Милосердие для всех (5)

15
 
Семён Януарьевич задумчиво поглядывал на своего помощника, который просматривал содержимое диска на ноутбуке, чему-то удивлялся и даже посвистывал иногда:
- Слышишь, Миша, а на завод опять прибыл левый спирт и вода, якобы из какого-то целебного источника...
- Да, в 15 цеху начинают разливать водку-тоник... Виктор Иванович просил меня подсчитать,- сколько будет нужно на праздники... Вплоть до Новогодних...
 
Старый бухгалтер обидчиво поджал губы,- вот так всегда незаметно и происходит замена старых кадров.
Он вздохнул, а Михаил сразу оторвался от экрана и осуждающе покачал головой:
-Так, так! Вот ты о чём подумал! Мол, Мишаня втирается в доверие к новому хозяину, твои советы за свои будет выдавать, так, что-ли?
-Ну-у-у...
-Да, ты уж тогда так и говори:- му-у-у!
 
На душе у Семёна Януарьевича потеплело,- нет, Мишка не "подсидит" его, своего учителя,- не такой он человек.
- Меня хозяин попросил порекомендовать ему молодых, знакомых с нашим бухгалтерским делом, для работы в бухгалтерии кирпичного завода и "железобетонки".
- Да-а-а...
Развёл руками старый бухгалтер:
- А я вначале предполагал, что он наш завод элементарно пропьёт, а он построил кирпичный и ЖБИ...
Потом немного подумал, изредка поглядывая на молодого коллегу и не удержался от вопроса:
- Ну, а тебе главбуха не предлагал?
Михаил отрицательно замотал головой:
-Да что ты говоришь, дядь Сёма! Пока что, уж точно ещё несколько лет, я похожу в помощниках у тебя,- поднаберусь опыта... А сейчас не могу,- скоро женюсь, пока что не до "цифирей"...
Он блаженно улыбнулся, а Семён Януарьевич рассмеялся,- да, уж,- действительно, Миша блаженствует последнее время и не скрывает этого, и ему не до бухучёта...
 
Вечером, проводив свою Светлану Борисовну, Миша вошёл в комнату сестры,- та громко возмутилась:
-Тебе трудно постучать?
-А я что,- вошёл без стука?
У него было растерянное и глупое лицо, так что Ольга только вздохнула и улыбнулась брату:
-Садись уж, да рассказывай.
Она хотела услышать о хозяине Ликёро-водочного завода, который за последние три месяца прибрал к рукам стеклозавод, построил и запустил кирпичный, и ЖБИ, а теперь, по слухам, начинает строительство Дворца молодёжи...
 
-А что рассказывать?!. Света уже заказала подвенечное платье... Мы с ней составили список, пока предварительный, потом наши и её родители просмотрят,- может кого добавят, может кого и вычеркнут...
 
Он улыбался, а Ольга опечалилась,- не дай Бог, что случится, ведь, братик не вынесет удара судьбы... Да всё,- она тяжко и громко вздохнула:- всё в руках Божьих.
-Олька, боюсь я отпускать Светку с мамашей в область,- они к родне собрались. А мне страдание...
-Иди ужинай, страдалец!
Он ушёл, а Ольга долго ещё сидела, поджав губы и невольно вспоминала свою свадьбу и тот разговор с Виктором в кабинете администратора ресторана.
Она уже начала смиряться с тем, что, нет-нет, да вспомнит о нём, о странном мужчине, так неожиданно возникшем в её жизни...
И всё чаще приходила ей в голову мысль, что так Богу угодно,- пусть она не монашка и даже не послушница в монастыре, но может ЕМУ угодно, чтобы ей от имени Виктора приносили цветы,- милые её сердцу гвоздики... розы... тюльпаны, и снова гвоздики. А все вокруг делали вид, что ничего особенного не происходит и никто не заговаривал на эту тему, даже самые злоязычные кумушки из их подъезда.
А те ни за что никому бы не признались, что получили из рук неизвестных молодых людей конверты с полугодовой пенсией...
 
Они, как обычно, сидели вчетвером на скамейке перед входом в подъезд, когда рядом с ними остановились два мрачных парня, молча вручили им по конверту:
-Бабульки,- здесь в каждом конверте денег столько,- сколько вы получаете пенсии за шесть месяцев,- держите!
Бабушки машинально взяли конверты и не успели поинтересоваться, за какие такие дела, как им первый молодой парень ласково пояснил, что они не должны сплетничать о Рогожиных.
-Через полгода уж отведёте души, а пока примите деньги и добрый совет,- держите языки свои на привязи!
Второй подмигнул бабушкам:
-А через полгода ещё вам принесём, если не расстроите дело.
А какое дело, - не сказали, но понятно, что если цветы к Рогожиным носят, значит, кто-то может и посватать их дочь.
Бабули «прикусили» свои "вострые языки".
 
А дома старшие Рогожины последнее время стали всё чаще и подолгу говорить о жизни наших северных народов…
Потому что Ольга перестала говорить о монастырях.
Потому что родители всё чаще видели на лице своей дочери лёгкую улыбку.
За сына они не волновались,- он никогда не насмехался над желанием сестры уйти в монастырь послушницей, а потом быть монашкой, а уж последние месяцы у него только и разговоров, что о ЕГО девушке.
 
Мария Ивановна сделала попытку намекнуть своему мужу о замужестве Ольги, но тот вспылил:
-Пусть сходит и штамп поставит, что разведена с Серёжкой, а то уже которую неделю лежит этот странный вызов из ЗАГСа!
-Сходим мы с ней, сходим, вот после...
-Когда - после?!
-Вот после Мишиной свадьбы...
-А при чём тут Мишкина свадьба?!
 
На другой день Мария Ивановна вытребовала письмо у дочери и прочитала его вслух:
-"Можете явиться в любое время, с 9 утра до 18 часов, ежедневно, (Работаем без выходных)". Всё,- одевайся и пойдём.
Ольга поглядела на мать,- та поджала губы, значит,- не отступит.
 
Заведующая ЗАГСа немедленно сообщила Вадиму Ильичу, о том, что
Рогожиной поставили штамп и выдали свидетельство о разводе...
Первушин сообщил об этом своему другу…
 
16
 
Прошло несколько месяцев.
Виктор Иванович сидел в своей квартире и ждал Первушина, который позвонил из аэропорта, сразу после возвращения из Лондона.
-Ох, дела наши, грешные...
Он печально вздохнул, неожиданно его глаза расширились:
-Во, бляха-муха, ещё не начал встречаться и близко общаться с Ольгой, а уже о грехах заговорил!
 
Вадим застал его подвыпившим и усмехающимся.
-Нет, ну разве так должно быть, а?
Только перешагнул порог, как услышал этот вопрос.
У Первушина перехватило дыхание,- а через несколько минут он услышал о грехах Виктора Петрушкина и предложил испить "аглицкого напитку"…
 
Отпивая эль маленькими глотками, Виктор вспомнил своих предков:
-Пра-пра-прадед у меня из Англии, торговал в Петербурге и остался. А фамилию уж мой дедок себе придумал,- мол, от весёлого царя Петра,- Петрушки мы, так и записали,- Петрушкин.
-А я помню, как тебя в десятом классе поймали на уроке физики за чтением книги, и как училка долго не могла придти в себя,- тупо разглядывая том Энгельса!
-Да ладно, ты,- «училка»... «Тупо разглядывая»… Я был тогда влюблён в Анну Степановну, а ты завидовал. И дразнилки придумывал...
Они снова наполнили бокалы и заговорили о делах.
 
-Вадим, как ты и хотел, я пообщался с народом в твоей депутатской приёмной и кое-что ещё надумал. Твоих ставленников в жилотделе я уже ненавижу и предлагаю тебе срочно их уволить…
-Ты, как дитё малое!.. Слушай, Витёк,- а кто будет вместо них?..
-Тот, кто не зажрался, не потерял до конца совесть!
Отрезал Виктор и нахмурился. Потом его лицо разгладилось от мысли об Ольге, просветлело,- но подумал он не о той Ольге, о "монашке", а о Милосердовой и её друге, и поделился своим впечатлением:
-Они собрали много материала. Она написала несколько рассказов, а Русов столько сделал фотографий, что мы не ограничимся одной книгой,- издадим трёхтомник. Первый уже печатают и два следующих тоже в наборе.
Друзья переглянулись и Вадим поинтересовался, почему хмурится его друг:
-Да уж больно принципиальная эта Милосердова! А этот фотокор,- ну, настоящий телок!.. Правда, они вместе в издательстве сутками сидели, пока окончательно не отредактировали и не утвердили макет книг...
-А она тебе понравилась!
Насмешливо прищурился Вадим.
-Ну и что? Не будем больше отвлекаться,- расскажи лучше, как устроил свою деревенскую девочку?
 
Вадим отвёл глаза в сторону и виновато произнёс, что ему очень уж понравилась Катюша, которая предложила ему называть её кратко,- Кэт…
 
Виктор насторожился, внимательно всмотрелся в своего друга:
-Так… А ну-ка, старый, давай,- "колись"!
Долго вздыхал Вадим, поглаживая свою лысеющую голову, наверное, секунд тридцать…
Отложив бумаги под стеклянную столешницу столика, Виктор терпеливо ждал.
И Вадим всё рассказал.
 
Когда Вадиму Первушину нашептали, что владелец
молочного завода и молочных магазинов скупает золотые изделия и переправляет их в банковские ячейки,- вначале он не придал этому большого значения,- отмахнулся. Но услышав, что Тёма выманил у старухи из деревни Вострянки фамильные ценности за копейки под предлогом, что её ограбят бандиты городские, самого «Первого», а то и убьют, и спалят дом вместе с ней и её внучкой,- Вадим дал команду собрать сведения обо всех, а особенно подробно о самом Тимофее Васильевиче, официальном миллионере, и поразился его жадности.
Последовало пленение, а уж после недельного пребывания в потайном подвале и добровольной выдачи нескольких счетов, а также передачи в собственность всего движимого и недвижимого имущества родственнику Вадима, он сообщил местопребывание драгоценностей старушки Востряковой.
-Вить, ты ж моего племянника знаешь, как облупленного,- ему не даёт покоя твоя слава спонсора всех малоимущих, ну-ну, пока не всех, и он сразу снизил цены на молочные продукты... Ну, да и ладно, пока что убытков больших не несём.
-Ты мне про деревенских дам расскажи.
-Да-да… Деревенские Дамы!.. Дамы оказались из рода графа Вострякова. Инна Спиридоновна и Катя,- потомки графа Вострякова, владельца деревни, которая раньше называлась Востряковкой, а в советское время переименовали в Вострянку.
Вадим улыбнулся:
-Когда я приехал к ним с её шкатулкой, она даже не прослезилась,- а засмеялась, когда я представился, как один из главных бандюганов, которыми её пугал Тёма. Она перекрестилась и заявила, что он обходительный молодой человек! Ну, что с этими потомками графов поделаешь, хотя, ведь, они-то отлично знают, что их прадеды бывало за одну ночь в картишки проигрывались в пух и прах.
Виктор сморщился и заулыбался:
-А сам-то ты помнишь, как новенький "Жигуль" проиграл своему новому бойцу?!
Вадим лениво улыбнулся и махнул рукой,- мол, бывает...
-Так вот, до поездки в деревню я заехал к нашему Мойше-ювелиру и он схватился за голову, и сказал, что в шкатулке целое состояние! Как только старухе удалось сберечь драгоценности?!. Она не сказала. Да это уже и не так важно…
Виктор ласково смотрел на друга и от этого тот окончательно смутился и неловко налил себе "аглицкого напитку", немного пролив на стеклянную столешницу.
-А что с Тимофеем Васильевичем?
-Уехал во Францию, а потом в Испанию,- там у него тоже есть небольшая фазенда.
-А что с внучкой старушки?
-Пытай, пытай,- всё скажу, как на дыбе!
Пробурчал Вадим Ильич и уже более твёрдой рукой наполнил бокалы:
-Давай за мою маленькую Кэт и за твою Ольгу Рогожину!
-И сами будем здоровы! Но ты так и не рассказал, как устроил там свою маленькую Катерину.
-Нормально,- купил ей квартиру в пригороде, нанял серьёзную, средних лет семейную пару, ухаживать за ней и обучать языку, а через месяц Инну Спиридоновну к ней переправлю. Но свой дом старая продавать не пожелала, подыскала квартирантов,- молодой "фельшар" с женой будут жить и смотреть за домом. Такая вот она, бабка Катюши.
Они ещё немного поговорили о женщинах.
-Виктор Иванович, а вы сами собираетесь что-то предпринять, чтобы сблизиться с Рогожиной?
Вадим смотрел серьёзно,- ни тени шутливости во взгляде и Виктору пришлось отвечать, медленно подбирая слова:
-А ты прав.. Что-то я в этом деле какой-то... Даже слово "нерешительный" не подходит... «заторможенный»? Н-ну... Короче и точнее,- дурачок!
-Завтра же с тобой навестим семью Рогожиных...
-Под каким предлогом?
Вадим вскинулся, резко поставил на стол бокал и погрозил пальцем:
-Предлог только один! Явимся, когда её дома не будет и передадим родителям приглашение в театр,- приехала певица, билеты не достать. Кто? Исполнительница русских и советских песен! Им понравится. Да и Ольге,- отвечаю!
-Ну, уж... «Отвечаю»…
Недоверчиво протянул Виктор.
Но на следующий день, а потом и на концерте, убедился в правоте своего друга.
 

 

17
 
Во время антракта, в фойе, Милосердова увидела помощника депутата рядом с самим Первушиным и подошла вместе со Степаном Русовым.
С семейством Рогожиных знакомились степенно,- всех представлял Вадим Ильич, по всей видимости играла роль атмосфера театра после первого отделения, в котором звучали старинные русские песни.
После знакомства женщины отделились от мужчин, которые решили себя побаловать коньячком в кабинете директора театра.
Степан с любопытством разглядывал Михаила Марковича и его отца,Марка Давидовича.
 
По интонации, с которой представлял их Первушин, Степану стало ясно, что один из них имеет какие-то виды на Ольгу Рогожину.
 
Через несколько минут он убедился, что это немногословный Виктор Иванович. Немногословный, но каждое его слово было весомым, веским.
Кое-что они с Олей про них разузнали. И это вызвало чувства, далёкие от почтения…
 
Но, ведь,- решают проблемы простых людей... Но - помогают ветеранам... Как судить? Какими мерками мерить их поступки и жизнь?
Эти вопросы были мучительны и для Ольги Милосердовой, а Степан сразу заявил:
-Оля, если хочешь, чтобы что-то делалось для тех, о ком ты пишешь,- стисни зубы и принимай ИХ помощь! У нас другие заботы, нежели бороться с криминальными структурами ...
Но ни он, ни Ольга, не лебезили перед местными "царьками", перед которыми открыто унижался подошедший в фойе мэр города, так, что старший Рогожин стал поглядывать на нежданных своих знакомцев с опаской.
Степан всё примечал и многое фиксировал своей камерой,- вместе с несколькими своими коллегами играя роль настырных и беспринципных папарацци, что его забавляло, как и Ольгу Милосердову, а потом и Ольгу Рогожину, её мать и юную Светлану, держащую Мишу Рогожина под руку.
После концерта все были приглашены в ресторан.
-Послушайте, Степан, давайте пошепчемся. У меня девушка сейчас в Англии. Так я с вашего позволения немного поухаживаю за Ольгой Милосердовой...
Отведя фотокорреспондента в сторону, прошептал Вадим. Степан пожал плечами и улыбнулся:
-Попробуйте. Но ведите себя прилично,- иначе стреляться из рогаток будем!
 
Вадим нахмурился,- вот же мальчишка!..
Но в ресторане ни разу не пригласил молодых женщин, всё своё внимание обратив на жену Марка Давидовича:
-Вы позволите пригласить вашу даму на танец?
Галантно поклонился ей и провёл ближе к оркестру.
-Ой, я уже так давно не танцевала!
Кровь прилила к лицу Марии Ивановны и она погрузилась в щемяще-чарующие звуки музыки.
 
Неподалёку держали друг друга в объятиях две пары,- её сын со Светланой и среднего роста молодой человек , оставивший фотоаппарат висящим на спинке стула и теперь вцепившийся в Ольгу Милосердову.
 
Они не танцевали, а, по её мнению, просто топтались возле друг друга, и никого не замечали,- просто держали друг друга в объятиях.
Мария Ивановна обратила внимание, что оставшийся за столом властный мужчина, снял со спинки фотоаппарат, привстал с места и несколько минут фотографировал танцующих. К нему подбежал администратор, но его тут же увели два крепких молодых парня, вставших из-за соседнего стола.
Она вздохнула,- новое время, новые порядки,- это она повторяет уже более пятнадцати лет...
Мария Ивановна подумала, что, как и дочь, которую держал за руку печальный Виктор, стоя у рампы,- она смиренно принимает всё происходящее...
Её Ольга ещё полгода назад бредила монастырской жизнью, но не решилась покинуть эту беспокойную действительность, и - слава Богу!
-Вы что-то сказали?
Поинтересовался её кавалер.
-Вы работаете в мэрии?
Мария Ивановна вспомнила, что в театре к ним подходил вальяжный мужчина, фотографии которого регулярно появляются в рубрике "Вести из мэрии".
Вадим усмехнулся и прошептал, что он референт самого мэра...
 
Музыка отзвучала. А потом и застолье подошло к концу.
Рогожиных доставили к дому и простились все, кроме Виктора.
 
Мария Ивановна прошептала на ухо своей дочке:- «Да задержись ты с ним, не видишь,- какой он смурной! Постой с ним возле подъезда...
 
Машина укатила со двора.
 
Михаил провожал свою Светлану.
 
Старые Рогожины удалились в квартиру, хотя, немного захмелевший Марк Давидович, был не против долгой беседы с понравившимся молодым "хозяйчиком".
"Бескорыстно, просто поговорить",- нудил он, входя в квартиру вслед за женой.
 
Застывшие у пустынного подъезда, Ольга и Виктор долго молчали, потом она прикоснулась к его руке:
-Признайся, ты не поверил, что я могу уйти в монастырь?!
Виктор нахмурился.
-Признайся,- ты решил, что я намеревалась тебя заинтриговать, мол,- 21 век, а молодая женщина решила укрыться от суеты в монастыре?!
Виктор молчал и глядел на неё с ласковой улыбкой.
-Ну,- чего ты молчишь?!
-А знаешь, Оля,- если мы с тобой будем встречаться, наверняка полюбим друг друга!
Неожиданно для себя вслух проговорил молодой мужчина и затаил дыхание, увидев, что девушка отшатнулась от него и дрогнувшим голосом произнесла:
-Ну, что ж, пора прощаться.
Она сделала шаг назад, увеличивая расстояние между собой и замершим Виктором, потому что у неё появилась мысль о поцелуе...
А Виктор шумно вздохнул, повернулся к девушке спиной, но, сделав несколько шагов прочь от дома и от неё, обернулся и хрипло произнёс:
-До завтра, милая Оля!
Махнул рукой и поспешно покинул её дворик.
 
18
 
Письмо с депутатским запросом передали заместителю начальника, подполковнику Михайлову в полдень,- он недоумённо прочитал его и вызвал в кабинет угрюмого и не выспавшегося Данилова, тот ночью выезжал на убийство. Обычная "бытовуха", но время сна у немолодого следователя отняла. Сочувствуя ему в душе, Михайлов сурово глянул на старого товарища и протянул листок:
-Читай.
Тот прочитал и усмехнулся:
-Надо же!? Депутат требует отчитаться о неудовлетворительной работе! Чего же отчитываться? И так всё ясно-понятно, даже самому депутату,
что работа неудовлетворительная, зачем дёргать... Выбираем одних тупых недоумков...
-Чего бурчишь!?
Улыбнулся подполковник, который последние месяцы перед предстоящим увольнением, носил исключительно гражданский костюм, впрочем, как и сам Данилов, одевавший мундир только по праздникам,- (по великим!), а их было несколько в году: 23 февраля, 8 марта,1 Мая, 9 Мая, День пограничника,- Андрей Львович служил на границе, и самый основной праздник, самый радостный и печальный,- несколько его друзей погибли при задержании преступников,- День милиции.
-Сходи. Знаешь, где его приёмная? Вот конверт с адресом. И с именем.
Ты ж наверняка не знаешь. Вот же работа у нас,- бандитов знаем, как звать-величать, все их клички-прозвища, а тех, кто во власти,- бывает, что слышим, как будто впервые...
-Так наши подопечные обычно постоянны, а во власти, так получается,- что приходящие - уходящие...
-Давай покумекаем,- что ты там будешь говорить, "философ"... Потому что ЭТОТ наш, так сказать, «подопечный»…
Покинув кабинет Михайлова, следователь зашёл к криминалистам, которые "колдовали" над вещ.доками. Старший эксперт Сурков удручённо посмотрел на своего тёзку и указал на стул напротив себя. Молча достал из-под стола бутылку коньяка и наполнил два маленьких стаканчика:
-Выезжали вчера в деревню,- там, у недоумка одного, боров чуть его мать-старушку не загрыз!
Сурков поднял стакан, зачем-то лёгким движением раскрутил жидкость, некоторое время наблюдал, а когда на поверхности коньяка исчезла воронка, одним глотком выпил и выдохнул:
-Страшно. 21 век, а люди такие тупые!
-А при чём здесь век,- во все времена были, есть и будут такие безответственны. Скудоумие,- это, я считаю, наследственная черта!
Данилов уныло смотрел на своего старого товарища и часто моргал.
Вздохнул и немного ворчливо заметил:
-Привыкли виноватить кого-то, или - вообще, обвинять во всех грехах данный век,- мол, время такое, чего уж... Ты-то, старый,- чего?! Рассказывай,- что там кабан?..
-Видел я уже тушу кабанью,- огромный был!
Он рассказал, что старушка упала и её начал обгладывать огромный боров. Потом выяснилось, что пожилой её сын постоянно вываливал в корыто этого борова, в корм, разные кровяные внутренности,- от куриц, гусей, овец...
-Вот и печальный итог,- боров чуть не загрыз старушку… Она сегодня умерла в городской больнице.
-Вот как… Выпьем за помин несчастной...
 
К депутату Данилов отправился пешком.
Он медленно брёл через парк, в котором маньяк дважды совершил свои зверские нападения на молодых девушек, превратив их в неподвижных калек.
Следователь пристально вглядывался в проходящих людей, во всех, улыбаясь только маленьким детям. К подросткам он давно приглядывался с грустью,- многие становились членами ОПГ «Первого»... Увы.
 
Во дворе дома, где первый этаж был отдан под приёмную депутата Первушина, Данилов присел на скамейку рядом с двумя мрачными старушками, которые были недовольны, как разрешилась их проблема,- насколько он понял,- им не понравилось, что в нескольких домах уже сменили трубы отопления и холодной воды, а в их доме не очень-то торопятся, обьясняя тем, что на первой очереди ветхое жильё...
Ему стало грустно,- не желают люди радоваться за других,- каждый требует каких-то благ, привилегий только для себя...
 
Данилов скромно вошёл в кабинет и представился молодому печальному человеку:
-А когда будет сам депутат?
-Андрей Львович, письмо-то, которое вы получили,- сочинил я… И надо заметить,- весьма дурацкое, чтобы вас развеселить! И заманить сюда.
 
Следователь поморщился, машинально в уме пролистывая свою картотеку.
Ага,- да это же мозговой центр ОПГ «Первого», его «Серый кардинал» - Петрушкин!
-Что ж, Виктор Иванович, вы меня заманили. И что вам от меня надо!?
Тот нахмурился и вздохнул:
-Да… На меня у вас есть досье.
-Естественно. Как и в ФСБ.
-М-да...
Несколько мгновений оба молчали, а потом Виктор Иванович Петрушкин
нахмурился и покачал головой:
-Но в городе снова поползли слухи о маньяке. О новой жертве маньяка.
 
Андрей Львович с горечью подумал, что в розыске преступника без помощи общественности никак не обойтись, а бандиты,- «неотделимая часть общественности».
Но, ведь, к ним уже обращались несколько лет назад,- видимо, тогда-то зам.нач. и "законтачил" с "Первым".
Данилов улыбнулся сидящему напротив него,- он отлично знал взрывной характер своего шефа и представлял, сколько проблем возникло у них после контакта с ним!..
-И как же МЫ будем действовать? Спровоцировать его за все пять лет не удалось... Я пока что бессилен,- улик, - мизер, примет, - мизер...
Он постарался незаметно действовать,- запустил руку в карман, выцарапал из упаковки таблетку валидола и, покашляв в ладонь, сунул её под язык,- он был категорически против демонстрировать перед этим человеком свою слабость и от этого разозлился:
-Вы всей своей бандой не смогли его обнаружить.
И с горечью добавил:
-Впрочем, как и мы, с целым составом Школы милиции.
 
Вернувшись в отдел, Данилов начал обзванивать своих пятерых осведомителей, про которых не знал никто, потому что следователь платил им из своего кармана и которых берёг, по взаимному уговору, а если поточнее,- то вмешивался только в крайних случаях и требовал сурового наказания, но лично не присутствовал при их очередном задержание, например, за дебош в ресторане или баре, или за мелкое ограбление, договорившись, что их будут выручать те, на кого они же собирают компромат. Так оно всегда и случалось.
Потом решил и сам подключиться к работе участковых.
И несколько дней, вернувшись с участков домой поздно вечером, валился от усталости,- войдя в квартиру, сразу подходил к дивану и падал вниз лицом на него. Жена вздыхала, печально качала головой и уходила на кухню разогревать его любимые котлетки - малютки, к которым он привык, когда их дочь была маленькой. Теперь-то она давно большая, замужняя и посмеивается над отцом, который "никак не желает расстаться с детством".
Разогрев ужин, она входила и сочувственно вздыхала,- снова никаких зацепок по делу маньяка! А муж устало и нехотя вставал с дивана:
-Виктория Павловна,- уж не серчай, сейчас твой муж вымоет руки и сядем мы с тобой пить твой вкусный чай.
Вот такой он всегда.
Утром уходит бодрый, посвежевший и полный надежд, что новый день принесёт новое...
С утра он привычно входит к дежурному, тот привычно – молча подаёт ему журнал и только тогда сообщает, что - "слава богу - новых нет".
За эти годы, когда появилась первая жертва, а потом следующие и стало понятно, что в городе орудует маньяк, все сотрудники сочувствовали Данилову и хотя у самих было много дел, всё-таки "напрягали" своих осведомителей, и тоже кусали свои губы от чувства бессилия.
Андрей Львович вошёл в кабинет и вспомнил, что барахлит старенький телефон,- когда всем меняли старые телефонные аппараты на новенькие, закупленные областным управлением, то он отказался, но помнил, что коробка с аппаратом для его кабинета находится на складе.
Он вытащил вилку из штеккера и, зажав телефон подмышкой, направился на склад. Там, естественно, некоторое время поговорил с Дмитрием, со своим ровесником, трижды раненным при задержании "гастролёров", а четвёртый раз ему перебили ногу и теперь он прихрамывает. И с тех пор он помощник интенданта, и занимает должность завскладом.
Дмитрий радовался, что остался со своими ребятами и когда к нему заходили, мог сообщить кое-какие сведения.
Но Данилова он ничем не порадовал, сообщил про троих мальцов, которые на той недели "взяли" ларёк у винного бара Ильясова, которому и принадлежал он, и в котором продавалась водка да шоколадки.
Возвращаясь к себе с коробкой в руках, он обратил внимание на опустевшие коридоры на всех четырёх этажах и увидел степенно идущих экспертов:
-Я вижу, тёзка, что ты решился на замену своего любимого старенького аппарата на импорт!
Кивнув на коробку, улыбнулся Андрей Львович Сурков, седой, старший эксперт-криминалист:
-А ты почему не на выезде? Ах, да, ты ж на складе торчал с Митей и не в курсе, что на территории стеклозавода произошло нападение на банковский броневичок. Опергруппа уже уехала и начальство тоже.
-Я с вами!
-Забрось в кабинет телефон и догоняй. Нам спешить не след-ует,- уж если есть какой след,- зафиксируем!
Данилов бросился к своему кабинету, секунду не мог попасть ключом в замок, чертыхнулся, вздохнул и вспомнил мудрого Суркова,- в общем-то, теперь зачем спешить?
Он открыл дверь, аккуратно поставил коробку с телефоном на стол и вышел, также медленно закрыл дверь на ключ.
Спустившись вниз, Данилов забрался на заднее сиденье, рядом с помощником старшего эксперта и машина рванула с места,- за рулём сидел молоденький сержант и, конечно же, пока что испытывал восторг от бешеной езды по городу с мигалкой и сиреной,- ну, а как же,- приказ: "на выезд"!
Данилов поморщился:
-Да выключи ты сирену, на кой ляд она сдалась?
Его полный тёзка засмеялся на первом сиденье:
-Чтобы преступников предупреждать,- это мы едем,- поскорее от нас прячьтесь!
 
* * * * * * * * * * * * * * * * *
Вторая часть.
Милосердия не просят.
 

 
(…и самые горькие слёзы,- солёные...)
 
- Милосердный мент?!
- Таких не бывает!..
(из разговора молодых преступников)
 
1
Романтизация бандитов и их привольной жизни (обычно, не очень долгой) оказало очень большое влияние на девочку Сашу Беляеву,- вначале открыто восторгавшуюся и громко делившуюся своими впечатлениями с любым, кто готов был выслушать её. Но вскоре она стала скрытной,- превратилась в девушку Александру, которая стала членом местной банды "Беса".
 
Ровесник Сашеньки, крепкий коренастый парень Вадим Леонов, с первого класса стал немного заикаться и часто повторял:- "Я без, без, без комплексов",- так и прилипло к нему «БЕЗ», а потом превратилось в «БЕС».
Однажды он услышал, как говорят жалобными голосами мальчишки во дворе одному подростку, который отобрал у них карманные деньги:- "Вот скажем Вадьке-бесу, он тебе руки оторвёт!"
Чтобы поддержать свой авторитет, Вадька, (он сам себя так называл, чтобы отличаться от Вадима Ильича Первушина, «Первого», ставшего главным «мафиози» в городе), подошёл к "рэкетиру", мощным ударом сбил его с ног, и громко сплюнул на него:
-А БЕС уже здесь! А ну,- выворачивай карманы!
Мальчишки забрали свои несколько купюр, а остальные Вадька небрежно сунул себе в карман и процедил, что в следующий раз непременно выдернет юному рэкетиру руки!
 
Родителям-алкоголикам Беляевым было не до грёз мечтательницы - дочки, которая появлялась дома к вечеру, часто вся в синяках и с горящим взглядом.
Отец промаргивался, вздыхал и качал головой,- «Нашей бы Сашульке парнем уродиться!..» Мать поддакивала, но выпить с ними дочке никто из них ни разу не предложил, что нередко случалось в других пьющих семьях...
 
Уже в восьмом классе Александра умела драться на кулаках и старалась находиться там, где появлялся Вадька - бес, а его устраивала такая преданность, и ещё долго, даже в ПТУ, где он обучался на плотника, а она на маляра, она оставалась девственницей,- Вадька-бес её не трогал и других близко не подпускал.
 
Романтизация бандитов прошлого и настоящего принесла свои плоды в виде многочисленных преступных группировок.
Александра подолгу сидела над своим «альбомчиком»,- толстенной тетрадью, куда переписывала сведения о преступниках всего мира, мифы о местных разбойниках прошлых веков и стихи о любви.
Когда прочитала, что Бонни писала стихи, она тоже попробовала написать поэму, но вскоре бросила это дело.
Она долго придумывала себе прозвище,- вот же её Вадьку удачно назвали БЕСОМ, а как же ей себя назвать? Она отсекла от своего имени несколько букв: так,- Ксандра, нет, что-то не то! Может, просто - Ксана? Да! Отныне она - Ксана!
В тот же вечер она отдалась подвыпившему Вадьке, впрочем, она пила
вместе с ним. И мурлыкала, как кошечка, запустив руку под его рубашку и нежно поглаживая его немного костлявую грудь:
-Хочу быть только твоей Ксаной! Я - твоя Ксана!
-Что за фигня… какая такая ... а, ну-ка, повтори!
-Ксана! Твоя - Ксана!
На другой день всем их дружкам стало ясно, что теперь и у них два главаря, как и у остальных в городе,- это - Вадька - Бес и Ксана.
В городе многие знали, что все криминальные группировки "подмяли под себя", подчинили и объединили двое,- Первушин – «Первый» и друг детства Первушина,- Виктор Иванович Петрушкин...
А потом,- ну и что, что в далёкой Америке были Бонни и Клайд? А у нас,- есть Бес и Ксана! И, как и в городе на виду был только один босс преступной группировки,- "Первый", так и Ксана не высовывалась лишний раз. И Вадьке нашёптывала, чтобы он не очень зарывался:
-Ежели хозяин, с которого вы пришли брать «дань», говорит, что его "крышует" Первый, то надо сразу просить прощения и "линять"...
-Ты, Ксана, сама многого не понимаешь!
С улыбкой посмотрел на девушку Вадим, а она нежно поглаживала его
левую щеку, не задевая ссадину, которую он получил в винном баре от самого хозяина Ильясова, когда тому надоела наглость рэкетиров и он ударил главного, Вадьку - беса и прошипел, чтобы ноги того не было в этом баре!
Вадим вчера не сообразил сразу, почему ведёт себя так хозяин только что открытого кафе-бара и бросился на него, хотел вцепиться в глотку, но появились бритоголовые и вся банда Вадьки вскоре очумело поднималась с земли на заднем дворе... И поскорее бежала из того района,- Вадька сам бежал и бормотал:- "мы только отступаем, гад, завтра сожгу твой бар!"
Ксана сняла напряжение и угомонила потерпевшего первую серьёзную неудачу, первую, потому что в дальнейшем Вадьке с его дружками всё чаще давали понять, не намекали словами, а просто и доходчиво объясняли с помощью кулаков:- в следующий раз пулю схлопочешь!
Вадька отступил и теперь тяжко вздыхал и пожаловался лишь одной Ксане, что расширить границы своего "царства" не удаётся.
-Ты – моя умненькая, так присоветуй мне, ежели у тебя ясная головушка!
Вадим Леонов никогда не называл Сашеньку "своим парнем", как некоторые его друзья своих подружек,- какой парень?!. Это - девушка! Подруга! Можно было назвать её и по-блатному,- да зачем?!
Друг детства Алька, Олежка, свою, тоже единственную Маринку, упорно называет "марухой", и той, дурочке, нравится,- ходит сияющая:- А я "маруха" Олега-Альки!
Но Альке простительно,- у него все три старших брата зону "топтали", а тот же Родион, ближайший друг? Всех своих подружек Соньками зовёт,- создаётся впечатление, что роман Достоевского "Преступление и наказание",- единственная книга после букваря, которую он прочитал и продолжает читать ежедневно. Шпарит цитатами к месту и не к месту. Но дерётся классно! Не зря все спортивные секции в школе и в ПТУ посещал,- многому научился.
 
Вадим обнял Ксану, взлохматил её волосы, которые она никогда коротко не обрезает,- всегда они у его любимой подстрижены ровно до её худеньких плечиков:
-Так что посоветуешь, моя милая да мудрая?
 
Он её долго слушал, удивляясь, почему женская половина человечества рано становится мудрыми?! Жаль, что в дальнейшем под влиянием мужчин так ловко скрывают это, что становятся и взаправду глупыми...
Ксана немного прибрала в его комнате, одновременно продолжая внушать ему, что нельзя быть до тупости поспешным в своих любых действиях...
Она ушла к себе домой, проведать своих родителей и, уж наверняка, почитать и им нотации…
 
Молодой человек встал с дивана и заметил листок на столе,- первой мыслью было, что это прощальное письмо,- неужели бросила?!
Вадим взял листок в руки и облегчённо рассмеялся,- ха, да это просто её стишки!
Он успокоился,- в восьмом классе она ему во время уроков передавала записочки со стишками,- все знали и завидовали.
 
Так,- что сегодня?
"Знаешь, милый, не надейся,- не отстану,
буду вечно я тебя, ТЕБЯ любить!
Прилеплюсь, как лист берёзы в бане!
Но, ведь, лист легко и просто можно смыть..."
 
Вадим улыбался, умиляясь её наивности.
 

2
 
Ольга Рогожина купила две свечки, прошла к поминальному столу, глядя на скорбный лик Богоматери, медленно перекрестилась, зажгла свечи одну и вторую, и поставила. Скорбно сложив руки на своей груди, тихо прошептала имя своей месячной усопшей дочери и прикрыла глаза, из которых потекли слёзы.
В церкви не ощущалось течения времени, да и мысли возникали светлые, о вечности, но и жизни суетной, которая ожидает нас за дверями храма Божьего.
Низко поклонившись и замерев на несколько долгих минут перед иконостасом, Ольга медленно покинула храм и привычно подала нескольким, просящим подаяние,- помяните душу безвинную, безгрешную, и направилась домой.
Они с матерью ходили в церковь в разное время, потому что вдвоём было в сто раз тягостнее, да и потом, дома,- мысли были скорбные и ничего не хотелось…
 
Однажды, давно, Ольга закричала:- "Всё - тлен, всё - суета-маета, жить не хочу!"
Еле успокоили.
И с тех пор только брат мог безбоязненно подойти к ней в церкви, и прошептать, что «пора домой, а то стоишь здесь уже много часов...»
Она чувствовала теперь лёгкость на сердце и ясность в голове,-
случайная знакомая, её тёзка Милосердова, пригласила на чашку кофе в новом, недавно открытом кафе "У парка",- название соответствовало местонахождению,- у городского парка. А выпив одну чашку ароматного напитка и заказав вторую, она вдруг вспомнила, что у неё какое-то дело к директору Дома Малютки и предложила присоединиться к ней.
Войдя в кабинет директора Дома Малютки, представила:
-Марфа Борисовна! А это моя тёзка,- Ольга.
Из-за стола вышла женщина с властным и жестковатым выражением на лице и крепко пожала им руки. Ольга зябко передёрнула плечами и, услышав смех Милосердовой, взглянула на неё с удивлением:
-Вот, видите, Марфа Борисовна,- вы всех своим выражением на лице ставите в тупик! И если я сейчас скажу, что вы одна из немногих добрейших женщин в нашем городе,- мне Ольга не поверит!
Она продолжала тихо посмеиваться, а директор... покраснела. Да, от смущения,- это Рогожина почувствовала сердцем и уже теплее, ясными глазами, взглянула на неё.
А потом вдруг Ольга обнаружила, что Милосердовой уже в Доме Малютки нет, а она сама меняет пелёнки у малютки, а рядом стоит пожилая женщина, нянечка и говорит:
-Нас всего-то семеро,- постоянных-то... Молодые девочки иногда заходят, больше из мед.училища, так они на час, на два, а с ангелочками надо постоянно находиться. Я им что-нибудь рассказываю, они и не пишшать.
Ольга прослезилась от этого слова "не пишшать", так наверное раньше наши добросердечные бабушки говаривали...
Она встряхнула головой, прогоняя остатки кошмарного состояния, в котором пребывала так долго и стала присматриваться к действиям старой женщины, работающей в Доме Малютки уже полвека и слушать её неторопливый рассказ:
-Приехала я из деревни молодая, в медицинском "сестринское" годичное закончила, практику здесь проходила, вот и заманил меня старик,- так мы его называли:- «Старый», «Старик»,- хроменький директор Дома Малютки, Иван Селиванович Мохов.
Пожилая нянечка бережно нянчила младенца, которого держала, легко прижимая к себе и улыбалась, вспоминая такое недалёкое своё прошлое:
-Никогда он не унывал и нам запрещал, даже иногда вывешивал «свой приказ», когда было много поступивших и мы перерабатывали,- нехватка была нянечек, как и ноне,- вот и приходилось... А приказ, как бы с угрозой всех поувольнять, кто будет слишком ныть. А зовут меня Елена Михайловна Ладанская,- зови меня тётей Леной. А вот для них,- для ангелочков, я – мама Лена!
Она улыбалась. Младенец на её руках сладко посапывал.
Много позже Ольга узнала, что у тёти Лены и своих детей четверо, и двое внуков.
И она редко произносит слово "мать", справедливо считая всех тех, от кого детки в их Доме, просто роженицами.
И вот, уже несколько дней, Ольга Рогожина с утра и до ночи с ними, с беззащитными крошками, ангелочками...
Мать, конечно же, немедленно увязалась за ней, но Ольга поставила условие, чтобы мама приходила позже и уходила раньше, потому что на ней, ведь, ещё и дом, и надо кормить своих мужчин, отца и сына...
Ольга, конечно же, видела безмерное счастье в её глазах,- да, мама, мне уже не до монастыря!
 

3
 
Ксана прижалась к Вадьке и грустно произнесла:
-Ну, вот,- ты добился своего,- тебя принял к себе "Первый", сохранил нашу банду, выделил нам, а, вернее, оставил нам, наш район... И больше ничего нам не светит...
Она отодвинулась от него и горько вздохнула,- о том ли ей мечталось?
-Может мне стать любовницей "Первого", а?!
Не думая о возможных последствиях, которые вызовут её слова, Ксана лукаво смотрела на своего Вадьку. Тот шумно засопел, долго молчал, подумав об этом в первый и последний раз, и печально осознал свою беспомощность перед городским авторитетом...
-Но,- ты прекрасно знаешь, что я давно тебе поклялась в вечной верности!
Каким-то устало-равнодушным тоном произнесла молодая женщина,- его женщина вот уже много лет,- Вадьке было лень подсчитывать, с какого года, да это было и не важно,- они были так близки, как редко бывают близки муж и жена в самых благополучных семьях!
-Мне рассказала Инка, которая раньше была с Михасём, что её теперешний бой-френд Петька работает охранником, ездит в инкассаторской машине, вроде, как и сам инкассатор,- так они мильоны перевозят и ограбить их машину ничего не стоит.
Вадька потянулся к ней, цепко и больно сжал её ладони:
-Если подпишемся, то против нас будет весь город!
Ксана презрительно пожала плечами и многозначительно молчала, вспоминая всё, что читала об ограблениях и о том, как подружки умели подначивать своих мужчин, исподволь подталкивая их к необходимым действиям. Тем более, что она помнила, как много лет назад Вадик презрительно ухмылялся, слушая приукрашенные рассказы о преступлениях группировки "Первого" и не раз проговаривался:- "А, вот я, вот так бы провернул! И не оставил бы ни одного свидетеля и ни одной зацепки для следаков!"
Дружки только посмеивались:- "ну и кровожадный же ты, Вадька-бес!"
 
Они и сами частенько на словах были безжалостными убийцами, зоркими и меткими киллерами... Где они теперь?
Вадим стиснул зубы до боли ,- храбрые дружки теперь сидят в ларьках, торгуют палёной водкой...
 
Дома ночью Александра полистала книги,- ей попалась в руки историческая, о разбойниках, татях и на другой день она с восторгом пересказала Бесу несколько историй.
Вадик выслушал, улыбнулся и заявил, что она сама,- самая умненькая тать, Ксана!
-А я уж и стих сочинила!
Как маленький ребёнок прижалась к нему Сашенька и застенчиво потупила лукавые глазки:
-Да?! Да, ты, что-о!
-Вот, послушай, первый :
Тишь да гладь,-
Спит охрана.
Крадётся тать,-
Это - Ксана!..
и потом дальше, про ограбление...
 
Отстранил её от себя молодой парень, долго глядел в красивые, зачаровывающие глаза и, тихо вздохнув, нежно и осторожно поцеловал в подрагивающие губы.
И погладил по голове, поиграл её длинными, до плеч, волосами.
-Давай планировать,- как лучше взять мешки с деньгами.
Спокойно, будничным голосом сказал и подмигнул своей подружке.
 
Через неделю Ксана была в дружеских отношениях с Петром, охранником-инкассатором. Правда, её подружка Инка злилась, но Ксана поклялась своей жизнью, что «отбивать» не намерена, потому что у неё есть «свой невенчанный – навечный»:
-Ты же знаешь Вадьку-беса!
И подруга успокоилась, тем более, что Ксана задарила ей колечко с маленьким брюликом...
А Ксана предложила Петру быть третьим! И он согласился, когда она убедила его, что на те деньги, что они втроём возьмут, он сможет элементарно исчезнуть, затеряться на югах...
Но Вадька к тому времени уже привлёк своих самых близких дружков,- Олега-Альку и единственного в их округе Родиона, которого в ПТУ звали "Раскольниковым" и подшучивали,- мол, знаем одну богатую старушенцию!.. Готовь свой топор!
Когда Ксана узнала ещё о двух подельниках, досадливо поморщилась, но перечить не стала,- всё-таки не напрасно Вадик назвал её умненькой!
Она сдержанно вздохнула и обняла своего мужчину. И сказала, что с подготовкой затягивать не стоит,- внезапность и неожиданность,- залог успеха!
Надо, лишь, подготовить несколько машин для исчезновения из города и района.
Вадик с дружками всё сделали,- приготовили несколько машин, распределили их по хитрому маршруту и через несколько дней Пётр сообщил, что будут развозить деньги по нескольким заводам, а, значит,- сумма будет астрономическая!
Переодевшись в форму охранников и надев на головы шапочки с прорезями для глаз, пятеро молодых людей следовали за инкассаторским броневичком на двух машинах.
И, следом за броневиком, въехали на территорию стеклозавода!
Не успел охранник завода отсечь две легковушки, закрыть ворота, из второй выскочил человек, ударил его по голове деревянной битой и свет померк для охранника на несколько часов. Второй охранник растерялся и получил удар от напавшего такой, что на стену брызнули мозги с кровью, а на пол рухнуло бездыханное тело,- нападавший вошёл в раж, а, попросту, озверел. Это был первый убитый.
Убийца охранника вернулся в машину, впрыгнул в кабину и она помчалась вслед за броневиком.
Вскоре машины остановились возле запасного выхода из здания конторы стеклозавода,- как обычно никого даже рядом не было.
Водитель броневика заглушил мотор и распахнул свою дверь. В это же время распахнулась дверь салона и из него вышел старший смены, и сразу оба получили по пуле из пистолетов с глушителями.
Выскочивший Пётр заорал, заматерился, а оставшиеся в салоне открыли стрельбу из автоматов и сразили наповал Вадика и Альку.
Ксанка только одну, но такую долгую секунду, сидела за рулём машины неподвижная, потом что-то оборвалось в её душе,- она схватила автомат и вывалилась на землю.
Из второй машины выскочил Родион, но сразу же схватился за живот и повалился рядом с машиной, так и не успев выстрелить из автомата, который упал рядом с ним.
 
Ксана вскочила, метнулась к открытой двери броневичка и, шумно вдыхая широко открытым ртом воздух, расстреляла находящихся внутри него пожилых мужчин.
-Чего стоиш-ш-шь!?
Зашипела она на застывшего Петра:
-Быстро перегружай!
А сама подбежала к убитым, вздёрнула за предплечья Вадьку-беса и втащила в салон машины на заднее сиденье, следом - Олега, хлопнула изо всех сил дверцей и бессильно привалилась к ней.
Пётр носился с вытаращенными глазами от броневика к машинам и таскал мешки,- заполнив багажник одной, осторожно закрыл и бросился ко вторым "Жигулям".
Заполнил его багажник и так же осторожно закрыл его, затем юркнул за руль. Перед тем, как захлопнуть свою дверь, Пётр крикнул Ксане:
-Вали отсюда!
Газанул и, набирая скорость, помчался к выезду.
Ксана, ещё не совсем пришедшая в себя, помогла Родиону забраться на переднее сиденье, села за руль и устало произнесла:
-И куда же мы теперь?
Машинально включила передачу и машина медленно поехала к воротам на первой скорости:
-Давай тебя у больнички высажу.
Родион зло глянул:
-И не вздумай! Гони к "подземке", там отлежусь, авось...
Подземкой местные называли сеть подземных ходов, которые были вырыты местными разбойниками в позапрошлом веке вдали от поселения, которое разрослось в городище, но в сторону от разбойничих ходов-схронов.
-Да я уж и не помню, где… Маленькая бегала, а подросла, так и вообще не была там...
-Гони прочь, Сашенька, потом мимо нашего парка, мимо кладбища...
Последнее слово в устах Родиона прозвучало зловеще, но Ксана только плюнула в открытое окошко и прибавила скорость.
 
Заехав в лесополосу, она остановила машину и заглушила мотор:
-Ты что задумала?
Морщась от боли в животе, еле слышно проговорил Родион, а она пояснила безжизненным голосом, что здесь похоронит:
-И Вадика. Вадьку-беса,- отбесился. Я виновата. И Олежку-Альку.
Слёзы полились из её глаз, а она продолжала шептать:- «я виновата, я виновата, я во всём виновата...»
И вскрикнула.
Родион тоже прослезился,- и от боли в собственном животе, и потому, что смерть настигла его друзей детства.
 
Начинало темнеть, когда они подъехали к тайному (но не для всех) входу в разбойничьи пещеры. Родион чувствовал себя всё хуже и хуже, но не стонал, только морщился и с шумом втягивал в себя воздух:
-Зря ты отказался от больнички...
Всё ещё безжизненным голосом произнесла и вздохнула Ксана, и горестно покачала головой:
-Вот только теперь боюсь за тебя...
Родион вымученно улыбнулся и облегчённо вздохнул:
-Не верится! Ты, ведь, наша "железная леди"... Тебе все наши ... э... подружки завидуют...
-Считай, что уже отзавидовались!
Презрительно процедила молодая женщина и подумала, что ей ещё предстоит отогнать машину, как можно дальше и возвращаться в темноте. Она заглушила двигатель, вышла из машины и несколько минут оглядывалась, запоминая место.
С трудом выбравшийся наружу, Родион неожиданно произнёс тихим голосом, почти шёпотом:
-Выбрось всё из багажника и отгони машину подальше. Я тебя здесь буду ждать.
Она подошла к нему, ласково провела ладошкой по щеке и согласно кивнула головой.
 
Если бы не луна, которая всё-таки хоть немного разгоняла мрак своей желтовато-серой половинкой, то Ксана не нашла бы обратной дороги, фонарик она оставила Родиону, но он опасался его включать.
Родион издалека заметил её силуэт и окликнул:
-Сашенька?
Она побежала и остановилась рядом с ним, облегчённо вздыхая:
-Ждал...
-А что мне ещё делать?! Без тебя мне кранты! Мне немного получше. Так что давай забираться в тайное место,- тебе ещё мешки с добычей таскать. Потом покумекаем, что делать.
Ксана наклонилась и шагнула во мрак. Включила фонарик и, направив его яркий луч в глубину, повернулась к последовавшему за ней Родиону,- он еле передвигался:
-Говоришь, что тебе лучше! Держись за мою руку. Ты когда здесь был?
И удивилась, услышав, что здесь они держат небольшой запас левой водки, вин и прочей мелочёвки - неучтёнки. У неё невольно вырвалось:
-А сейчас здесь что-нибудь есть?..
-Конечно.
-А мне почему никто не шепнул? Вот же "Бес",- земля тебе пухом...
-Глупая ты, а ещё тать! Да берегли мы тебя все. И давно. Потому что однажды повзрослели... Повзрослели мы, а ты, как была мечтательницей, так и продолжала витать в облаках...
Он хрипло говорил и медленно ковылял…
 
Она обернулась, осветила Родиона, увидела улыбку на его сером лице и, облегчённо вздохнув, прошептала, что они с ним теперь не пропадут...
 
Медленно они передвигались.
Если бы Ксана шла одна, она бы прошла мимо входа в пещеру-комнату,- её остановил Родион:
-Посвети влево.
Она направила фонарик влево и ничего не увидела,- вроде бы стена, как стена, но Родион, постанывая, приблизился, и отвёл в сторону брезентовый занавес:
-Прошу пани!
Вошёл и зачиркал зажигалкой. Ксана тихо шагнула следом, посветила вокруг и увидела две лампы в решётке. Родион приподнял стекло и поджёг фитиль сперва в одной, потом во второй лампе и медленно подошёл к стене, у которой стояли два топчана и медленно опустился на один:
-Уфф... Ну, я и выдохся! Живот сильнее болит... Хотя и как-то ноет уже странно…
Ксана направила свет своего фонарика на противоположную стену, там стояло много картонных коробок и пластмассовых ящиков.
Родион пояснил:
-Вот это и есть наша "неучтёнка". Там даже несколько ящиков с минералкой, кстати,- с настоящим "Нарзаном"! Подойди, достань пару бутылок, пить хоц-ца...
И скрючился на топчане. Ей пить не хотелось, поэтому она вытащила из коробки одну стеклянную бутылку и поспешила к нему.
Поставив бутылку рядом, она дотронулась до его рук, но он ещё сильнее прижал их к животу. В неярком свете керосиновых ламп она увидела, как медленно закрываются его глаза и Родион повалился в её сторону.
Александра удержала его и направила в сторону стены. Он медленно завалился и тяжело дышал:
-Родя, миленький, ты меня слышишь?! Потерял сознание... Ну, теперь посмотрим на твою рану...
Она отвела его руки в стороны и с трудом расстегнула камуфляжную куртку. Приподняла рубашку и тихо ахнула,- в животе было несколько пулевых отверстий. Она сдёрнула со своей головы закатанную шапочку и стёрла кровь, и увидела три дырочки повыше пупка. Из них медленно сочилась кровь.
Испуганно прижав к губам ладони, Ксана думала только об одном,- что напрасно послушалась Родиона и не оставила его возле больницы...
"Да у него наверно крови полный живот!? И что мне делать?!"
Долго она сидела так.
Слёзы текли из глаз. Она вдруг отчётливо вспомнила, как в салоне дёргались убиваемые ею мужчины, а она всё стреляла, пока не кончились патроны...
Стреляла,- убивала, потому что они убили её Вадика...
Нет, она не оправдывала себя,- убийство есть убийство, что ты не придумывай и как не называй.
Она завыла громко и протяжно, потому что ей открылась страшная бездна после убийств...
Родион вздохнул глубоко, открыл глаза и произнёс что-то, но она не поняла,- продолжала выть и раскачиваться из стороны в сторону.
-Так воешь,- значит, я… не жилец.
Тихие слова прозвучали, как выстрелы, она замолчала и со страхом глядела на Родиона,- неужели это сказал он?! И лицо у него не просто серое, а серо-белое, видимо скоро сердцу не останется крови, она вся окажется в животе...
Ксана проморгалась, всхлипнула последний раз и рукавом вытерла глаза, и нос:
-А что я могу поделать?! Тебе операция нужна!
-Да не шуми ты... Что ж... Ты помнишь, как мы смеялись... над этим...
как его... фаталистом Лермонтова... и гордились, что мы... не такие.
 
Он опустил глаза вниз, рассмотрел свой живот и горько усмехнулся:
-Вот видишь! А я и не думал, что настолько серьёзно... Раз, два, три… Заполучил. А я, ведь, даже ни в кого и не стрелял. Вообще, за всю жизнь, стрелял из «Тэтэшки» по бутылкам, да по... бумажной мишени...
Родион одной рукой натянул рубашку вниз, прикрыв живот и обречённо произнёс:
-А я ещё обрадовался, когда голова стала ясная-ясная... А это просто крови дурной во мне стало меньше... А ты чего ревёшь?
 
Она протянула руку к нему и погладила по голове. Родион прикрыл глаза и что-то прошептал одними губами, беззвучно, потом кашлянул и попросил пить.
Открыв бутылку и подождав, пока он напьётся, Ксана присела к нему поближе.
Родион, держа в одной руке бутылку, а во второй её руку, иногда закрывая глаза, стал медленно, но торопливо говорить, вспоминать всех родных и близких друзей.
-Ксаночка, ты послушай,- как это называют? А,- вот,- исповедь. Пока я в силах говорить, послушай мою исповедь. Хорошо?
Она быстро и часто закивала головой:
-Говори, рассказывай, вспоминай,- больше я ничем тебе не могу помочь,- могу только слушать тебя...
-Этого хватит... Ты не замечала, что мы ещё до пэтэухи были влюблены в тебя, а, ведь, это – факт, известный даже Вадьке ...
 
4
 
Когда обнаружили убитых на заводе и прибыли вызванные полиция, прокуратура и "Скорая", и привели в чувство охранника на проходной, сразу был объявлен "Перехват", но никто иллюзий не питал,- понимали, что нападавшие уже растворились в городе, затаились и подсчитывают добычу.
 
Данилов увязался за судмедэкспертом и его помощником, и влез вслед за ними в их "Экспертное такси" - "Газель", и молчал всю дорогу до стеклозавода.
Встретив на месте преступления зам.начальника отдела, подполковника Михайлова, он отвёл его в сторону:
-Послушай, Семён, свяжись с "Первым",- если это не его бандиты, тогда
Или молодняк, отморозки, или «залётные»,- так пусть напряжёт своих, вдруг да поможет...
Он вздохнул.
Михайлов стоял мрачный, молчал, только желваки перекатывались на его скулах:
-Ну, а ежели "гастролёры", то придётся попытаться перекрыть все дороги и пути...
Подполковник разлепил губы:
-Ох, Андрюха, взвалят шеф и губернатор на меня раскрытие...
-Взвалят и потащишь! Не привыкать. Так связывайся с бандитами!
-Тише! Не гони лошадей!
-Да... «Не гони!» Я, ведь, старшего смены Иван Фёдоровича Слесаренко хорошо знал! Хороший мужик,- куча детей и внуков, и вообще!
Подполковник не стал уточнять, что значит "вообще", а со вздохом стал искать в "записной книжке" мобильника номер Первушина:
-Ал-ло! Это я… С места ограбления инкассаторского броневичка,- у нас пять убитых… Судя по следам, нападавшие, трое,- получили ранения.
 
Андрей Львович неприязненно, даже немного презрительно смотрел на своего старого знакомого,- ему так и хотелось едко заметить, что он докладывает бандиту, словно уже в его штате...
Выслушав ответ, Михайлов выключил телефон и угрюмо посмотрел на следователя Данилова:
-Вот видишь,- ему ещё не успели доложить. И никто пока не знает, что исчез один инкассатор. Но! Он дал слово, что всех своих бойцов поднимет и отчитается перед нами!
-Нашёл кому верить...
-Перестань брюзжать,- ты, ведь, моложе меня на целых шесть лет!
Они переглянулись и печально улыбнулись,- когда надо, так он - моложе, а когда не надо, так он - ровесник!
 
Убитых увезли, а приведённый в сознание охранник слабым голосом сообщил только то, что нападавший "выскочил из "Жигулей", номера он не зафиксировал, но есть видеонаблюдение, пусть заберут кассету и сами убедятся, что бандит был в маске и камуфляже"...
 
Поинтересовавшись у врача о его состоянии, подполковник махнул рукой,- ну и увозите поскорее в реанимацию!
И переглянулся с вернувшимся от автомобиля Даниловым:
-Надо же,- врач утверждает, что удар нанесён почти туда, куда нанёс маньяк женщине несколько дней тому назад.
-Господи!
Ахнул Данилов, а подполковник нахмурился:
-Неужели он решил хапнуть кучу бабок и слинять,- тогда уж никто его точно не найдёт... Если уж почти шесть лет остаётся невидимкой, то...
 
В голосе Михайлова прозвучала безнадёжность и горечь. Но умудрённый следователь Данилов засомневался и сообщил товарищу об этом:
-Не верю. А ударов таких похожих мне за пять лет довелось повидать
сотни,- ну и что? Я, ведь, не приписал их все маньяку, так что...
 
5