Навестили одноклассника

Благодушно улыбаясь, крупный мужчина, каких в народе называют будка, припарковался Джип на утоптанном газоне. Дамы явно подшофе, смеясь, выскользнули из машины. «Ну и двор! - воскликнула Галя, миловидная блондинка, - с трех сторон дома, а с четвертой кладбище, не хотелось бы здесь жить».
 
Картина, открывшаяся взору, была несколько мистической: сгущающиеся сумерки, безлюдный переполненный машинами двор и большой диск луны над кладбищенскими деревьями. «Похоже, этот подъезд», - кивнула, строгая с виду, Наташа. Компания оказалась в темном подъезде. Галя споткнулась на ступеньке: «Игорь посвети».
 
«Как Сергей выезжает из подъезда?», - как-то сразу протрезвела Наташа. «Валь, ты строитель, как дома строите? Как колясочнику выехать?». Все на автомате уставились на узкий лестничный марш, слабо освещаемый зажигалкой и двумя сотовыми. «Как же Сергей выезжает?», - с расширенными от ужаса глазами повторила Наташа. «Сейчас и спросим», - Валя нажала на кнопку звонка.
 
На встречу одноклассников их пришло четверо, посидели в кафе, поговорили, решили навестить Сергея, он давно болеет. Наташка знала адрес. Позвонили, что заедут, и вот, уже у двери. «Представляете, как здесь жить? - сказала Наташа, - На кухне пьешь чай и смотришь на кладбище. А ночью в полнолуние, как глянешь на кресты, бр… сон отобьет».
 
«Долго не открывает, трудно в коляске выехать в коридор», - подумала Валя. Дверь открылась, солидный с залысинами мужчина в инвалидной коляске теснился в узком коридорчике. «Здравствуйте! Галя, ты не изменилась, - сказал он, не отрывая от нее взгляд, - проходите, извините за беспорядок». Беззаботные улыбки на лицах одноклассников перешли в вежливые.
 
Вместо веселого паренька перед ними сидел битый невзгодами мужчина. Сжалось сердце. Стараясь не смотреть на обои двадцатилетней давности и зашарпанную мебель, одноклассники вошли. Галка подумала: «Был высокий, как дубок, тянущийся к солнцу, а сейчас следы пореза лицевого нерва, изогнута кисть правой руки. Парню досталось по полной. Почему он один?»
 
Тяжело встречать одноклассников через тридцать лет, сидя в инвалидной коляске.
За несколько дней до встречи, найдя по справке телефон, Валя позвонила ему. Он не мог ее вспомнить, такую яркую в юности, с длинными черными косами, но, хорошо помнил незаметную Галку с тоненькими, как мышиные хвостики, косичками, ее подругу. Наконец, вспомнил: «Ты ходила вместе с Галкой?». Удивило, впервые сказали, что она ходила с Галкой, а не Галка с ней. Стал расспрашивать: «Где Галка? Как она?»
 
Сейчас, была ошеломлена своим открытием. Сергей светился. Опытным взглядом, прожившей жизнь женщины, видела, Сергей разговаривал со всеми и не сводил взгляда с Галки. Галка пошла с Сергеем на кухню за чайником. Наташа рванула помочь, но, Валя остановила. За чаем стали расспрашивать: «Какой диагноз, кто навещает, как справляешься?».
 
В комнатке чисто, на столе радиостанция «Эфир-М». «Увлекаюсь, еще со школы», - кивнул Сергей, - общаюсь с любителями из Австралии и др. стран. Помогает женщина из соц. службы, приносит продукты. Дочка, иногда, заходит». «Сколько не выезжал на улицу?», - спросила Наташа. «Более 10 лет, - ответил Сергей, - дважды увозили в больницу, чтобы вынести, в подъезде мужчин искали».
 
Он не жаловался, уже привык так жить: «Смотрю в окно, у меня телевизор и ПК, от жизни не отстаю. Коляску свою переделал, приспособил для домашних условий, я же механик, от завода квартиру получил». Посидели недолго, пообещали заходить. Прощаясь, Валя уловила взгляд, Сергей вглядывался в Галю, как обычно вглядываются, когда чувствуют, что встреча последняя.
 
Через две недели Валя позвонила Сергею, спросила, как он? Расспросила о личной жизни. А Сергей спросил Галино отчество. «Зови Галя, зачем отчество», - удивилась Валя. «Хочу с Днем рождения поздравить, у нее день рождения тридцатого. Вдруг муж трубку снимет, зачем вызывать сомнения», - он помнил дату Галкиного дня рождения тридцать лет. И опять, всплыли глаза, вглядывающиеся в Галку.
 
Сергей служил в ракетных войсках, хватанул радиации. После армии женился, родилась дочка, теща души в нем не чаяла. Он с работы в дом, она ужин на стол, да еще за пивом сбегает: «Сережа. Сережа…». В лихие девяностые в апреле забрали на сборы. В лесу расположились без палаток, слякоть, покормили горячим только на пятый день. Со спиной что-то стало, а по дороге со сборов ногу сломал. Врачи сказали: «Потянул спину». Нога неправильно срослась, делать операцию врачи отказались: «Нет в больнице такой группы крови».
 
Тут бы Сергею потребовать, чтобы прооперировали, да не до того, пока в больнице лежал, жена к другому ушла, записку написала: «Я еще молодая – жить хочу». В квартиру его обратно не пустили, с больницы к отцу привезли, в деревянный домик без удобств. Так и жил он с отцом, пока отец не умер, а потом от завода квартиру выделили. Жена ни разу не позвонила, ни зашла. Зато дочка, когда выросла, стала забегать, уже внучка есть.
 
Временами он вспоминал детство, девочку Галю и трепет сердца при встрече с ней. В школе стеснялся подойти. После армии стал искать, но, поезд уже ушел. Живя в ограниченном пространстве, уже не надеялся встретить, а тут такой подарок. Как сердце не выпрыгнуло из груди, когда она появилась на пороге? Первое, что сказал: «Галя, ты не изменилась», и она действительно в его глазах не изменилась, это была его любовь.
 
Через день Валя позвонила подруге: «Знаешь, когда я позвонила Сергею, он не вспомнил меня, а тебя помнит, и даже, помнит твой день рождения, он тебя любит». «Я в молодости этого не замечала, - ответила Галя, - а сейчас, сама увидела, он смотрел на меня не так, как на вас». «Как поздно мы прозреваем, и как много не замечаем в юности», - сказала Валя. И женщины, находясь в разных городах, заплакали одновременно. «Я с Наташей обязательно к нему зайду, - сказала Галка, обязательно», - она вытерла слезы и пошла, купать внука.
 
Первый снег чистый и искристый, как первая любовь, выпал за ночь и не собирался таять, а покрылся ледяной переливающейся на солнце корочкой. Обледеневшие листочки еще не осыпавшихся берез звенели покачиваемые ветром. Замершие капельки дождя сияли бриллиантами. Галя и Наташи зашли в знакомый двор и оглянулись на кладбище: «Не хотелось бы жить в этом доме».