А теперь я буду жить!

Они познакомились и поженились исключительно по любви. В первые же годы у них родились сын и дочка. Лариса, у которой давно не было в живых родителей, искренне привязалась к свекрови, женщине открытой, доброй. Та, в свою очередь, отдала невестке все свои материнские чувства. Свекровь, женщина с нелегкой судьбой, подняла на ноги своего единственного сына Анатолия. Дала ему образование, помогла разменять квартиру, чтобы он смог привести жену в свой, а не в материнский дом.

Пара получилась замечательной во всех отношениях. Оба красивы, оба умны, оба – яркие индивидуальности. Лариса работала закройщицей в ателье. До замужества подрабатывала индивидуальными заказами. Анатолий был заведующим столовой, а как только появилась возможность открыть свое частное дело, сразу же стал владельцем кафе в центре города. Правда, для того, чтобы открыть не забегаловку, а приличное заведение, матери пришлось продать свою хорошую квартиру и переехать в квартиру сына. Никто ее не просил, она сама предложила, а дети с удовольствием на это пошли. Анатолий обещал с первых же хороших заработанных денег купить матери жилье не хуже предыдущего. Проблем с переселением, как и сомнений, ни у одной из сторон, не было. Мать и так пропадала в их доме, помогая растить внуков.
В первые два года совместной жизни она даже отпускала супругов отдохнуть на море. Оставалась с внуками, получая от этого одно только удовольствие.

Время шло, бизнес Анатолия развивался быстрыми темпами. Лариса оставила работу. Шила и кроила дома для себя и для всей семьи. В свое удовольствие, так сказать.

Чем лучше шло дело у Анатолия, тем все хуже становились отношения между супругами. Анатолий приезжал домой под утро. Обе женщины ждали его до утра, не сомкнув глаз. Лариса – за швейной машиной, свекровь разгадывала кроссворды.

Первый звоночек был, когда Ларисе доложили, что на самом деле в июле Анатолий ездил не в командировку в Крым открывать временное летнее кафе, а провел чудесно две недели со своей секретаршей на Кипре. Она услышала, и доказательства не были нужны. Она и так все поняла. Свекровь, кажется, тоже догадывалась, но Лариса решила не расстраивать мать, чтобы не ранить и без того ее больное сердце.

Однажды она решила ночью поехать к нему в кафе, где он «контролировал» бизнес, чтобы хоть там поговорить серьезно. Прощать измены она не собиралась. Она решила подавать на развод.

Дверь кабинета была заперта, в кафе сидела одна пара. Официантка и бармен курили в коридоре. Ну что здесь всю ночь контролировать? На ее вопрос, где Анатолий Сергеевич, ей ответили то ли не узнав, то ли, наоборот, узнав жену хозяина, решили сделать больно: «Где? Да, где обычно – на диване своем развлекаются!»
Она уехала. Она не собиралась устраивать сцены ревности. Она решилась.

Свекровь ждала ее с заплаканными глазами. Она ничего не спросила. А Лариса просто сказала: «Мама, давайте спать. Ждать не нужно…»

На следующий день Лариса собрала документы и поехала подавать заявление в суд. Свекровь, видя ее неспешные сборы, все поняла. Она пошла в комнату еще спящего после «ночной смены» сына. Она долго с ним говорила….
На суд не пошли оба. Свекрови предстояла серьезная операция. А Лариса поняла, что беременна. Она не сказала об этом Анатолию. Она решила подождать, что же изменится после судебных повесток.

Анатолий валялся в ногах, просил прощения. Свекровь убеждала, что не нужно оставлять детей без отца. «Ну, он же не умирает. Почему, без отца?»

Тысячу раз подумала. Все взвесила. Решила, мало ли на что способны мужья после длительной совместной жизни. Ребенка оставила жить. Свекрови операцию сделали неудачно, она стала инвалидом. И теперь жалостно смотрела на Ларису, понимая, что окончательно точка в отношениях сына и невестки все-таки не поставлена.
Родившийся сын ситуацию не то что не переменил, она сделал еще драматичнее.

Анатолий обнаглел вконец. Он дома вообще появлялся редко. Непонятно, почему владелец кафе в центре города, не приносит денег в семью. Постоянно у него какие-то отговорки – то вложил куда-то, то штраф огромный пришлось заплатить. Стал тщательнее смотреть за собой, пропадал по ночам чаще прежнего. В отпуск теперь ездил один. Лариса-то как мать и детей оставит?

В конце концов, отрылась правда – он постоянно играет в казино, спуская туда не только прибыль, но и выручку ежедневную из кафе. Переспал он, похоже, со всеми официантками, потому что они безо всякого стыда могут позвонить и ночью, и рано с утреца, не приглашая, а буквально требуя его к телефону.

За заботами семейными Ларисе было уже не до верности-неверности: то дети болеют, то свекровь; то дети в школу идут, то ее заканчивают; то в институт поступают, то получают дипломы. Обучаться пришлось всем заочно, сразу же пошли работать. Лариса вообще не видела белого света. Работать она пошла в смену «через день» в элитное дорогое ателье. Оттуда же тянула клиентов получше к себе домой, чтоб заработать побольше. Но иногда все-равно приходилось еще где-то уборкой подработать, кое что привезти и продать на рынке, подтаксовать… Анатолий уже не только проигрывался в пух и прах, а стал пить. Да не просто пить, а уходить в запои на неделю-две. Каким-то чудом кафе было до сих пор в его руках. Лариса уже забыла, что такое личная женская жизнь…. Последний раз у нее был привычный для замужней дамы контакт несколько лет назад.

В день их серебряной свадьбы, скорее, чтобы порадовать свекровь, она все-таки накрыла праздничный стол. Анатолия долго не было. Опаздывал. Она пошла к магазинчику за рощей березовой купить еще одну пачку майонеза. Когда почти споткнулась о машину мужа, ее чуть не вытошнило – машина торчала «носом » из кустов.и ее качало. Он увидела голую задницу своего мужа. Подошла, открыла водительскую дверь, положила на панель кошелек и сказала: «На обратном пути купи еще одну пачку майонеза!»

Все! Теперь я свободна! Надоело жалеть всех, и свекровь и этого придурка, и детей, которые уже скоро перестанут меня уважать! Развод! И отправлюсь путешествовать, мир смотреть! Не могу….

И опять начались слезы мужа, слезы свекрови и взгляды детей, четко выражающие почти презрение: «Никогда ты не вырвешься из этого болота, мать!»

Вернувшись домой, она подошла к столу, взяла за углы белую огромную скатерть и просто завязала в узел все, что в ней было: шампанское, тарелки и приборы, салаты в вазах, деликатесы рыбные, деликатесы мясные и все-все-все! С трудом подняла этот огромный тяжелый узел, из которого капало и лилось, и отнесла в контейнер…. Свекровь закрылась в своей комнате, и до утра не выходила из нее…

Анатолий напился сам с собою вдрибадан. Утром вышел, качаясь из комнаты, орал что-то, плевался по сторонам, посылал всех в разные стороны и на разные буквы… Потом стал спускаться вниз по крутой лестнице, не удержался, и его тело прогремело каждой косточкой по бетонной лестнице…

Лариса и мать стояли молча, смотрели… Звуков снизу не было. Наступила мертвая тишина. Они, кажется, обе в душе и ожидали, что звуков больше никаких не будет. Только – нет! Анатолий заржал, как конь, вскочил наверх птицей, расстегивая рубашку и показывая свои ушибы. На нем не было живого места.

Только теперь у невестки со свекровью состоялся разговор, серьезный и инициированный матерью Анатолия.
Она говорила: «Лариса! Прости меня. Я тебя несколько раз удерживала то детьми, то своими болезнями. Все надеялась, что спасу сына. Вижу, нет. Давай-ка, ты разводись, меняй квартиру, начинай СВОЮ, наконец, жизнь. Замучил он тебя, Я сегодня так испугалась. Не того, что он вот упал и разбился, другого. Что вот так однажды покалечится на нашей этой лестнице или еще где, а тогда уж ты не бросишь его… Совесть не позволит! Вот и вся твоя жизнь – мучаешься с ходячим, потом инвалида досматривать будешь!».

Лариса ничего не ответила. Ей нужно было срочно вылетать в Америку. Ей позвонила вдруг откуда-то обнаружившаяся сестра ее давно погибшей мамы. Она ее нашла через МИДы, посольства, еще как-то. Она умирала, она очень просила ее прибыть незамедлительно, так как больше из родных не осталось никого. У нее оставались важные документы и сведения для Ларисы. Тетка по-русски говорила плохо, звонила сиделка. Говорила по-польски. Лариса едва вообще что-то понимала.

По прибытии домой, через два месяца, она узнала о трагедии только в аэропорту. Анатолий поехал развлекаться на природу с девицами, двумя. Таксист ждал их на берегу. Они занимались всем, чем могут заниматься развязные и свободные любовники, много пили, был секс, все было… Таксист оказался еще тем шутником, даже на телефон снял все сцены страсти. Потом Анатолий вздумал нырнуть…
Девицы на ногах не стояли. Таксист его достал из воды, вызвал «скорую».

Полгода Лариса обустраивала инвалидность мужа: коляска, поиск сиделки хорошей и надолго, размен квартиры, помощь психолога и ему, и свекрови, и себе…

И вот теперь последний разговор со свекровью в присутствии мужа. Она подала на развод. Он состоится теперь уже при любых обстоятельствах. Она размениваются. Свекровь переезжает в свою собственную квартиру в тот же дом, из которого когда-то выехала. Муж - в квартиру в доме по соседству с матерью. Обоим нанята сиделка. Лариса будет помогать лекарствами, будет приходить навещать. Дети тоже всегда будут рядом. На все это деньги есть – она вступила в приличное наследство в Америке.

- А ты как же теперь, Ларочка? – спросила свекровь, понимая, что невестка никуда от нее не денется. Никогда.

- А я теперь буду жить! – сказала Лариса и пошла заваривать зеленый чай на троих…

********************************************************************************


А сейчас я Вас, читатель, приглашаю вот сюда,
на уже состоявшееся обсуждение Джулианок:
http://www.myjulia.ru/post/56500/