетащила на кухню горшок, землю, кактус, выгрузила все это на стол, удобно расположилась на стуле и приготовилась осуществлять добродетель.
Большим кухонным ножом она разрыхлила слежавшуюся под кактусом землю и приступила к пересадке. Но, первая же попытка окончилась неудачей: сильно уколовшись, она тут же отдернула руку. От дикой боли выступили слезы. Пришлось долго дуть на руку.
Не привыкшая уступать трудностям, Мария Кузьминнична погрозила травмированным пальцем колючему обидчику и прищурилась:
- Ишь ты какой! Ну, погоди! Русские не сдаются!...
 

- Ма-ам, я пришла! - не дождавшись ответа, Лена поставила на пол пакеты, скинула туфли и с удовольствием запустила ноги в прохладные тапочки. Подхватив пакеты с продуктами, она направилась на кухню, откуда доносилось непонятное бурчание и громкий неровный стук. От увиденного пакеты выпали из рук...
Лена не просто смеялась, она билась в конвульсиях от хохота, хлопая себя по коленям, а Мария Кузьминнична, не обращая внимания на дочь, продолжала неистово и с наслаждением крошить ножом лежащий перед ней ненавистный кактус, приговаривая:
- Вот тебе, зараза! Вот тебе! Вот тебе!
 
***