Моя жена ду…

Катя перепрыгивала лужи, стараясь не промочить сапоги, косы были уложены вокруг головы. Первый рабочий день после декретного, как встретят? На ее место так никого и не взяли, дали ей подрабатывать на четверть ставки, учли материальное положение молодого специалиста.
 
Молодая семья снимала жилье, перебивалась с хлеба на воду. Четверть ставки, ох, как была кстати…. Молодость полна оптимизма, и Сашка с Катей, живя впроголодь, ожидали служебное жилье, садик, и были счастливы.
 
«Молодым везде у нас дорога» - висел лозунг в актовом зале предприятия. И Катя свято верила, в справедливость, равенство и братство. Старалась, душой болела за производство, сотрудники к ней хорошо относились. Когда Катя забеременела, хозяйка попросила освободить жилье. Жилье для семьи, ожидающей ребенка, найти сложно. Сняли комнату у пьющей женщины. Коллеги переживали: «Как она будет жить с ребенком там». Именно коллеги, помогли получить Сашке открепление после окончания техникума. Особенно старалась Любовь Сергеевна, даже, в министерство звонила, и выбила таки открепление.
 
Из-за служебного жилья Сашка устроился мастером в домоуправление. Зарплата 70р., Катя в декрете, за квартиру платить 40р., короче голь перекатная. В их ситуации материальной помощью мог бы стать и старый пододеяльник (можно порвать на пеленки), но и его негде было взять.
 
Хозяйка квартиры, женщина неопределенного возраста, уходила в запои регулярно, потом маялась, и просила квартплату вперед. Из нехитрого рациона квартирантов исчезали оставленные без присмотра продукты, опустошенную посуду хозяйка сразу мыла, приговаривая: «Посуда любит чистоту». «Хоть посуду моет и то хорошо», - старалась найти что-нибудь положительное Катя.
 
***
 
Саша обошел участок: дворники хорошо убрали. Повернул к домоуправлению. На душе было легко, Аленка в садик пошла, Катя на работу вышла, на днях квартиру должны выделить, освободилась одна служебная. Пережили тяжелые времена. Он нагнулся и поднял кусок картона, кто-то уронил после того, как дворники убрали, отнес в мусорный ящик.
 
Возле мусорной площадки его остановила женщина с пустым ведром, попросила спуститься в подвал. Дом был непростой, в нем жил директор ЖРЭО Лешков. Женщина подвела к сараю Лешкова и ткнула пальцем в провод, который явно указывал, что в сарай подведено электричество.
 
«Где справедливость? - женщина с вызовом пошла в атаку, - Мой отец на фронте кровь проливал за равноправие! Чем Лешков лучше соседей?».
 
Хотя война давно закончилась, и воевал скорее дед женщины, чем отец, на вопрос, чем он лучше, ответа не было, и, чтобы восстановить справедливость, молодому мастеру, хочешь - не хочешь, пришлось предложить Лешкову демонтировать проводку. К сожалению, Лешков был из тех, о ком говорят: «из грязи в князи», он счел за наглость замечание подчиненного. И с первых слов Саша понял, что служебное жилье, которое было на подходе, отодвинулось на расстояние, конечный пункт которого был известен только Лешкову.
 
Безысходность серым покрывалом накрыла будущее, которое еще утром светило и радовало. Как исправить положение? Саша попросил начальника поговорить с Лешковым. Домоуправ зашел к Лешкову после планерки, заговорил о жилье молодому мастеру:
 
«Молодой еще, не знал, что руководитель живет в этой квартире».
«Как не знать начальство в лицо?», - вспылил Лешков.
 
Катя по работе, общалась с женой Лешкова. Лиля была тихой и доброй женщиной. Катя пару раз видела синяки у нее на лице. Лиля призналась: «Муж. Не понравилось, как рубашки погладила». «Самодур, - возмутилась Катя, – как Вы терпите?». «А что делать, у нас служебное жилье, и у меня дети», - обреченно сказала Лиля.
 
Попросить после этого Лилю о помощи у Кати не хватила духу, но Лиля, забежав в очередной раз, сама сказала: «Я поговорила о выделении вам жилья, уперся. Сказал, ни за что!» Было видно, что ей искренне жаль. Расстроенная Катя зашла за Аленкой в садик. Аленка улыбалась, в ее мире еще не было проблем, и не было следа от утреннего рыдания. Воспитательница, передавая девочку, неожиданно загулькала: «Хорошая девочка, хорошо себя вела. Ой, какой желток, какой цыпленок». Катя улыбнулась и приняла своего цыпленка в желтом костюмчике. По дороге домой она все думала, что же делать?
 
У дверей встретила пьяную хозяйку. «Спать не даст», - подумала Катя и закрыла дверь в свою комнату на ключ. На следующий день Катя зашла к своему директору: «Виктор Иванович, поговорите с Лешковым, муж уже полтора года проработал, а обещали через год квартиру». «Поговорю, завтра встречаемся на планерке в исполкоме, обязательно попрошу, - пообещал директор, - думаю, вопрос решится». Директор с сочувствием посмотрел на молодую женщину: «Планида у нее такая. Одни на всем готовом начинают строить жизнь, а у нее все с нуля. Надо помочь».
 
Но помочь оказалось не просто. Лешков не шел на уступки: «Сказал, получит квартиру через мой труп, значит, только через труп». Катя плакала. Нужно было, что-то предпринимать, но что? И она пошла на прием к Лешкову сама, в приемное время. Подготовилась, как и что будет говорить.
 
На работе весь коллектив соображал, как и что ему говорить. Наташа, экономист, сказала: «Даже на колени стань, из-за квартиры можно и стать». Катя боялась, что разговор не получится, подсознательно недолюбливала Лешкова, хотя ни разу не видела, зато видела синяки у Лили.
 
Весна стучала капелью. На мокрых деревьях ежились воробьи. Потемнели ветви кустов, набухли почки, скоро все зазеленеет, может и квартиру дадут. Катя, шла с надеждой, отогнав неприязнь, вошла в дверь ЖРЭО. Поднявшись на 2 этаж, зашла в приемную. Секретарши не было. Может, у директора? Катя сняла и повесила на вешалку мокрое серое пальто.
 
Она ждала под дверями, но никто не выходил. Волнение усиливалось, стучало сердце: «А если не примет?» На глаза навернулись в слезы, защипало в горле. «Э, так дело не пойдет», - Катя себя знала, если начинала плакать, жалеть себя, то это был провал. Эмоции делали ее слабой, голос дрожащим, и слова теряли убедительность.
 
Катя постояла пару минут, чтобы успокоиться, настроиться, но стало еще хуже, слезы уже навернулись на глаза. Тогда она больно себя ущипнула, чтобы переключиться и, постучав, зашла. Она готова была просить….
 
«Разрешите…, здравствуйте, моя фамилия Шевцова…», - тихо сказала она. Слова ушли в пространство, и Катя остановилась. Насмешливый взгляд, остановил ее на расстоянии. Неприступность была в позе, осанке, взгляде Лешкова. «Я с родственниками моих подчиненных не разговариваю», - сказал он сквозь зубы, не сводя с нее сверлящего взгляда.
 
«Вот так раньше заходили рабы к своим рабовладельцам», - подумала Катя, и желание разрушить, то, что до нее уже разрушили предки, высушило слезы. Эмоции уступили место злости, а злость дала силу. Катя уже не беспокоилась, что расплачется, удивляясь своему голосу, твердо сказала: «Тогда поговорим в обкоме партии». Она повернулась и пошла. Молодость бывает категоричной и уверенной. Она шла по коридору гордо, осознавая, что будет бороться, и за Лилю, и за квартиру. Появилась уверенность, что Лешков сидит не на своем месте, руководитель должен быть справедливым. Она действительно решила пойти в обком партии. Она полноправный гражданин своей страны, и она будет бороться.
 
«Подождите, - ее догнал Лешков, - я только хотел сказать, что Ваш муж не умеет разговаривать с людьми. Он мне, своему начальнику, сделал замечание». «Он выполнял свои обязанности, - ответила Катя, - если плохо работает - увольняйте или наказывайте. Он работает ради квартиры, и со своей стороны договор исполнил. Мы с ребенком живем у алкоголички». «Хорошо, я рассмотрю вопрос», - сказал Лешков, он как-то замялся и дотронулся до ее плеча. «Спасибо, только не затягивайте»,- Кате показалось, что он действительно выполнит обещание, в глазах были какие-то сменяющие друг друга чувства. Все дорогу Катя думала, почему он ее догнал.
 
«Ну что добилась?», - с порога спросил Сашка. «Обещал», – пожала плечами Катя. Прошел месяц, о квартире ничего не было слышно, прошел второй. Отчаяние и беспросветность опять вернулись в дом. К тому же от соседей в атаку пошли клопы. Аленка спала с включенным светом, кроватка стояла среди комнаты и все равно эти маленькие, но кусачие кровопийцы умудрялись укусить дитя.
 
Полетели первые желтые листья. Сашка переживал, дворникам стало больше работы, и он уже по три раза обходил участок. Катя, расстроенная, что хозяйка стащила Аленкин кефирчик, сварила кашку, покормила Аленку и уложила спать. Именно кефирчик оказался последней каплей переполнившей чашу терпения.
 
Она достала лист бумаги и села писать письмо… «Дорогой Леонид Ильич! Надеюсь на Вашу помощь. С уважением….». Написала все, как было, и пошла на почту. Протянула в окошко конверт с адресом: Москва, Красная площадь, ЦК КПСС, Л.И.Брежневу. «Заказным с уведомлением», - сказала она и увидела испуганные и одновременно удивленные глаза. Забрав квитанцию, пришла домой и легла спать. Заснула сразу и крепко. Через час пришел Сашка и удивился: «Ты чего спишь?» «Я отправила письмо Брежневу, насчет квартиры». «Ты что дура? - ахнул муж, - меня же с работы уволят».
 
(Окончание следует).