Калинов мост. Река Смородина

Давным давно на бранном поле стояли добры молодцы с дубинами в руках, да ждали нечисть поганую, что смерть им несла на блюдце. Одеты они были в шкуры диких зверей, были не мыты и не расчёсаны. Лики их больше напоминали звериные, нежели людские, брови их были тяжелее камня, подбородки больше лбов. Перед плотными рядами отважных бойцов расхаживал Дыыр, помахивал дубиной, и говорил:
 
- Земля эта не достанется смерти просто потому, что мы не позволим отнимать у нас всё то единственное, что у нас есть - наши жизни! Может быть кто-то из нас и познает сегодня, что такое смерть, но они станут первыми и последними из людей, кто узнают о том. Не пустим мы незваную смерть на наши земли, будем мы и дальше жить, встречать день за днём, снова и снова, этот круговорот никому не оборвать. Мы не позволим обрывать бесконечные нити жизней наших жён и детей! И не устрашит нас зима лютая, что идёт на нас войною! Ура!
 
- Ура! - завопило войско, колотя по земле дубинами и камнями.
 
- Братья! - послышался голос из толпы - А что если... Если смерть не будет царствовать на нашей земле, что будет с теми, кто падут в этой битве?
 
Над полем повисло долгое молчание. Все думали, как посмотреть на эти слова. Наконец чей-то неистовый крик возвестил о том, что этот вопрос решится так же, как и все остальные. Все просто вскинули свои дубины и принялись остервенело колошматить того, кто посмел задать вопрос. Они били его нещадно, люто, каждый в порыве гнева старался ударить как можно больнее. Но он не умирал. Смерти тогда не было на земле.
 
Самозабвенно избивая своего сородича, люди не заметили, как из-за далёких гор вышла рать нечисти чёрной. С ними был и змей чёрный, и три близнеца, тогда ещё не имевшие коней, и черти, и злыдны, огнём полыхающие. Был здесь и Див огненный, и Дый, чертей породитель. А во главе их всех стоял сам Морок, разодетый в шкуры невиданных зверей. Был он сух, как осенний лист, кожа его серая, бородёнка тоже, а из под густых бровей сияли жёлтые глаза. На руках его не было ни кожи, ни мяса, лишь из костей сухих были его руки. Увидал он зверство людское и укоризненно покачал головой.
 
- Вы посмотрите на себя, люди добрые. - просипел он - Вы ж давно себя исчерпали, куда вам ещё-то жить? Вы уже достигли всего, до чего могли дотянуться своим умом - разумом, конечно, вам уж ничего не остаётся, кроме как гнить и усыхать. Видите, к чему это приводит? Ничего, вот окропим мы землю сию вашей кровушкой и будет моя дочь здесь царствовать. А вы отныне смертны будете, покуда не станете способны постигнуть большего.
 
Маленькая дочь, лет десяти на вид, небрежно замотанная в грубые шкуры, стояла рядом с отцом, застенчиво переминаясь с ноги на ногу, и хлопала большими глазёнками. А люди, увидавши нечисть, в миг забыли о провинившемся, да на шаг отступили. Не решались они с Мороком воевать. Лишь Дыыр отважный выступил вперёд и молвил:
 
- Не страшимся мы смерти и вступим в бой без содрогания.
 
Морок тихо засмеялся себе в бороду.
 
- Как же вы не боитесь её, ежель на землю не пускаете? Вы не знаете её, не видали вы смерти никогда, вот и боитесь. И вы всегда будете бояться и ненавидеть её, покуда живы будете и покуда не поймёте, что с ней намного лучше.
 
- Батюшка, а батюшка! - подала его дочка тоненький голосок - Если они боятся, может не надо их бить? Ведь жалко же.
 
- Ох, надо, дочка. - ответил ей отец - Они ещё сами нас благодарить будут, только через многие - многие века. Так что отойди-ка ты в сторонку, да смотри, как мы сейчас царство тебе завоюем!
 
Девочка послушно отбежала в сторону, по дороге чуть ни растеряв свои шкуры, и стала смотреть, что будет дальше, беспокойно наматывая чёрные волосёнки на палец. А грозный Морок наклонился, поднял с земли камень и швырнул его в толпу, ознаменовав начало битвы. И бросилась нечисть в бой. И полилась кровь рекой на землю матушку. А маленькая девочка, стоя на месте, да прижавши руки к груди, вопила:
 
- Батюшка, им же больно!
 
Но в боевом шуме её уж никто не слышал. Глотки кричали, дерево билось, огонь трещал, земля гудела... И полетели буйны головы с плечь...
 
____________________________________
 
Снег уже почти весь растаял. Остались лишь мелкие грязные комки, разбросанные по вязкому полю. Из грязи торчали камни, куски скал... А где-то и черепа, да кости, казалось, тоже каменные. Они краями вросли в скалы и можно было подумать, что они неведомой силой вырезаны из скал.
 
- Что ж такое? - молвил Вольбран, прислонившись к скале и осматривая торчащие из неё рёбра на хребте - Кто ж додумался вырезать на камне кости?
 
Грустная Морана смотрела в даль, на запад. В вечерних сумерках край земли был очерчен тонкой сияющей красным, полосой.
 
- Родные братья... - бормотала она, горестно вздыхая - Что ж вы так...
 
Вдруг она опомнилась и лицо её вновь похолодело, словно льдина в северном море.
 
- Кости? Они не вырезаны. Они окаменели по воле богов и времени. - она подошла к камню, у которого стоял Вольбран, и положила руку на твёрдый хребет - Лежат они здесь уже много тысячелетий, от того и вросли в камень. Помнишь, что я про богов говорила? Вот, считай, что эти скалы - это боги. И время тоже бог. И вместе они за тысячи лет обратили кости в камень.
 
Единственным, кому всё это было по настоящему интересно, был Мирбуд. Внимательно выслушав речь Мары, он подошёл к ней и спросил:
 
- Откуда же ты всё это знаешь?
 
Марена подняла лицо к тёмному небу, к вечерней луне, и улыбнулась.
 
- Я сама всё видела. - сказала она - Мало что помню, я ж тогда дитём неразумным была, но помню, как люди эти визжали, словно резанные поросята. Это были первые умерщвлённые на земле, пали они в битве, когда мне царство отец с братьями завоевали. Так и пришла я в мир ваш. - опустив взгляд, она плавно присела и подняла с земли бесформенный камень, бывший некогда черепом, да глянула в его почти заросшие глазницы - Мы называем их пращурами. Они старше всех ваших праотцов. Первые люди. И первые умершие.
 
Тут и Миляне стало интересно. Она подбежала к Моране, взяла у неё череп и, отвернувшись, склонилась над ним, внимательно его осматривая.
 
- А у нас в озере они по другому меняются. - сказала она - На них трава водная выростает, а они потом мягкими становятся.
 
- Под водой другие боги. - важно заявила Морана.
 
Отбросив в сторону череп, Миляна поглядела на запад.
 
- А что это там за полоса светится? - спросила она.
 
- Там начинаются мои земли! - Морана показала в ту сторону посохом - Завтра мы туда отправимся. А пока давайте на ночлег остановимся.
 
- Да! - вскрикнула Миляна, подбежала, приплясывая, к Мирбуду и в прыжке повалила его с ног - Давайте ночевать! Прямо сейчас!
 
Берюля смеялся, глядя, как несчастный кудесник отбивается от Миляны, задирающей кверху его длинные одежды. Он достал свою дудку и принялся играть им песню, тогда Мирбуд уже и прекратил противиться.
 
- Пойдём за дальний камень. - шепнула Вольбрану Морана, взяв его под руку - Поговорить нам с тобою надо.
 
Берюля нынче не для них кумир Макоши приберёг, но и без него могли они придаться любовным утехам. Благо, река была рядом, могли они отмыться от земной грязи. Покуда Мирбуд и Миляна веселились под его дудку, Мара и Вольбран стояли вдалеке от них, прислонившись к скале, дабы не запачкать одежды.
 
- Скажи, отважный витязь, - устало сказала она - боишься ли ты смерти? Это очень важно.
 
- Так смерть-то на деле Снегурочка! - усмехнулся Вольбран - Конечно, не страшит она меня.
 
Мара засмеялась в кулачок, но очень тихо и горько.
 
- Меня называли Снегурочкой до того, как отец меня в мир привёл, да землёю одарил. Когда ты меня так называешь, я снова чувствую себя маленькой девочкой рядом с могучим воином, а не смертью рядом со смертным. Хотя мне и смертью быть нравится, но по другому. - перестав смеяться, она снова заговорила с холодностью зимнего ветра - Мне важно, чтобы ты не боялся. Тебе действительно придётся совершить подвиг немалый, ибо знамение Мирбуда гласит, что только ты сможешь мне помочь. Не без верной подмоги, конечно, но без тебя мне никак царство своё не отвоевать. - и приникла лицом к нему поближе - Готов ли ты на подвиг ради меня?
 
Вольбран решительно кивнул.
 
- Я для тебя на всё готов, моя Снегурочка. Даже на смерть.
 
Поняла Марена, что лишь похваляется перед нею витязь, но за слово его словила. И закрепила его на своих устах ледяным поцелуем.
 
Так прошла их ночь. На утро подкрепились путники и снова отправились в путь. Берюля на ходу пинал перед собою каменную кость, Миляна приплясывала, Морана шла плавно, медленно, но всегда впереди всех. Смерть для них была всё ещё впереди... Ни кости, ни скалы больше не попадались им на пути. Утреннее солнце скрыло для них красную полосу вдали, но вскоре она вновь показалась впереди и виделась всё ярче, пока путники к ней подходили. Притаившись, да изловчившись, берегиня всё же догнала Мару и хлопнула её руками по плечам.
 
- Чего грустишь, смертушка ты наша? - засмеялась она, когда Морана встала перед ней столбом - Не тревожься, ты ж не одна. Товарищи тебе помогут.
 
- Товарищи, говоришь... - Морана вновь задумчиво уставилась в небо - А хорошее испытание будет.
 
В этот раз Миляна даже не пыталась её понять. Снова встав позади, она пошла дальше. Одежды на ней вновь не было, не стала надевать её берегиня после той ночи. Почуяла, что люди ей впереди больше не встретятся, а значит и одёжа не пригодится. Да и шкурки её уж засмерделись, запачкались, завалялись. Уж в таком виде ходить ещё хуже, чем голой.
 
А огненная полоса вдали уж расширилась, зашевелилась. С её стороны слышался пока ещё тихий треск. Стало видно, что это огонь, бьющий из долгой расщелины в земле. Когда подошли к ней друзья, обдало их сильным жаром, дышать трудно стало, а треск уже стал шипко громким, перекрикивать его приходилось. Всем, кроме Мораны.
 
- Река Смородина! - громогласно молвила она - Вот он, рубеж моих владений. За ней мёртвая земля, где умершие обитают. Туда нам и надо.
 
Мирбуд и Вольбран, уж хорошенько уставшие с дороги и опирающиеся друг на друга, переглянулись и уселись на землю. Миляна склонила голову на бок и посмотрела в огонь. В нём мост стальной она увидела, раскалённый до красна. В огне трудно было разглядеть его форму, но ясно поняла она, что мост это. Запрыгала она на земле сухой, да горячей, захлопала в ладоши.
 
- Калинов мост! Калинов мост! - кричала она - Не думала, что увижу на своём веку такое диво дивное! А можно по нему пройти?
 
Берюля молча посмотрел на неё, как на полоумную. Морана взяла кость, которую он пинал, и забросила в огонь. Каменная кость даже обуглиться не успела. Не успела она и в пепел обратиться. Она просто исчезла. За мгновение и угли от неё исчезли, и пепел пламя поглотило.
 
- Вот примерно это с тобой и будет, если по мосту пройдёшь. - с усмешкой сказала она.
 
- Ооой... - горестно протянула Миляна - А как же быть?
 
Тут Берюля стал дразниться.
 
- А я могу! Я могу! Я могу пройти!
 
- Да. - кивнула Мара - Черти не боятся огня. Я тоже много раз через мост ходила. А остальные... - не стала она говорить, что будет это испытанием на верность, дабы не обидеть кого ненароком. Подошла она к сидящим на земле Мирбуду, да Вольбрану, и, смиренно опустив серебристые веки, стала просить - Это рубеж в мёртвую землю. Сюда мёртвые заходят. Они могут... Они ходят через мост этот. Я знаю, люди всё ещё меня боятся, даже спустя столько лет, когда привыкли уж. Но... Вы всё же помогите мне, добры молодцы!
 
Тут у Миляны подкосились ноги и шлёпнулась она на твёрдую землю, выкатив потускневшие глаза. Не ждала она такого испытания. Мирбуд даже за сердце ухватился, так нежданно на него это дело свалилось. А Вольбран даже не сразу понял, в чём дело, лишь когда глянул на побелевшую берегиню, вразумил, что к чему. Как ему теперь не посрамиться перед своей Снегурочкой? А Берюля сидел на корточках, да ехидно посмеивался.
 
- Всё совсем не так страшно. - продолжала упрашивать Морана - Вернуть я вас конечно не смогу, но это же не только ради меня, ради братьев ваших...
 
- А я смогу! - крикнул Берюля. Мара вновь ткнула его посохом в брюхо, но он не успокоился - Могу! Могу! - достал он из-за пояса деревянный пузырёк, вынул из него пробку и сунул прямо под нос Моране - Нюхни!
 
Морана недоверчиво подняла бровь. Внимательно осмотрела пробку, ничего странного не увидела. Посмотрела в глаза Берюле, увидела лишь обычное бесовское лукавство. Преклонила голову и аккуратно нюхнула.
 
- Ооооох! - простонала она, пошатнувшись. В глазах её всё поплыло, как после бочки пива - Ах ты ж нечисть проклятая! - Всё таки не удержавшись, она упала на четвереньки и сильно закашлялась - Где ты взял эту гадость?
 
- Курьма подарила. - хитро улыбаясь, сказал Берюля.
 
Морана перевернулась на спину и закрыла лицо руками. Бедняжка всё никак не могла придти в себя.
 
- Что это с ней? - беспокойно спросил Вольбран.
 
- Живой водицы нюхнула! - засмеялся чертёнок - Теперь можете помирать спокойно, я ж вас после водой это окраплю.
 
Добры молодцы попытались собраться с духом. Чтобы придать себе смелости, Мирбуд сказал:
 
- Вот если ты тоже мёртвым через мост пройдёшь, тогда и мы с тобой.
 
- А кто ж вас тогда водицей польёт? Морана? Да она ж её и в руки не возьмёт!
 
Всё таки опомнившись, Морана поднялась с земли. Хотела было она Берюле по шеям стукнуть, но к пузырьку и правда подойти не решалась. Тут поднялся и Мирбуд. Встал он на колени и склонил к земле голову свою.
 
- Я... Я готов. - тихо сказал он - Доставай свою палицу, богатырь. Постарайся сделать всё быстро, в один удар.
 
- С роду не поднимал оружия на своего товарища. - несмело молвил Вольбран, но всё же вынул палицу из-за пояса.
 
- Не надо! - вскрикнула Миляна, вскочив с земли.
 
Вольбран вытянулся во весь рост и занёс палицу высоко над головою.
 
- Нет!!! - воскликнула Миляна и кинулась на него, но богатырь уже согнулся, обрушив на голову кудесника сокрушительный удар. Раскололся череп Мирбуда и повалился он на землю.
 
Миляна будто спотыкнулась и упала на мёртвое тело, заливаясь слезами. Тут же поднявшись, она закричала:
 
- Поганцы вы! Крови моей хотите? Хватит с вас!
 
На неё Морана больших надежд не возлагала, нечисть никогда собой не жертвует и никого не жалеет. Не для того они живут на белом свете. Берегиня бросилась было бежать, но тут с места вскочил Берюля. Настиг он Миляну в одном прыжке и воткнул ей в поясницу подсаадажный нож. По всей поляне пронёсся её отчаянный крик и свалилась она на землю, словно надрубленная молодая берёза.
 
Вольбран всё ещё смотрел на Мирбуда. Он силился вразумить себе, что раз его товарищи на это пошли, то и ему следует. Посмотрел он с надеждой на Марену. "Не могу я посрамиться перед нею." - говорил он себе. А тут ещё Берюля за плечи его встал и давай нашёптывать привычные речи, что способен богатырь на подвиг. Тогда медленно, тяжёлыми шагами, подошёл он к Снегурочке, да склонил перед ней голову. Та взялась обеими руками за посох и занесла его над головой.
 
- Век я буду тебе благодарна, витязь. - прошептала она и ударила каменным черепом по его голове.
 
_________________________________
 
Конец пятой главы.