О ласковых зверях и красных бантах/ У стихийных бедствий женские имена

Чего мы хотим, мы, женщины, не знаем. Нет мужчины - плохо, есть мужчина - опять нехорошо.
Когда я проснулась в воскресенье утром у Коли дома, мне было не то, чтобы стыдно, но оченно-оченно нехорошо. После джулианского пикника болела голова. Свежеподстриженная голова была похожа на репейник. Очень хотелось пить, а вражина память предательски подсовывала мне фрагменты вечера, вывод из которых был озвучен еще на совковых плакатах.

Любимого рядом не было, чем я воспользовалась, чтоб привести себя в порядок. Прошмыгала в ванную, разлепила один глаз, а там... Моё покрывало, на котором мы восседали на пикнике, бывшее еще вчера полным травы и муравьев - висит себе на веревочке, сохнет. Я его не стирала, значит... Коля?

Принимаясь умываться, обнаруживаю в купальных принадлежностях дамский гель для душа и зубную щетку в упаковке. В прошлый раз не было, зуб даю! И мочалка... Мочалка новая, цветочком, белая, а в прошлый раз была брутальная плетеная... Не давая себе труд думать, для кого всё это куплено, залезаю в ванную на целый час. Слышу, как хлопнула дверь, как на кухне загремела посуда, думаю лишь о том, как укладываться без фена и как вымолить у моего мужчины прощение за вчерашние похохатывания на лестничной клетке и вытряхивание насекомосодержащего покрывала с балкона. И многое другое.

Выхожу, приняв жалкое выражение лица (после Коричкиного глинтвейна с вечера, утром выглядеть жалко несложно) и захожу на кухню. А там..! Завтрак на столе, цветы в вазе и Коля в фартуке. Варит мне, значитса, молодую картошку. Встречает меня так, как будто это не я вчера бунтовала, не желая идти спать, и не я, промахнувшись на пойманной машине мимо дома на полтора квартала, заставила его топать в поисках меня, несчастной, "куда-то вон туда". Таким восторгом встречали Гагарина, я думаю, в том далеком году. Очень ласково и обходительно спросил, как моя голова, усадил на стул, накормил, посадил на диван и включил мультик.

Мне было неловко. Слова извинения так и не слетели с моих уст, да мне и некуда было их вставлять, потому что я без конца отвечала на Колины "Тебе удобно?", "Чай хочешь", "Телевизор не повернуть?", "А тебе не холодно?". Я чувствовала себя сволочью. А он носился со мной, как с инкубаторским яйцом, я еле-еле усадила его рядом смотреть комедию.

Просмотр был беспокоен: на каждое моё движение ногой кавалер подскакивал и с вопросом "Удобно тебе?" начинал подтыкать вокруг меня одеяло. Приходилось его усаживать, сначала мягко, потом уже раздражаясь. Фильм "Марли и я" запомнится мне теперь бесконечными "Погромче? Потише? Тебе удобно? Форточку не закрыть? А чаю хочешь? Я тебе ногу не отсидел?".
Короче, часов в 6 я не выдержала и засобиралась домой. Коля проводил меня до самого подъезда, где мы еще поболтали на скамейке и я отправилась домой отдыхать.

Как я жестоко ошибалась.
Едва войдя в дверь, я поняла, что у кого-то из соседей гости. а, увидев брошенные на ручку двери детские колготки, я поняла, у кого именно. И остатки настроения ушли насовсем.
К бабуле привели внучку. Милейший ребенок, чудная девочка, я всегда с ней готова поиграть (без фанатизма только), но не сегодня! Утомленная вчерашним пикником и сегодняшним кавалером, я мечтала только о мягкой постели.

Прошмыгнуть незаметно не получилось: Настя увидела меня и повисла на шее. Ее родители, наблюдая эту картину, засмеялись, типа смущенно, мол, Настя, оставь тётю! Но сказано было так вяло, что Настя даже не восприняла эту реплику, как приказ или команду. Она проследовала со мной в комнату, где я стала разбирать сумки, поставила цветы в вазу, и во все, чего бы я ни касалась, тут же совался крохотный Настин нос.

Увидев, что я не в настроении (вообще-то я не обязана чужого ребенка развлекать, не так ли?), Настя присела на край кровати, запустила пальчик в дырочку на вязанном покрывале и стала молча смотреть, как я протираю лицо лосьоном, причесываю спутанные волосы, сортирую белье в стирку, запрягаю аккумулятор от фотика в зарядку... молча. Лучше бы бесилась, чесслово!

Про Настю я уже как-то писала, она несчастный ребенок. Я никогда не прогоняю ее от себя, и не вывожу из комнаты за руку, но ведь и вечно я с нею играть не могу! А вчера я была очень уставшая. И молча бесилась. От того, что ее родители сидят на кухне и бухают, ребенок в комнате у посторонней женщины, а их это устраивает: лишь бы не у них. Что мне оставалось делать?

Наконец, Настю позвали кушать, и я выдохнула. Написала Коле смс, пожаловалась, что не дают мне покоя. Он меня пожалел. Предложил вернуться к нему, а я и не знаю, отказала бы я ему, будь у меня силы в тот момент на то, чтоб встать и дойти до остановки... хотя, если честно, уже другими глазами посмотрела на все эти его "Тебе удобно?". Ну и что, что дотошный, он же заботится обо мне, а я , дура, этим утомляюсь... Ну спросит он еще два раза, удобно ли мне, да хоть пятьдесят два! Честное слово, если была возможность просто отмотать все назад, я бы не стала покидать квартиру этого ласкового шанхайского барса...

Закрыла дверь (не на замок, если Настя обнаруживает мою дверь запертой, она виснет на ручке и глядит в щелку, скуля, как щенок), включила какое-то тупое шоу, лежу, дремлю.
И тут они вернулись: все. Настя и ее предки, встали в дверях и наперебой мне что-то говорят. А у Насти банты такие красивые, красные... наконец, до меня доходит, что они хотят, чтоб я их ребенка сфотографировала. Пришлось. Не из-за того, что я соплежуйка, а из-за Насти. Как ей отказать... с такими бантами...

Скрыться после фотосессии мне не дали, хотя я старалась, наплевав на приличия. Семейка топталась вокруг меня, рассуждая о погоде, видимо, считая невежливым отпустить меня сразу после того, как получили кадры красных бантов на ребенке. Пятясь, ретировалась в комнату, не стесняясь, заперла дверь, схватила телефон, набрала Колю...
- ... Барсь... Прости меня пожалуйста!