Загадки женской души и немного чернухи

Случай свел меня недавно с милой беременной девушкой. Женщиной назвать ее язык не повернулся. Косички, торчком в разные стороны, не вязались с животом, из-за которого уже и носа было не видать. Трогательный такой колобок. Издалека приехала в большой город рожать.

Недолго совсем общались, интересный диалог получился.

- Я так хочу пережить все сама, схватки прочувствовать…
- ???
- Врач говорит, плод большой, надо кесарево делать. И что такое, эти риски? – в рот отправляется пятый пирожок.
- Риск – это опасность, а для тебя главное - ребенок. Не бойся и слушайся врача. Родишь сама в другой раз, только мучного поменьше старайся.
- Мама переживает, что больше троих теперь родить не смогу.
-Ну и это ведь неплохо.
-Так мало будет. Хотя бы 5 надо. У нас у всех не меньше.

Жить негде, где-то снимают комнатушку. Вода из колонки, свет - на три часа в день. Муж проводником в поезде работает, его по полмесяца не бывает. Характер буйный, если что не так, держись! Зато не гуляет и всю получку в дом несет. Какой-никакой… Ну, ведь все так живут!
Мне стало грустно, но увидев глаза, светящиеся радостью, я невольно улыбнулась.

В памяти всплыл другой диалог, в картинках.

Петрович, сосед мой, доброй души человек, умер можно сказать от несчастного случая - от левой водки. Жалко, молодой еще был, жить бы да жить … Сидим, поминаем. Напротив меня Олюшка, падчерица покойного. Перед Олюшкой полный граненый стакан водки. Все никак не решается выпить. Вдруг вижу огромный живот, и глаза отказываются верить.

- Оль, ты с ума сошла?
- А что ему теперь сделается?
- А ты не перехаживаешь? Ты вроде еще в прошлом году беременная ходила.
- Смешная ты, это ведь другой был.
- А-а-а… А с кем малыш сейчас, ведь маленький еще должно быть? - пытаюсь я мысленно что-то сопоставить.
- Так я же его сразу оставила в роддоме, троих - то нам не поднять, - Оля шумно выдыхает и в мгновение ока опустошает стакан.
- А как же этот?
- Снова оставлю, сейчас это просто. Двоих взяли и третьего возьмут.
- А что аборт не сделала? – не унимаюсь я, и чувствую, как внутри все закипает.
- Какой аборт, ты в своем уме? Все болячки женские от абортов, как - будто не знаешь!
- Ну а предохраняться –то в состоянии? В каменном веке живешь?
- Предохраняться? Таблетки денег стоят, а резинки мой не любит, – пожала плечами Оля, искренне не понимая, отчего я взъелась.

У меня по спине побежали мурашки. Хотела что-то еще сказать, но продолжала думать:
«…да, вряд ли народу нашему грозит вымирание, как пугают. Но с какой ро… выражением лица мы будем смотреть во Вселенную?»
Мы тогда, помнится, собрались несколько женщин двора, ходили, пытались воздействовать, приглашали журналиста, так сказать, для раскрытия проблемы. Но, не поверите, на ее защиту встали врачи и участковый. Говорили: не лезьте не в свое дело.
Может оно и правильно. Кто мы такие?

А потом я переехала. Много лет прошло. Недавно случайно узнала, что нет уже Олюшки, скончалась от «несчастного случая». Жалко, молодая была еще…
От четверых детей сразу после родов отказалась, трое "своих" после смерти бабушки отправились в детдом. Итого семь. Отца их никто никогда толком не видел. Говорят, странный был, травку покуривал, приходил изредка…

Что делать-то?