Война

Война эта началась давно. Почти сразу, как только мы въехали в дом. Соседи (все сплошь доктора и врачи) в общем были людьми неплохими. Первое время жильцы, получившие долгожданные квартиры, были заняты новосельем и гостями. Улица, разукрашенная воздушными шарами и цветными лентами, привлекала внимание местных жителей. То и дело по ней проходили толпы зевак, рассматривающих веселых приезжих. Восторженные хозяева приглашали их в свои квартиры.
-Квартира-это не плохо, но свой дом лучше!- в один голос твердили местные аборигены, с завистью любуясь на светлые, пока еще пустые комнаты.
Особый восторг в них вызывали отдельные ванная и туалет, а также водопроводные краны на кухне.
-Ну что ж, счастья вам и хороших соседей!- важно говорили новые знакомые, прощаясь, и расходились по своим домам.
Целыми днями в квартиры завозилась мебель. Грузовые машины, наполненные доверху диванами и креслами, холодильниками и телевизорами, сновали тут и там. Грохот перетаскиваемых шкафов , стук молотков и визг пилы, сопровождали всё это действо. Работа кипела.
Какая-то пожилая врачиха, выйдя во двор, принялась сажать цветы на клумбе, вскапывая небольшой участок и поливая грядки.
-Здравствуйте!- к ней подошла Ирина Витальевна, будущий управдом, а пока еще только бывший главврач районной больницы.- Что сажаем?
-Да вот, решила петунью высадить, ноготки, ромашку декоративную.
Ирина Витальевна фыркнула.
-Зачем эти сорняки тут? Вы в курсе, что у людей на них аллергия страшная бывает?!
-Это от ромашки-то?- Клавдия Григорьевна опустила глаза, посмеиваясь.
Она никогда не уважала главврача, хоть и работала долгое время под ее началом.
-Кто ж вам ересь такую сказал?- она усердно рыхлила почву, вырывая сорняки, отбрасывала их прямо на ноги покрасневшей женщине.
-Ну, знаете!- главврач попятилась, стряхивая траву с туфлей, и зашагала по направлению к беседке.
-Бестолочь!- прошипела ей вслед врачиха и еле разогнулась.- Радикулит треклятый доконает меня!- она обернулась. Увидев меня в окне, улыбнулась и помахала.
-Выходи!- она подмигнула.- Дома скучно.
Я засобиралась на улицу. Торопливо слезла с табурета и пошла искать маму.
-Мама, бабушка на улицу меня зовет, можно пойду?- робко спросила я, помня о прошлом своем проступке,- самовольном отлучении из дому. Мама тогда насилу отыскала меня в каком-то подъезде. Она нашла меня по голосу. Я перепугалась, что потерялась, и громко расплакалась.
После два дня сидения в доме были мне обеспечены.
-Какая бабушка?- мама нахмурилась, отжимая тряпку и накручивая ее на швабру.- Ты же здесь никого не знаешь!
-Ну, она помахала мне и улыбнулась!
Почему-то тогда мне казалось, что сие- наивысший жест проявления симпатии. Я сразу же проникалась безграничным доверием к людям с широкой улыбкой.
-Ну и что?- мама принялась мыть полы.
Этот простой вопрос всегда ставил меня в тупик.
-Она сказала, что дома скучно!
Хуже этого предложения для мамы и быть не могло.
-Ну-ка, не выдумывайте вы со своей бабушкой!- она строго посмотрела на меня. – Иди, игрушки собирай!- сказала она первое, что ей пришло в голову.
К игрушкам я не прикасалась с самого утра. Они сиротливо лежали в корзине у стены. Созерцание в окне новых соседей и перетаскивание ими неподъемной мебели, в тот день казались для меня намного важнее, чем привычная возня с поломанными куклами.
-Иди-иди!- увидев мое погрустневшее лицо, мама закрыла передо мной дверь комнаты.
Я опять влезла на табуретку.
Клавдия Григорьевна сидела на лавочке, о чем-то задумавшись. Пустое ведро и тяпка стояли рядом.
Я, опустив голову, стала колупать пальцем подоконник.

Спустя некоторое время, когда цветы взошли, случилось неприятное событие, поссорившее соседок навсегда.
-Ты что делаешь?- во дворе слышались вопли .
Я вскарабкалась на табурет и отодвинула занавеску.
Ирина Витальевна, топча цветочную клумбу, вырывала какие-то кустики.
Клавдия Григорьевна кричала сверху, призывая на голову скандалистки все кары небесные. Я услышала нехорошие слова.
Сверху полились потоки воды. Наступила очередь бывшего главврача возмущаться и орать. Вода из перевернутого обиженной соседкой ведра, попала ей на голову.
-Светлана, ну-ка, уйди от окна!- мама сняла меня с табурета и зашторила окно.
Она долго качала головой, грустно глядя на развороченную цветочную клумбу через занавеску и слушая соседскую перебранку.