Агния - мать Рериха (2-я часть)

Людмила Соловьёва.
 
Матерью Рериха стала инквизиция, но любовь была сильнее. Узнав что Тильда ждет ребенка – кардинал отправил ее к няне. Пока та шла, Орден св.Доминика собирал конклав...
 
Зеркальная ловушка
 
Няня достала чертеж подземного хода. А следом – выпуклое зеркальце: «Гляди!»
- Человек, стоящий к тебе задом, - втолковывала она, - в зеркале «повернется» передом. А тот, что шел навстречу – будет удаляться. Зеркала не врут: коварный враг всегда за спиной! Но волшебная гладь «повернет» его лицом... Ловушка в том, чтобы - глядя в зеркало – идти вперед, а не улепетывать назад. Если оглянешься – угодишь прямо в его когти.
- Как? – изумилась Тильда.
И повернула «ловушку», чтобы видеть няню в дальнем углу кельи. Стоило той шагнуть – казалось, она движется навстречу. Хотя старушка по-прежнему была у Тильды за спиной!
- Что это даст? – спросила, пряча зеркало, беглянка.
- Спасет от смерти, – благословила няня.
 
Секрет времён
 
Климент V прибыл спозаранку... На столе пылала горелка с серебряной чашкой. В ней кипел фондю - суп из вина и сыра бри... Ели его не снимая с огня – из общего котла, но Климент кормил попугая в ожидании магистра тамплиеров. Фондю превращал едоков в братьев - а понтифику нужен был Грааль... «Кр-р-о-о-о-ффь!» - пушил перья Кока. Ввели главу Ордена - Жака де Моле… И папа, зачерпнув бри, поинтересовался:
- Где Чаша времён?
- Не слыхал о такой! – отрезал тот, не трогая еду.
Грааль и вправду был Машиной времени, стоило поглядеть в глянцевое нутро... «Зеркальная ловушка» была Его секретом. Коль смотреть вовнутрь – увидишь будущее, а повернешь дном кверху – прошлое. Если надеть на голову, как шлем, то все – на ком руны Грааля – «уйдут» странствовать во времени... Или в Параллельные миры. Прежде тайну знали лишь храмовники... А теперь – и Климент!
Тайна превращала Чашу в грозное оружие. Корректируя прошлое – Ее обладатели искажали мир... Достаточно было сказать «нет» на распутье эпох – и царь становился нищим, а голодранцы занимали трон! Допустить такой промах не мог ни король – ни римский папа, желая властвовать на земле наравне с Христом...
Не больше папы знал и магистр. Как попасть в «завтра», учителя Адама объяснили. Но «запускала» Машину времени... запредельная боль. Муки – равные Христовым, иначе доступ к святой магии был закрыт. И де Моле понимал: он должен взойти на костер - чтобы «спрятать» братьев. Его кровь «активирует» Грааль и уведет Орден!
Все просто...
 
Запретная любовь
 
Не родись у Жака внебрачный сын Авриил! Любовь была страстной. Бросить своего ангела магистр не мог... И не хотел фондю! Кока меж тем больно клюнул папу, тот очнулся - начав торги с Жаком де Моле.
- Хочешь стать епископом Шотландии? Скажи, где Чаша – и свободен!
- Нет! – отказался Жак. – Вели сжечь...
Храбрости придавала близость смерти. Он шел на костер, надеясь –братья спасут сына. И не хотел длить мук.
- Ведаешь ли, о чем просишь? – пугал Климент. – Никто не узнает, что ты жив! А золота хватит до гроба...
Папа лгал – указ о казни был подписал! Требовалось только выпытать – где Чаша. Но Жак молчал...
- Смерти хочешь? – рявкнул он. – Как скажешь...
Постучал жезлом в пол – дубовая дверь открылась. И стражники втолкнули монашку с орущим младенцем! Рассыпав кудри по плечам, она расстегнула ворот... И принялась кормить. При виде ее красы смолк даже Кока. То была Ева – жена Жака, и малыш Авриил.
- Ну что, – поинтересовался старик, - умирать не передумал?
- Не трогайте жену и детей! – рванулся Жак, но его связали.
- Не детей, – ласково поправил папа, - а ТВОЕГО РЕБЕНКА! Чувствуешь разницу?
Магистр вырывался – но его не отпускали. А Ева недоуменно взирала на понтифика с мужем за столом!
- Будьте вы прокляты! – кричал Жак. – Ваша гибель последует за моей. Умрете в мучениях...
 
Папское крещение
 
...Умер Климент в самом деле через полгода - от грибов. Семь дней его крик оглашал обитель в Авиньоне! Но в тот день, не слушая, подошел к Еве. Вырвал младенца, положив на стол с пылающей горелкой. Мать не поняла, куда несут ее любимца. Связанный де Моле взмолился: «Не на-а-а-а-до...» - «Надо!» - мягко возразил Климент и развернул пеленку.
- Чем метят тамплиеров? – спросил он, переворачивая малыша.
Тот захныкал, путаясь в простынке. Клемент снял с шеи крест на золотой цепи. И, отставив фондю, погрузил в горелку... Распятие накалилось, став багровым!
- Я ска-а-а-ж-у-у, где Гра-а-а-ль! – закричал что было силы Жак.
Но папа вытащил из огня каленую крестовину... Прижал к детской спинке... «Аа-а-а-ау-ы!!!» - зашелся в безумном плаче Авриил... Весь монастырь сбежался на звериный вой младенца. Тильда грохнулась за дверью... Но открыть келью понтифика никто не смел. Лишь мать рвалась к нему, впиваясь в «псов» ногтями...
Да Кока ломал о стены крылья!
Еву оттащили за волосы - разбив лицо... Она плевалась в папу – ей вонзили в грудь копье. Де Моле валялся в ногах, воя по-шакальи: «Вы-ы-и-и-нь-те крест!..» - «Крест ему не по нраву!» - ревел тот, отрывая металл от клейма. Малыш молчал, потеряв сознание. И лежал – как труп,
 
«Проклятье вашей вере!»
 
Стол был залит красным... Понтифик обмакнул багет в застывшее фондю и в кровь... Да «причастился» – утробно рыгнув!
- Я тебе глотку перегрызу! – заорал обезумевший де Моле. – И выпью кровь...
- Вурдалаки! – бубнил папа с полным ртом, – я говорил, они едят людей!
Но магистр кинулся на него, вгрызаясь в горло - пока «псы» возились с Евой! И не ослабляя хватки – рвал зубами шею старика... Стража бросилась на помощь, но Жак не разжал челюстей. Его ждал костер – убить было нельзя! В драке пнули стол и опрокинули горелку. Вспыхнул пожар... В дверь прокралась Тильда. И схватив ребенка, спряталась под столом. Понтифик визжал, стоя ногами в кресле... Под его туфлей хряснула тушка Коки... Сутана занялась огнем...
- Проклятье вашей вере! – рычал Жак. – Я отрекаюсь от церкви, пожирающей младенцев...
Он обезумел окончательно... Его продолжали бить! Со столешницы капал плавленый фондю – обжигая палачей. Келья наполнялась дымом – о младенце забыли. В руках у Тильды Авриил не издавал ни звука. Задыхаясь, она поползла на корточках к выходу. Выскочила – прижимая малыша. И понеслась в альков – где стоял ларь с церковными дарами. Климента едва спасли.
- Ищите де Моле... – орал он. – Выродка убейте!
Из черного дыма показался рваный плащ магистра. А следом – сам де Моле. Ребенка не нашли – решив, что он погиб в пожаре. Понтифик в обгорелом платье в тот же день отбыл на пристяжных.
Это и спасло...
 
Ошибка де Моле
 
Поплутав, Тильда добралась до места. Ребенок хныкал - приходя в себя. Кругом рыскали «псы», убирая свидетелей пожара. Она вывела пальцем на щеке малыша невидимую метку «Х». Спрятала в сундук... И побежала уводить погоню!
Говорят, если спасешь чужое дитя – Бог даст своего! Спася сына магистра – Тильда обрела двоих... Через 20 лет Авриил стал мужем Агнии. И отцом Луция – ее сына! Если бы Тильда нанесла руны Грааля целиком – малыш ушел бы с Орденом. А без метки - тавро было сильнее.
Но волю смерти победила воля жизни. Жак взошел на костер... А младенец выжил - несмотря на страшную ошибку де Моле. Магию Чаши «включала» не боль - а запредельная любовь... Безо всякого костра!
...Кровь распятого Иисуса пробивалась к черепу Адама. Но соединяла Бога с человеком любовь – а не кровь. Едва Кровь Христа оросила лоб Адама – он стал богом. Любовь делает нас подобными богам – ибо она и есть Бог. И мы - когда кого-то любим – уподобляемся Иисусу. Ни в чем другом сравниться с Богом человек не может!
Любовь - раскрывающая Высшие Центры мозга, и была «кодом» Грааля. В такой «код» превратился Авриил... Став ангелом после бесчеловечных пыток – он являл живое воплощение любви...
Но когда Тильда возвратилась – сундук был пуст.
 
Сын палача
 
«Ворона» - выдавшая Ериха, видела – как Тильда прятала ребенка. И побежала к Нимроду – подтянув барбетт! Палач тогда еще был жив... А ее звали Цитрой. Не сговариваясь, они бросились в альков... Но ларь в углублении стены был пуст. На дне валялся медный кубок с гнутой ножкой!
Нимрод наподдал чашке ногой... Смочил бычью плетку в сулеме. И замахнулся искупать врунью в отраве... Но покаяние перестало Цитру занимать. Она оголила пузо. И улеглась, обхватив мучителя ногами! Мыча от ярости, тот принялся охаживать «лошадку». Она стонала под ударами хлыста. От сулемы ее кожа расползлась… На губах выступила пена. А когда живого места не осталось, исторгла крик! И палач испытал блаженство, не известное дотоле. А придя в себя, подумал:
- Вот и рыжую (мать Ериха) следовало сечь!
Избитую оттащили в келью. Больше месяца она не поднималась. А когда встала – поняла, что ждет дитя. И сообщила палачу...
- Вытравить! – рубанул ладонью Нимрод.
- Но это же человек? – возразила Цитра.
- Уже – нет... – знаками показал немой.
Но к моменту родов Нимрод шагнул в костер – спасая Агнию. И Цитра не стала губить ребенка – задумав ужасающий обман. Она выжгла крестик на спине у сына, выдав его за маленького Жака де Моле. Подмена удалась... Кардинал тайно окрестил «царского потомка», дав имя Донат – что значило «подарок». И тот сменил Нимрода на посту палача...
* * *
Спустя 20 лет, Агния родила... Плащ нового инквизитора упал - и все увидели на его спине тавро КРЕСТА! Но одна Цитра знала – кто он: ангел Авриил или сын палача...