Агния - мать Рериха (эпилог)

Людмила Соловьёва.
 
Жак де Моле взошел в 1314-м на костер, прокляв французского короля. Проклятие сбылось! Однако смерть (а, может, Чаша) пощадила - став окном в параллельный мир! И увела храмовников, замкнув за их спинами средневековье!

Алиби для «трофея»
 
О том, как Ерих попал на костер – он рассказал Тильде в снах… В то зловещее утро встретил монашку. Из барбетта – белой повязки до подбородка - глянули пустые вороньи глаза.
- Вы не могли бы, - обратился к «вороне», - позвать Тильду? С благословения ее отца - кардинала, я женюсь!
Недолго думая, «ворона» повела в келью – куда ворвался Его Преосвященство. И боясь огласки отцовства, решил связать Ериха. На нем нашли сакральные знаки... Кто-то их «опознал».
- Тамплиер! – завопила стража.
Ерих не был ни храбрецом, ни героем, но любил Тильду, как умели лишь в Средневековье... Его в кровь избили. Он был первым храмовником, попавшим к «псам», про алиби «трофея» и не спросили...
 
Попросив всех уйти, кардинал сел в кресло с высокой спинкой, обитое малиновым бархатом. Расправил пурпурную мантию, взял кошку Тулу – вислоухую голубую шотландку. Ливонская зима была холодна для мурлыки. Поедая остатки людской плоти от пыток, она озлобилась, терпя лишь падре. Тот ласкал кошку, предлагая Ериху отречься...
 
- Пойми, если бы Грааль был Богом, не надо было бы идти на крест за грехи. Коснулся чаши – и стал святым... Сын убил мать, облобызал чашу - и прощен. Настала бы вседозволенность, упразднились бы церкви... Сам Христос за ненадобностью был бы отменен, а христианство ушло бы в небытие! Ни Бога – ни дьявола... Пригубил "кубок счастья" - и в рай.
 
Кубок счастья
 
Келья была увешана чесноком. Монашки спасались Христом, но больше верили чесноку! От него пленника мутило, но он отвечал...
 
Е. - Пригубить "кубок» может лишь чистый...
К. – А чем ты, парень, измеришь чистоту? Иной истово молится - да с молитвой и убивает! А другой не бьет лба, но живет по-христиански! Хотя еще может и не крещен...
Е. – Грааль – мерило внутренней чистоты... Не церемониальной!
К. – Значит, ты грязный – если он тебя не спас?
Е. – Искорежена метка, списанная с Чаши...
К. – Выходит «кубку счастья» надобен какой-то сигнал? – хихикнул падре. - Чей же? Разве сам Грааль - не бог? Зачем ему приказ, как слуге... Метка и есть ваше мерило? Нет метки – так пошел к черту!
Е. – Насчет черта, верно! – кивнул избитый. - Не Бог, так дьявол - третьего не дано. А знак Грааля - развилка. Как в сказке: налево пойдешь - Бога найдешь... Направо пойдешь – пропадешь! Миг меняет судьбу... И падший ангел упал не сразу!
К. – Не передергивай: антихрист Бога предал! Ты же не предавал?
Е. – Так отпустите к Тильде! – рванулся юноша.
К. – ...но заменил Бога горшком... А моей дочери ни к чему горшечник... Поплачет – а потом спасибо скажет! Еще и отблагодарит...
Е. – Это слова не отца, а насильника: «Поплачет - спасибо скажет»! Вы не любите дочь, - упрекнул пленник, - потому и в Граале видите зло...
К. – Злую подмену Христа, - возразил падре. - Поклоняетесь чашке, как золотому тельцу...
Е. – Грааль – не золото... Это – Кровь Святая, даже алхимики не могут получить золото из крови!
 
Кровь и вино
 
Избитый закашлялся кровью, забрызгав туфли кардинала. Тула кинулась вылизывать их, но тот обтер батистовым платком королевский каблук, прогнав кошку. И, переждав приступ кашля, продолжал...
 
К. – Из крови – нет, а золото на крови сделать можно... И кумира вы сотворили себе на крови, заменив им Бога!
Е. – Бог и есть Его Кровь - как ты и твоя рука... Разве ты – не твоя рука или нога? – удивился несчастный.
К. – Это ересь! – рассвирепел священник. - Бог есть Бог, а котел - котел... Так любую дрянь можно объявить богом! Философским камнем... Магическим эликсиром... Но эликсир – не Христос!
Е. – А как же: ««Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в Последний день» (Евангелие от Иоанна 6:5)?
К. – Значит ты, как Адам, решил уподобиться богам и вечно жить? Не за это ли Господь его выгнал из рая?
Е. – Иисус все искупил: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лук.22:19-20).
К. – Ладно бы, вино, – согласился падре, - но зачем вы лакаете ЧИСТУЮ кровь, как моя Тула! Как вурдалаки... У тебя и сейчас на языке вкус человечьей крови - ибо Христос же наполовину был человек! Римляне сына человеческого распяли, а вы едите...
Е. – Господи! Да католик ли вы, его преосвященство, – испугался избитый. - Или протестант, чтобы с причастием воевать???
 
И попал в точку. Вислоухую кошку кардинал не зря выписал из протестантсткой Шотландии, но признаваться в измене католичеству не хотел...
 
Мясо и мясники
 
К. – Я-то католик!!! – возопил он. - Но если дурацкая плошка – бог, то и человека живьем скушать можно! Попил кровушки, обтерся об чашку – и святой! Где твой черепок – освятим и Тулу... В Грааль-то с креста капала кровь – не вино...
Е. – Вы думаете – она за тысячу лет не превратилась в свет немеркнущий, не обрела жизни вечной... – урезонил несчастный. - Это Свет ныне, а не сукровица - в понимании мясников!
К. – Снова враки! – погрозил жезлом падре. - Если там не кровь, чему вы поклоняетесь так фанатично? Выдумке... Иллюзии? Бреду? Создали себе лживый мирок – и молитесь, как варвары, каменному божку! Ты небось, и пуговице с буквой «Х» поклонишься?
Е. – Поклонюсь... – кивнул Ерих. - Как символу!
К. – А того не поймешь, - пристыдил кардинал, - что твои символы – живодерская кровь и мясо! Кровь – красная жижа, а тело – мясо! И веруешь ты не в Христа – а в поедание Его мяса... Отрекись! Скажи – что Грааль не Бог?
Е. – Бог...
К. – Тогда и твое мясо мы на куски порежем...
Е. – Бог...
К. – А огонь сдерет с тебя шкуру живьем - как со свиньи... И ты завизжишь, как она, прося смерти, но не сжалятся!
Е. – Бог...
К. – Твои глаза лопнут от нестерпимого жара и потекут липкой жижей! А череп расколется – и ты услышишь треск лобных костей!
Е. – Бог...
К. – Твой скелет обнажится, а все будешь жить! Живот раздуется и вывалит сине-фиолетовые кишки с гниющей едой... Под тобой натечет лужа, от боли наложишь в штаны, но будешь дышать своей вонью и жить! На костре умирают нескоро.
Е. – Бог...
 
Любовь и злость
 
Его преосвященство вскочил, отшвырнув в бешенстве кошку. Тула взвизгнула от ужаса, но кардинал орал еще громче...
 
К. – Не повторяй имя Господа всуе!
Е. – Грааль - Бог...
К. – Что же ты не пробьешь им стены?
Е. – Я расплачиваюсь за то – что метка Грааля осквернена: «Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1 Кор.11:23-29)».
К. - Ну и молись на свой глиняный черепок, - разрешил падре, - коли жизнь недорога!
Е. – Для чего вы-то за ним охотитесь, Его Преосвященство?
К. – В нем – золото и серебро, балбес! Изобилие и еда голодным... Грааль – это хлеб, чудо и власть...
Е. – Все, что дьявол давал Иисусу в пустыне... Но золото правит земным, а мы ждем Небесного царства... Над которым не властны ни хлеб – ни чудеса! Да и в нашем мире за монеты купишь не все...
К. – Чего же не купишь? – хихикнул старик.
Е. – Любви! – выкрикнул пленник. - Для вас Грааль – только меч... Вы спасаете мир не Христом, а насилием. Мечом – вместо прощения и любви! Пытками и принуждением...
К. – Лжешь, и мы любовью... – замотал головой Его Преосвященство. - Разве хлеб голодному - не любовь? В беде буханка нужнее слов...
Е. – Что же ваша любовь не отличается от злости? – усмехнулся Ерих.
К. – Потому, голубчик, что – кого люблю, того и бью... – ткнул пальцем в него кардинал. - О чем вскорости и узнаешь!
Е. – Или люблю - или бью, то и то не бывает, - устало возразил пленник.
 
Кнут и пряник
 
К. – А как же Христос стегал в храме торговцев?
Е. – Торговцев святостью Он не любил и бил!
К. – Те спасибо потом сказали... А ты говоришь: зло... Нет, насилие - благо! Он потом их простил?
Е. – Фарисеев? Не знаю... – задумался избитый. - Простил непростивших Его! Вот и вы хотите торговать Граалем – покупая за буханку власть над людьми. Прикармливаете, чтобы управлять ими, а не прощать...
К. – И чем это плохо?
Е. – После кнута пряник теряет вкус, - судорожно глотнул Ерих. – Избитому в синяках как-то не хочется пряников...
К. – Чем же хуже пряники в синяках?
Е. – Чем и тюремная пайка хуже пирога... – крикнул пленник. - Ее в обмен на свободу дают!
К. – А по-моему, то и это - еда... В тюрьме еще и бесплатно. Вы украли Грааль у католиков – как общий паек, и не поделились...
Е. – Благодать – не общак, ее меж братьями не поделишь.
К. – Сколько мешков золота насчитывает ваша «благодать»?
Е. – Благодать – любовь, ее в цифры не сложишь! Можно жечь на костре, пытать ... Усмирить, а любви не добьешься! Нет у инквизиции способов добиться любви! Любовь сама решает – к кому идти, и господина над ней не бывает...
К. – Что же ты подыхаешь в ненависти? Где твоя благодать?
Е. – Во мне... – приложил Ерих руки к груди. - Я переполнен любовью! Я захлебываюсь чувствами к своей жене... Приведите Тильду, молю вас, святой отец!
К. – Целуй крест, глупец, и аминь! – попрощался падре.

Ах! Как жалел он позднее об этих словах... В спасение Чаши с Кровью Христовой кардинал поверил лишь после рождения Агнии из-под земли. И до конца жизни молился Граалю.