Сказка про золотую рыбку, глава 3

Прошло время. Очередной урожай принёс плоды, Прохор, как и оговаривалось, продавал его дороже, но его старуха быстро находила этим деньгам применение.
 
- Посмотри, как мы имение наше обустроили! - говорила она - Скоро как во дворце жить будем. Хоть стены и не каменные, зато картины-то на них какие!
 
- Учти, бабка, - говорил Прохор - что если долг и дальше расти будет, то нам всё это придётся продать за бесценок.
 
- Ты что! - возмутилась Оглая - Такую красоту продавать? Нет уж, это теперь наше. Я в хибару не вернусь и никакие бояре мне не указ.
 
- Это ты им скажи. - ответил дед - А они ведь не спросят, просто заберут в счёт долга. Как мы сможем им отказать?
 
Старуха призадумалась. Она решила взять внутренние дела имения в свои руки, поскольку была уверена, что в прошлый раз оно погорело по вине её мужа. Чтобы не нервировать своего мужа, она заговорила с ним мягко, присела рядышком, взяла его руку и тихо сказала:
 
- Послушай, Прошенька, я всё понимаю. Деньги нам нужны. Но ведь не только на откуп от долга же. Я столько лет прожила в нищете, теперь я имею право пожить со вкусом. Разве плохо нам живётся в красивой уютной избе? Разве это не важно - уют устроить в доме? Это же замечательно, когда всё красиво. Всё это обустроила я, потому что у меня это лучше получается. Ты вот так долго торговал на базаре, а до сих пор в своих старых обносках ходишь. Ты же о себе совсем не заботишься, так зачем тебе деньги тогда? Доверься мне, я всё устрою. А для выкупа у тебя же есть золотая рыбка, я думаю, она тебе не откажет. Вот сделает она меня, скажем, царицей, вот тогда мы покажем всем этим роставщикам!
 
Прохор скрючился, понурил голову и уткнулся лицом в ладони. Он осознал, что с нравами его жены у него действительно только одна надежда - на Бенсозию. Поднявшись со скамьи, он направился к выходу.
 
- Ты куда? - спросила его Оглая.
 
Ни слова не говоря, старик закинул невод на плечо и побрёл к морскому берегу.
 
Это было начало осени и, пока он шёл, сверху стал накрапывать мелкий дождик, оставляя на песке маленькие тёмные пятна. Тучи на небе не было, значит во всю силу дождь не пойдёт, покапает немного и перестанет. А волны на море поднимались уже ощутимо высоко. Едва старик вошёл по колено в воду, ему тут же в груть ударила волна. Не такая тяжёлая, чтобы сбить его с ног, но потом, достигнув берега, она собралась с новой силой и потащила его за собой в море. Прохор едва удержался на ногах, когда проскользил в воду аж по пояс, после чего быстро вышел на берег и встал подальше, так, что разбивающиеся волны лишь брызгали ему на ноги. Собравшись с силами, он закинул в море невод и снова кликнул Бенсозию. Когда он вытащил невод, волнами утягивающий его в воду, под ним, как всегда, показалась оранжевая чешуя, но в этот раз она не блестела, солнце теперь было не столь яркое, затянутое облаками.
 
- Возьми меня на руки. - тут же прозвенела рыбка.
 
Старик подчинился, встал перед ней на колени и взял рыбку в ладони. Та привычно изогнулась, повернула к нему нос и растопырила жабры.
 
- Бенсозия, - сказал он - на тебя одна надежда. Чтобы не потерять всё, что ты нам дала, мы с Оглаей должны стать царского рода. Чтоб жили мы во дворце и правили. Такое вот желание...
 
Рыбка приопустила шары глаз. Наверно, согласно рыбьей лицевой мимике, это означало смущение. Ещё более тихо, чем обычно, она проговорила:
 
- Старик, я могу дать твоей семье дворец, прислугу... Но с властью будет проблематично. Власть не я даю, а народ, который будет слушаться твою жену. А много ли народу её знает хотя бы в лицо?
 
- Нет. - сказал Прохор - Совсем немного.
 
- Тогда чем я могу помочь? Пусть она сможет издавать приказы и законы, но кто их будет читать? Если ей и удастся как-то их распространить, кто будет их исполнять? Не станут исполнять и что она сделает? Нашлёт на них рать? Но эта рать тоже твою старуху знать не знает. Так что могу дать ей только дворец с прислугой.
 
Прохор опустил голову и задумался. На его морщинистом лице была глубокая печаль. Так он просидел несколько минут.
 
- Соглашайся. - посоветовала Бенсозия - И побыстрее, мне вода нужна.
 
- Ладно. - сказал старик, подошёл к воде и, размахнувшись, бросил рыбку в море.
 
- Спасибо тебе! - прокричала она, уплывая.
 
Вновь водрузив невод на плечо, Прохор побрёл домой под мелким дождём. И уже на полпути к дому, он увидел возвышающуюся над горизонтом треугольную крышу дворца с резными флюгерами. Подойдя ближе, он упёрся в высокий дубовый забор с закрытыми воротами. Прислонившись к ним плечом, он попытался открыть ворота, но те не поддались. Тогда он взялся за чугунное кольцо, висящее на дверце, и постучался. Ворота сразу открыли двое суровых стражников, ещё двое встретили его в проходе.
 
- Кто такой? - спросил один из них низким басом - С чем пожаловал?
 
- Я муж местной царицы... - слегка растерявшись, прохрипел старик.
 
Стражники осмотрели босоногого оборванца и переглянулись. Один из них быстрым шагом пошёл во дворец. Прохор хотел было пойти за ним, но второй стражник остановил его ладонью, велев ждать. Старик простоял в воротах пару минут, затем вернулся стражник и пробасил:
 
- Проходи.
 
И Прохор пошёл по мраморной дороге. По сторонам от него были всякого рода деревья с разнообразными, даже заграничными плодами, и фонтаны. Один из фонтанов изображал собою его жену. Сделанная из мрамора и с позолотой на украшениях, она держала перед собой большой мешок, тоже мраморный, из которого и били вверх струи воды.
 
- Постаралась рыбка... - с изумлением проговорил старик.
 
Подойдя ко дворцу, он постучался в дубовую дверь, очередной стражник ему отворил, осмотрел его с негодованием и жестом пригласил войти. Тот послушался, зашёл в просторный мраморный зал и сразу услышал, как за ним громко захлопнулась дверь. Пройдя вверх по ковровой лестнице, он наткнулся на дверь, охраняемую двумя дружинниками.
 
- Это тронный зал. - сказал один из них - Тебе сюда.
 
И отворил старику дверь.
 
Подойдя по красному ковру к трону, охраняемому уже элитными, тяжело вооружёнными стражниками, он едва узнал сидящую на нём Оглаю. Её роскошные одежды, украшенные золотом, ослепляли и сама она просто светилась счастьем. Помолодела она лет на двадцать, плюс толстый слой макияжа на лице. Теперь ей можно было дать не больше сорока пяти. Бодро поднявшись с трона, она сказала:
 
- Вот видишь, Прошенька! Теперь у нас вообще проблем нет, всё настолько хорошо, как только быть может!
 
Прохор поднял руку, как бы останавливая её, и тихо сказал:
 
- Оглая, есть один нюанс...
 
- Нюанс в том, - перебила та - что я теперь не Оглая, а Наше Высочество Оглая Кузьминишна! Что ты вечно переживаешь обо всём? Успокойся, дорогой, ложись спать, не надо искать проблем там, где их нет. Твоя комната вон там. - и жезлом показала ему на дощатую дверь.
 
Чертыхнувшись в усы, старик поплёлся в свою комнату, решив завтра с утра всё объяснить жене. Сейчас она просто слишком ошеломлена счастьем, чтобы послушать его. Ведь не даром говорят - утро вечера мудреней.
 
Его дверь со скрипом отворилась и Прохор вошёл в неплохую, по сравнению с его старой холупой, дощатую комнату. Она была небольшая, шириной с койку, что была в ней расположена, но и этого ему хватило. По крайней мере, под покрывалом теперь был пух, а не солома, а это уже большой плюс. Растянувшись на этой койке, старик взял со стоилка рядом с ней наливное яблоко и принялся его поглощать, погрузившись в раздумья.