Дети легкомысленных миров.

Проливные линии бессмысленных дождей
Укрытие искали в каменных сердцах.
Толпы жаждущих молчания людей
Спешили к смерти, путаясь в словах.
В один момент он понял сразу
То, что должен был понять давно.
И обронил задумчивую фразу, -
«Мы дети легкомысленных миров».
 
У жасминового чая был еле ощутимый привкус отчаяния.
Я отложил планшет и сделал еще один глоток.
Чуть терпкая жидкость, давно остывшая, но все еще никак не кончившаяся, вызвала у меня странное ощущение чего-то давно забытого, но очень и очень любимого.
- Позволите? – я поднял глаза. Невысокая девушка в белоснежной рубашке, поверх которой был надет дипломатический бежевый жилет-пиджачок, с идеально ухоженными волосами, темно-каштановыми, ровно подстриженными и ниспадающими до локтей, с безупречным маникюром и неброским, но уверенным макияжем, улыбнулась мне и развела руками, на одну из которых был накинут легкий плащ, показывая мне, что все остальные столики заняты. Я огляделся, - в кафе и впрямь не было ни одного свободного столика, что было довольно странно для такого времени, - одиннадцать часов, - работа только началась, обеденный перерыв в соседних офисах и предприятиях нескоро, да и «Амарант» никогда не пользовался большой популярностью. А зря, кстати, здесь подают отличный жасминовый чай.
- Конечно, - кивнул я. Девушка склонилась в шутливом реверансе и заняла стул напротив меня.
Подошла официантка. Незнакомка вскинула на нее свои задумчивые янтарные глаза и произнесла:
- Салат «Нежность», жасминовый чай со льдом и пароль от вай-фая.
Миловидная девушка, явно студентка какого-нибудь колледжа, кивнула ей, записав заказ, и повернулась ко мне.
- Будете еще что-нибудь.
- Еще чашку чая. Не кипяток. Но и безо льда.
Мне попытались состроить милую и доброжелательную улыбку. Я попытки не оценил, памятуя о том, как в прошлый раз заказанный горячий чай доставили прямиком на мои брюки. Не то, чтобы мне было неприятно, я-то как раз ничего не почувствовал, но вот планшет, который я еле успел убрать с колен, мне было бы очень жалко. Очевидно, на моем лице отразились все оттенки воспоминания, потому как официантка, буркнув что-то нечленораздельное, как мне показалось, телепортировалась от нашего столика. Я даже с трудом подавил желание заглянуть под него.
Незнакомка, наблюдавшая это, еле заметно усмехнулась, но я так и не смог понять, что крылось за этой ее усмешкой.
Пробегавший мимо официант остановился возле столика и вручил девушке светло-красную карточку с паролем от сетки вай-фая. Девушка кивнула ему, поблагодарив невесть откуда взявшейся в руке купюрой. Парень просиял и побежал дальше с удвоенной скоростью.
Девушка достала телефон и, в ожидании заказа, принялась водить пальцами по большому сенсорному экрану.
Я последовал ее примеру, вернувшись к своему планшету, и краем сознания отметил, что у нее телефон такой же модели, как у меня.
Казалось бы, идеальный повод завязать разговор, но делать этого первым я не спешил.
- Не любите быть навязчивым, или просто стесняетесь?
Я вздрогнул.
Подняв голову, незнакомка смотрела на меня и улыбалась.
Я осторожно кашлянул.
- Нет, я не читаю ваши мысли, - еще шире улыбнулась она. Я внезапно поймал себя на мысли, что мне нравится ее улыбка. Добрая, приветливая и без той тени снисходительности и жалости, которая пряталась за улыбками многих. – Просто не заметить ваш оценивающий взгляд исподтишка было невозможно.
Я внезапно смутился, представив себе, что она в данный момент думает обо мне.
- Извините. Скорее и то и другое.
- Ничего, - сделав короткую паузу, ответила она. – В этом нет ничего предосудительного. Спасибо.
Официантка, стараясь не смотреть на меня, выложила на стол заказ девушки и, с осторожностью бывалого сапера, поставила передо мной чашку с чаем. Я подавил желание дернуться и напугать ее, но вспомнил о планшете и с сожалением проводил ее взглядом.
Когда я перевел взгляд на незнакомку, она, отложив телефон, с наслаждением лакомилась салатом. Я невольно улыбнулся тому выражению, которое поселилось на ее лице. Оно вполне соответствовало названию салата.
Поймав мой взгляд, она внезапно заговорщицки подмигнула мне.
Я снова смутился и сделал вид, что увлечен чаем.
- Меня зовут Анника, - неожиданно произнесла она. Я поднял на нее взгляд, окунувшись в понимание и тепло ее глубоких глаз.
- Никита, - чуть охрипшим голосом представился я.
- Никита - значит «победитель», - без тени иронии произнесла она. Я усмехнулся.
- «Победитель Придуманных страхов и Нарисованных в альбоме врагов», тогда уж.
Она улыбнулась.
И я снова почувствовал, как тону в тепле ее глаз.
- Мы сами выбираем, кого побеждать.
Эти слова, сказанные тихо и без доли сарказма, я часто потом вспоминал.
У меня не нашлось ответа. Остаток часа прошел в молчании.
- Спасибо за компанию, - произнес я, когда она встала, оставив на столе несколько банкнот.
Она остановилась, посмотрев на меня серьезным взглядом. Линия ее губ приоткрылась, образовав тонкую щелку. Я засмотрелся и не сразу понял, о чем она говорит.
- Можем прогуляться по парку, сегодня приятный день, - повторила она, опустив длинные черные ресницы. Наверное, пряча за ними усмешку.
Я с сожалением покачал головой:
- Вряд ли вам будет интересно гулять с… со мной.
Янтарные глаза снова улыбнулись мне.
- С чего вы взяли?
Я зло усмехнулся и опустил руку на подлокотник своего кресла, зажав тумблер.
Кресло медленно выехало из-за стола, и я остановился, взглянув на нее снизу вверх.
На ее лице не отразилось ни испуга, ни удивления, ни отвращения, ни одной из тех эмоций, которые я встречал на лицах других.
- Управляемое? – улыбнулась она, присев рядом на корточки и коснулась моей руки.
 
Она шла рядом, легко и грациозно ступая по выложенной плиткой дорожке парка. Она чувствовала себя вполне уверенно в красивых замшевых туфлях на высокой платформе и совсем не смотрела под ноги, постоянно то рассматривая что-то вокруг, то глядя на меня и рассказывая что-то.
Я отказался от ее любезного предложения покатить меня, испытывая почти жизненную необходимость видеть ее лицо. Кажется, она это поняла. Во всяком случае, она лишь улыбнулась, даже не подозревая о том, что делает со мной ее улыбка, и просто пошла рядом.
Парк был маленький и, хотя шли мы медленно, до его конца мы добрались быстро.
Я с сожалением остановился, взглянув на шумящую впереди магистраль.
- Это врожденное? – внезапно спросила Анника, присев рядом. Я перевел на нее непонимающий взгляд и только тогда догадался.
- Нет, - я опустил голову. – Пять лет назад попал в автокатастрофу. Врачи не смогли ничего сделать.
Она серьезно смотрела на меня, будто что-то решая.
- Завтра я улетаю в Вайоминг.
Мир вокруг внезапно как-то потускнел.
Я усмехнулся и опустил голову.
- Ясно.
Кто я… и кто она. Я ей ни к чему. А ведь я, кажется, уже влюбился в ее невыразимо теплую улыбку.
- Эй.
Ее тонкая ладонь легла на мою руку, и она заглянула в мои глаза.
Я обреченно уставился в них, вновь позволяя утащить себя в манящую глубину.
- Я знаю, о чем ты думаешь.
- Правда? – столько раз спасавший и столько раз губивший меня сарказм внезапно выполз наружу, приведя с собой злость. – Так ты все же читаешь мои мысли?
Анника не обиделась. Наоборот, понимающе улыбнулась, чуть сжав мою ладонь.
- Я не умею читать мысли. Зато я умею читать глаза.
Я усмехнулся, разглядывая ее красивое лицо с идеальными чертами.
В ее руке появился телефон.
- Алло, мам?.. – она не поднялась, и не отпустила мою руку. Я внезапно испытал к ней невыразимое чувство благодарности. Чуть прохладными пальцами я сжал в ответ ее. Она, не прерывая разговора по телефону, ободряюще мне улыбнулась, погладив подушечкой большого пальца тыльную сторону моей ладони. - …Значит, договорились, завтра. Спасибо, родная! Как прилечу – сразу тебе позвоню!
Она убрала телефон, и я с сожалением констатировал, что абсолютно не помню, о чем она разговаривала с матерью.
- Послушай… Никит. – Она взяла мою руку в обе свои и серьезно посмотрела на меня. – Я вернусь в Москву через четыре месяца. У меня контракт с одной американской фирмой, я не могу ничего отменить…
- …да и стоит ли, ради меня? – внезапно добавил я.
Она замолчала.
Я похолодел, представив себе, что сейчас произойдет.
Ее левая рука медленно стала подниматься к моему лицу. Я подумал бы, что она собирается дать мне пощечину, если бы она не поднималась так медленно.
Тонкие белые пальцы коснулись моих волос, нежно поворошив их. Я не мог ничего произнести, только потерянно глядел на нее, моля всех известных мне богов, чтобы она подольше не убирала руку.
- Завтра тебе позвонит моя мама. Ее зовут Евгения, она хозяйка частной хирургической клиники. И она немножко волшебница, ибо ей удается то, что не удается никому.
Я молчал, потеряв дар речи.
Она ободряюще мне улыбнулась.
- Встреть меня, когда я вернусь.
 
Молодая девушка, погруженная в свои мысли, отошла от стойки регистрации, ведя за собой чемодан на колесиках. Мысли, очевидно, были не очень веселые, потому что в янтарных глазах девушки то и дело проскальзывала озабоченность.
Веселый парень, лет двадцати пяти, с коротким ежиком рыжих волос возник перед ней, как из ниоткуда.
- Какие люди! – радостно произнес он, раскрывая навстречу девушке свои объятия.
- Дима, - устало вздохнула она, явно ожидая встретить вместо него кого-то другого.
- Добро пожаловать домой, птичка моя перелетная. Я скучал.
- А я нет, - отрезала она, уворачиваясь от объятий.
- Что значит, нет, - опешил тот.
- То же, что и да, только наоборот, - спокойно разъяснила она, направляясь мимо него к выходу из аэропорта.
- Подожди, Анька, то есть ты со мной расстаешься? – недоверчиво вопросил рыжий.
- Ага! – радостно подтвердила она.
- И ради кого же? Ради того инвалида в коляске, с которым ты весь день до отлета в кафе проторчала, вместо того, чтобы со мной в джакузи кайфовать.
Девушка остановилась. И, резко обернувшись, влепила ему пощечину.
Он медленно повернул голову к ней обратно, зло сверкнув голубыми глазами.
- Он не инвалид, - четко произнесла она. – И да, ради него.
- Анника… - произнес знакомый голос позади нее. Девушка медленно обернулась и, засияв, бросилась на шею высокому статному парню, который подхватил ее, приподняв над полом, и крепко сжал в объятиях.
 
Над засыпающей Москвой мерцали драгоценные капельки звезд.
Я повернул голову, лежащую на ее коленях, и взглянул на нее снизу вверх. Светлый янтарь ее глаз в который раз тепло улыбнулся мне, и я снова почувствовал, как мне не хватало этого тепла четыре долгих месяца.
- Анника… что означает это имя? – спросил я, шевельнув головой.
Она отвела с моего лица прядку темных волос, нежно коснувшись щеки.
- Мы сами выбираем, кем быть побежденными, - тепло улыбнулась она, наклоняясь и целуя.