Милосердие для всех (4)

11
 
А в это время Первушин сидел в подвале, а перед ним стоял хозяин молочного завода, который стал выпускать дорогие молочно-творожные продукты и без зазрения совести скупал у фермеров молоко и сливки по самым низким ценам:
-Послушай, Тёма,- да у тебя в швейцарском банке уже несколько ячеек забиты золотишком.
 
Тимофей Васильевич Шутов мрачно смотрел на этого недоучку, который вот уже много лет был хозяином города, в котором оба они родились и выросли. Но Тимофей закончил институт лёгкой и пищевой промышленности, и постепенно становился хозяином,- сперва мол.завода, потом продуктовых магазинов, а этот, даже для прокуратуры не секрет, что за одну ночь он со своим дружком стал руководителем ОПГ, а потом и весь город подмял под себя...
 
А про ячейки в банке, ему, конечно же, сообщил незадолго до своей смерти экономист-бухгалтер мол.завода Гоша Савинков.
 
Тимофей вздохнул и сплюнул на пол кровавую слюну,- доверишь человеку отвезти энную сумму плюс изделия из драг.металлов в Швейцарию, так он начинает от зависти предавать,- вот и помер... Но перед смертью успел-таки доложить - настучать, что у Шутова несколько миллионов и золотишко в банке...
-Тяжело стоять?
Участливо спросил Первушин грузного Шутова, который был прикован наручниками к кольцу в потолке...
Тот поморщился, понимая, что с банковскими счетами придётся распрощаться. А вот про Парижский банк знают только дочь и жена, а они ни за что не скажут. Жить в нищете не захотят.
-Ты жадный, Тёма. В той деревне, Вострянке, бабулька-то своей внучке драгоценности показывала много раз. А ты про них узнал и выманил, пригрозив, что бандиты городские отберут у старой фамильные драгоценности... Жадный ты, а если бы дал хорошую цену, всё бы и обошлось. Да на те деньги внучка в Кембридже бы училась! Зря ты их обидел. Мы компенсируем им.
 
Да, Тимофею Васильевичу было известно, что Первушин лишён амбиции и никогда не заявляет от своего лица. «Мы» - это он с дружком башковитым, а может ещё кто есть у них "сверху"...
 
-А может тебя отправить впереди себя?..
Задумался хозяин города.
-К-куда это?
Дрогнул голос у прикованного,- ему стало плохо от одной мысли, что может и не выйти из этого подвала.
-Пока не скажу.
Первушин подмигнул Тимофею Васильевичу и тот сморщился.
-Все формальности будут улажены, тогда и встретишься со своей женой и дочерью. Они здесь неподалеку. Гостят у меня.
-Да уж,- догадался...
Вяло протянул пленник и устало вздохнул,- ему было понятно сразу, как только его машину вместе с охраной перехватили на подъезде к городу,- бронетранспортёр перегородил дорогу, а на обочине встали с автоматами «бойцы» Первого.
Проглотив несколько таблеток но-шпы и всунув под язык таблетку валидола, Шутов медленно выбрался из салона БМВ и ему завязали глаза.
И он очутился в этом подвале.
 
Его взгляд скользил по бетонному полу, но не находил следов крови.
Что немного успокаивало.
Но он знал, что процедура с переоформлением мол.завода и магазинов затянется, поэтому взмолился:
-Вадим Ильич,- да прикуй ты меня на стуле! Стоять уже нет сил...
Через несколько минут внесли огромное металлическое кресло и Тимофея Васильевича приковали к нему.
 
12
 
У Рогожиных было приподнятое настроение,- вернувшаяся из магазина Мария Ивановна сообщила, что на целых пятьдесят процентов подешевело молоко.
-Ещё бы и хлеб не дорожал.
Шепнула она своей дочери. Но Ольга пропустила всё мимо ушей,- она читала письмо, которое получила от послушниц из монастыря.
 
Вошедший в кухню Михаил, как только услышал новости, не поверил:
-С чего бы это?
-Так говорят, что, молокозавод продал прежний хозяин,- тот всегда только поднимал цены…
-А новый, он что,- не бизнесмен?
Подал голос отец Михаила, пожилой экономист стеклозавода, а его жена укоризненно покачала головой:
-Хоть бы чуток порадовались. Я и сметанки дешёвой купила, и три пакета сливок.
-Может не очень свежее,- вот и снизили цену...
-Наисвежайшее!
Марк Давидович нахмурился, потом заулыбался:
-Мишка, а твой новый как,- не снизил ещё цену? На вашу продукцию.
Ольга отложила письмо, подошла к двери своей комнаты и плотнее закрыла её. Она покраснела при упоминании о хозяине ЛВЗ. Ей стало интересно и она вышла из своей комнаты, вошла в кухню, тихонько встала у окна, чтобы никому не мешать и посмотрела на брата.
Тот почему-то прищурился и старался не глядеть на неё, чтобы мать с отцом не заметили многозначительности его взгляда:
-А вообще,- за последние недели столько всего произошло!
Он замолчал.
Ольга поджала губы и широко открытыми глазами сердито посмотрела на брата,- ну, погоди, если только расскажешь, что меня из ресторана вывел хозяин "ликёрки", то разговаривать не буду до самого отъезда в монастырь!
 
А у брата глаза сияли и ноздри раздувались, и Ольга подумала, что прошло уже много времени с того дня и сейчас они все услышат иное.
И действительно:
-У меня есть девушка. Мы с ней встречаемся. Я её пригласил к нам на чай в воскресенье. Светлана Борисовна живёт с родителями, закончила
библиотечный...
-Ишь,- как ты её,- по имени-отчеству уже величаешь...
Добродушно произнёс отец. Миша покраснел и потупился.
Родители многозначительно переглянулись, а Ольга перекрестилась и пожелала удачных свиданий и, она отвернулась,- тьфу-тьфу, никогда не ссориться, и посмотрим на твою девушку в воскресенье.
 
13
 
В то же воскресенье, когда в доме Рогожиных проходили "смотрины" и им очень приглянулась молодая девушка,- вначале стеснительная, а потом проявившая свой лёгкий и весёлый нрав,- и мать с Ольгой потом перекрестились:- "дай, Боже, Мишке жениться на ней",- в то воскресенье в депутатской приёмной принимал граждан В.И.Первушин.
Степан Русов и Ольга Милосердова заняли очередь за бабушкой и вышли во двор.
Солнце припекало,- девушка подставляла лицо под его лучи. Она улыбалась, потому что видела, как шевелятся губы у поэта, значит, вечером обязательно почитает стихи! Она хранила у себя дома в ящике письменного стола множество листочков из блокнота с его строками и запланировала на будущее составить сборник двух поэтов,- Русов + Милосердова!
Они уселись во дворе на невысокую металлическую решётку и переглядывались,- им было хорошо и молчать вдвоём. Это давно приметил её брат и пожелал ей выйти за Степана Русова замуж. И даже взять его фамилию… Как будто Ольга смогла спросить об этом своего младшего брата...
Наконец последняя старушка, за которой они заняли очередь, вышла на крыльцо и они бегом вбежали в здание. Дверь в кабинет была распахнута, находящийся в кабинете мужчина просматривал какие-то бумаги и при появлении молодых людей, отложил их сторону:
-Слушаю.
Устало произнёс и представился:
-Виктор Иванович Петрушкин. Замещаю нашего депутата и имею все полномочия.
Ольга недоверчиво посмотрела на него,- надо же! У него, - все полномочия? Ну, хорошо,- сейчас увидим!
Она изложила проблему со стариками в деревне, он черкнул несколько строк на листке и улыбнулся:
-Это уже не проблема. Завтра можете присутствовать при возвращении дедушки и бабушки в свою городскую квартиру. Мы их перевезём. А ещё у вас есть какие-нибудь проблемы?
Молодые люди переглянулись и дружно пожали плечами,- слишком уж быстро эта проблема разрешилась, да так удачно, что с трудом верится...
 
А мужчина, средних лет, с небольшими залысинами, которые он и не думал скрывать, как некоторые его ровесники, пристально рассматривал Ольгу:
-Милосердова... Это не ваш покойный батюшка был вторым секретарём обкома КПСС? Ваш. Вот как...
Ольга поджала губы, решив, что Петрушкин бывший работник обкома.
А тот смотрел на неё, как на крестницу,- много лет назад Милосердов и ещё несколько человек были расстреляны той группировкой, главарей которой через несколько месяцев ликвидировали они вместе с Виктором.
-Убийц не нашли, но, поверьте мне, что они понесли заслуженную кару.
Ольга пожала плечами. И заговорила о том, что есть пустующее помещение, а Совет ветеранов ютится в крохотном, и надо бы добиться льготной аренды для ветеранов:
-Я узнавала,- там планируется сдать помещение под очередной бар-забегаловку. Не пора ли не гнаться за прибылью,- ветеранов-то всё меньше... А, ведь, они для нас завоевали Победу и получали ранения на фронтах Великой Отечественной войны!
Степан успокоился и откинулся на спинку стула,- если Оля начала говорить на свою любимую тему,- это надолго. И это понял Петрушкин,- он тоже откинулся на спинку кресла и задумчиво разглядывал Милосердову. Потом спросил:
-Так это из-за ваших статей мне пришлось снять начальника ЖЭСА?
Он добродушно-поощрительно улыбался:
-Продолжайте в том же духе! И запомните, что я вам это говорю. И от чистого сердца!
Он подумал, что надо бы Вадима Первушина заинтересовать, чтобы сидел в приёмной по каким-нибудь дням, выслушивал и принимал решения,- конечно, его решения будут не такими мягкими, как у него, Петрушкина, но всё-таки иногда и «Первый» о себе грустно говорит, что он либерал, демократ и человеколюб...
Так уж вышло, что грязь приходится разгребать ему.
Такова его, Первушина, судьба. И Виктор знает, что его друг не ропщет. И от власти над людьми у него голова не кружится.
 
-Ольга, я вот подумал,- а не издать ли нам с вами отдельной книжкой ваши статьи и рассказы о ветеранах?!
-Вообще-то,- это заманчиво ...
-Извините, наверное моя интонация вас ввела в заблуждение,- я не так произнёс. А надо так,- нужно в срочном порядке издать ваши статьи, разослать всем ветеранам. А так же в мэрию и хозяевам предприятий. Уверен, что все откликнутся, раскроют свои кошели!
 
Молодые люди переглянулись,- а вот такого поворота событий они не могли даже предугадать!
-У депутата есть расходная статья для издания листовок и прочего мусора,- так мы лучше издадим книжку статей и рассказов. Так что придумывайте ей название!
Петрушкин добродушно-ласково смотрел на девушку и молодого мужчину,- конечно же, они ему ещё не окончательно поверили, но это не беда.
-Я вижу у вас фотоаппарат.
-Я фотокорреспондет "Городского вестника".
-Отлично, значит от вас потребуются снимки ветеранов, их квартир. Пока что ограничимся проживающими в городе. Потом будет вам командировка по району и области.
 
Поздно вечером Петрушкин навестил своего друга и рассказал о благом деле, которое он задумал. И получил от Первушина новые фотоснимки Ольги Рогожиной,- вот она стоит возле церкви, вот в самой церкви молится.
-А видел бы ты Милосердову.
Виктор с улыбкой посмотрел на Первушина:
-Я читал три-четыре её статьи, так думал, что она старше,- уж больно мудра...
-Да встречал я её как-то в театре, потом в ресторане…
Равнодушно пожал плечами Первушин, а Виктор продолжал:
- Бывшая моя показала мне местную поэтессу и писательницу...
Первушин вставил:
- Ничего особенного,- баба, как баба...
Виктор отрицательно покачал головой:
-Э! Дружок! Да ты что! Всё-таки оба мы с тобой чуток одичали!
Первушин удивлённо хмыкнул:
-Ну,- это не совсем так! Тебе ведь нравится Рогожкина...
-Рогожина! Ольга!
-Ага!
Торжествующе воскликнул Вадим и добродушно улыбнулся:
-Извини,- это я нарочно! Больше не буду! Но,- всё-таки, признайся, что ты уже готов за ней тенью следовать!.. Она в монастырь и ты за ней? Так?!
-Не нуди! Лучше дай команду разыскать ЕЁ бывшего мужа. Хочу, чтобы она была разведёнкой.
-А ты не капризничай,- хочу! Мало ли чего я хочу...
Он уже дважды был женат,- росли в столице и в Питере два сына и дочь.
Но в этом году Первушин говорил с лёгкостью лишь о девушке из деревни Вострянка…
-Лучше расскажу, как прошло свидание со столичным посланцем...
 
Через несколько минут Виктор облегчённо произнёс:
-Главное, что мирно разошлись…
-Да уж! В ресторане ему девочка понадобилась, да не одна… А, в общем, всё нормально!
Первушин помолчал. Затем поднял вверх указательный палец левой руки:
-Да, Витя, на приёме, ты упомянул,- Милосердова была с фотокором,- надо бы привлечь его к работе нашего фотоателье. Я подумал,- а не возродить ли нам подзабытое,- в парке изготовить фотоаллею Славы, в которой поместить огромные снимки ветеранов войны с одной стороны, а ветеранов тыла и труда - с другой...
 
Петрушкин облегчённо вздохнул.
 
Они долго обсуждали этот проект,- решали, кого ещё подключат к его выполнению.
 
14
 
Сотрудник частного детективного агенства посетил отдалённый сибирский городок. По адресу он обнаружил молодого мужчину, Сергея Ивановича, тот поморщился, когда услышал про Ольгу:
-Она оставила свою девичью фамилию. Подумаешь,- Рогожины! У них в роду понамешано столько!.. И русские, и татары, и евреи, и бог его знает кто ещё!
 
Детектив вздохнул и пожал плечами:
-Я ещё раз представляюсь,- меня зовут Марат, а фамилия моя Иванский. У меня в роду и татары, и азербайджанцы, и русские.
-Ох, извините! Я не националист. Просто...
 
Бывший муж Рогожиной засуетился:
-С Ольгой мы прожили всего месяц и один день. Я ещё не был готов к семейной жизни, вот и сбежал. Подвернулись знакомые,- ехали сюда на заработки, ну, я тоже решил подзаработать. И мне здесь понравилось…
-У Ольги дочь была.
-Хм,- не знал… А почему,- была?
-Умерла больше года назад в месячном возрасте.
Сергей нахмурился и вздохнул:
-Жалко… И как она теперь? Я имею в виду Ольгу.
-Вроде в монастырь уходит.
Это известие произвело на молодого мужчину большее впечатление, чем сообщение о смерти никогда не виденной им его дочери:
-В монастырь... Ну и ну! Интересно!
 
Все документы были оформлены ещё в загсе, где они с Ольгой Рогожиной регистрировались, поэтому Сергей Иванович подписал, где надо и написал необходимое заявление.
Иванский приехал домой и составил краткий отчёт, который вскоре лежал перед Вадимом.
Вскоре он сидел перед другом, который молча рассматривал бумаги. Первушин покусывал губы и раздумывал о перипетиях жизни, и о странных людях:
-Вить, встреться с Ольгой сам и сообщи ей, что осталось только штамп влепить в паспорт и она свободна. Для тебя.
-Ага,- как же! Чтобы потом разыскивать её по монастырям!? Может удрать от меня...
Шутливо произнёс Виктор.
Вадим вздохнул и развёл руками:
-Думай. Ты ж мозговой центр, а не я!
Он с сожалением посмотрел на друга и огорчённо покачал головой.
 
(15)