Агния - мать Рериха (окончание)

Людмила Соловьёва
 
Если человеку, которого ты вытащил из бездны, стала безразлична твоя смерть – цена твоей жизни падает до нуля...

Дама Грааля
 
Вот и Агния не боялась за мать, зовя к «псам», хотя доминиканцы были злее иезуитов. Их орден породил пытки инквизиции... Но Тильда знала про Грааль, и дочь не прощала ей отказа.
- Скажи, где Чаша! – молила она.
- Откуда мне знать? – оправдывалась мать.
Приезжала дочь в белой мантии Дамы Грааля. На святыне и держалась ее слава – Священный Сосуд вверяли девственнице! Вот «псы» и алкали золота, преследуя ее... Члены капитула, у которых епископ требовал отчета, гнались по пятам! Хотя секрета Агния не знала... Даже фамилию Ерих к имени не добавляла, чтоб не искушать!
 
Женщин храмовники не допускали, дав обет безбрачия... Но Орден состоял из парадоксов! И свои тайны закодировал не только в кантике Священного Потира. Но также в росписи средневековых церквей, изобразив спираль ДНК на колонне шотландской часовни Рослин... Это в ХIV веке! Мог спрятать и Грааль у девы.
След Потира обрывала Тильда... Агния знала: доверял Ерих лишь жене... А зачем святыня той, что пол собственного младенца не распознала!
 
Дочке в голову не пришло, что Тильда ждала сына. А в чем уверен - то не проверяешь. Но Агния не жалела мать, не вскормившую ее. А кого не любишь – того не прощаешь!
 
Цветок папоротника
 
Однако сердце Агнии рвал не Грааль, она ждала дитя... И девственной, несмотря на почти папский титул, не была. Оттого спустилась в долину Духа к кардиналу. А нашла мать... И теперь убеждала:
- Чаша защитит меня!
Что ей грозило – страшно думать... Беременность была видна – как будущая роженица ни стягивала живот. Ребенок сучил ножками, невзирая на поповские законы... Ради него она мучила Тильду. Знала, на Грааль епископы не посягнут.
- А кто отец? – горбунья только и спросила.
- Кем бы он ни был, малыш не виноват, - отрезала Агния, - но «псы» изуродуют его, как и тебя...
- Не факт, – возразила Тильда, – мы спасем ребенка!
И выпытала правду. Агния один в один повторила материнскую судьбу, полюбив рыцаря-доминиканца. Да и отправилась с ним в конную прогулку в Янов день...
 
Праздновали летнее солнцестояние крестьяне тайно. Искали цветок папоротника, аукая в лесу. А нашли его Агния и рыцарь! В белой ночи бутон мерцал ярко-алым... Когда приблизились – загорелся пламенем... Как упавшая звезда!
В ее свете лес казался раем. А жених – ангелом! Все и было по-небесному красиво... Рыцарь сорвал цветок и водрузил на голову царицы... «Сорвал» и девственность! Признания звучали гласом Божьим! Но когда она проснулась, след «ангела» простыл... Истерзанный цветок валялся рядом, сливаясь с пятном на исподе белого плаща...
 
Череп Адама
 
С трудом взобравшись на коня, Агния вернулась. Новая луна регулы не принесла. Так она поняла, что ждет ребенка! Выпила цикуты... Но не умерла! На том ее рассказ кончался...
Но помочь Тильда не могла. Ериха видела лишь во сне. Он сказал - что Грааль не благодать... И тамплиеры за Него платили жизнью! Испив Чашу Христа – они взошли на Голгофу, где был похоронен и ветхозаветный Адам.
 
...«Голгофа» переводилась с древнеарамейского – «череп Адама»... Кровь распятия капала на «череп», искупая первородный грех. И достигала «Адамова лба» сквозь толщу лет. Святая Кровь «пробивалась» к знаниям Гипербореев и Атлантов... Орден звал их Великими Учителями, что складывали воедино мудрость неба и земли. Грааль был кровью Христа и хранилищем Завета... Небесного ли земного – неизвестно. Но способного «пробивать» времена и веси, как Тильда глину, выпростав дитя.
Механику путешествий в прошлое рыцари не знали... Учителей сочли богами. Древний Завет прочли на ребре Чаши:
- Се обретешь бездонное страданье!
И закодировали латынью арамейские письмена... Так появилась родовая метка. Огненный сгусток, вколотый в плечо...
 
Причастие огнем
 
Секрет надписи открылся Магистру ордена – Жаку де Моле на костре. Он понял: чтобы владеть Тайной - надо страдать, как Иисус. Смертному сей опыт не под силу... Но тамплиеры причастились Кровью. И взошли на крест!
«Причастие» и погубило Орден, а не сокровища – как думал Хазенпот. Папа Клемент V подверг рыцарей пыткам, объявив Завет ересью. По его приказу 600 тамплиеров взошли на костер! Жака де
Моле сожгли в 1314-м. Перед смертью он предрек Филиппу Красивому гибель... Судьбу короля Жак угадал, но не выдал, где Грааль... Вот все, что рассказал в снах Ерих.
 
... В Валентинов день начались преждевременные роды. Ехать верхом Агния не могла и побрела к матери пешком. В пути схватки участились. Дочь упала на пороге, едва открылась дверь. Тильда дотащила ее до лежанки, вскипятила воду... Агния сдерживала крики, закусив отворот рукава.
- Молчишь, как отец! – вспомнила Тильда сожжение Ериха.
Немота Агнии была преддверием кошмара. Если вы ни с того, ни с сего теряете дар речи – впереди беда! Мать запалила свечу, положив ладонь роженице на лоб. Но то ли яд цикуты не давал той разрешиться, то ли обманутая любовь... Она угасала!
- Не умирай, – просила Тильда.
Но силы роженицы иссякли. Дожить до рассвета она не могла. Кровь лилась потоком – когда Тильда сняла со стены серебряный крест...
 
Крестное сечение
 
- Благословить перед смертью? – вскинулась в испуге дочь.
Но мать разрезала на ней юбку... Оголила живот и провела линию заточенным концом – вонзая, как клинок... Агния впала в беспамятство от боли... Но крест бескровно вошел в чрево... И освободил младенца, огласившего дом криком. Тильда подняла его, чтобы разглядеть...
- Кто у меня? – очнулась молодая мама.
- Сын... – сообщила Тильда и поправила, – нет, внук...
- Так, кто же... – путалась Агния в бреду, - сын или внук?
- Мальчик... – обрубила Тильда крестом пуповину.
 
Дыхание дочки прервалось, она умирала... Шли ее последние минуты на земле. Горбунья истово молилась, но спасти роженицу Божья сила не могла! И Тильда обнимала ее ноги, прося не оставлять сироту. Та сказала:
- Назови его Луцием – Светом (как переводилось имя), в память об отце...
- Как я отыщу его? – удивилась Тильда.
- У него... – хрипела Агния, - на спине... кр... кр...
- Кровь? Крыса? Краб? Крапивница... – гадала Тильда.
- Нет, - мотала Агния головой.
- Крап, круги, краска... - мучилась мать, - неужели крылья?
Роженица поперхнулась воздухом и отошла...
 
Ангел света
 
Горбунья пометила Луция родовой меткой... Замотала в свивальник.... И обняв дочь с внуком, завыла! Новорожденный открыл глаза невероятной синевы, залившись громче!
- Кричи, мой Ангел-свет, - стенала Тильда, - прощайся с мамой...
И тот голосил, что было сил...
 
...Тильда выла до утра. А спозаранку дала сосунку жеваный хлеб в тряпице. Укутала в материнский плащ и понесла в подземный лабиринт...
Вспомнила слова Ериха про Учителей Адама.
Войдя в склеп, зажгла взятую свечу. Ерих сказал, что любой штрек - дорога из «сегодня» в «завтра». И выйти из него можно не в Хазенпот... И даже не в Ливонию, а совсем в иной мир! Прижав Луция, она шагнула в первый коридор... И покатилась по наклонному тоннелю, как с горы!
 
Спуск завертелся - как спираль, ослепила вспышка. И они стали падать в бездну вниз головой! «А-а-а-а!» - кричала горбунья, теряя сознание от страха...
Но очнулась в ярком нефе. В центре королевской палаты возвышался стол. На нем сыпал искрами гигантский факел, как сноп бенгальских огней... Белое пламя было таким же холодным, грея сердца, а не дрова.
 
Факел Христа
 
Возле Факела стоял ее отец - кардинал. И манил рукой... Горбунья подошла, разглядев, что сноп искр летит из кубка... Шар не умещался в сводах нефа... Искры от него летели сквозь потолок и стены, отражаясь в сапфировых глазах Луция!
- Это Тот свет? – спросила Тильда.
- И да, и нет, – ответил кардинал, - ты видишь Грааль!
- Разве Грааль – Факел, а не Кровь Иисуса? – усомнилась та.
- Свет вечной жизни! – отвечал отец. – Тот, что Учителя Адама называют Агни...
- Значит Грааль – огонь, - обрадовалась гостья, - как моя дочь!
И подставляла лицо блестящим чудесам... А ей навстречу бежали Агния и Ерих, подхватив Луция на руки. Тот улыбался, признав мать! Сама Тильда перестала быть горбуньей... Не успела она удивиться, как потолок нефа раздвинулся. Пол вздрогнул, растаяли стены... И Факел понес их к небесам...
* * *
В каморку Тильды «псы» ворвались в полдень. Инквизитор пнул свивальник, в поисках греховного плода, но людей след простыл! В очаге догорали угли, в котелке булькала вода... А дом был пуст.
- Где роженица? – орал палач.
И в приступе гнева, изрубил лежанку... На ней не было ни живых – ни мертвых. Плащ упал, и все увидели на его спине под власяницей тавро КРЕСТА! Оттого Агния и приняла его за храмовника... А тот рубил в щепки кровать, не остывшую от рождения его родного сына!
 
* * *
По предположению, смерть (а, может, Чаша) пощадила тамплиеров! И увела в параллельную реальность, погасив средневековые костры! Вернулись они, спустя сотни лет, вольными каменщиками... Уже в наше время.
Тайным знанием овладели масоны!