Калинов мост. Встречи

Снега уж и вовсе нигде не осталось, светило над поляной утреннее солнце. Быстро затянулись раны у героев, когда облил их Берюля живой водой. Только волчья шапка Мирбуда осталась помятой после удара. Стали они потихоньку вставать с земли, противясь непривычной тяжести тел своих. Морана, стоящая в стороне, покуда лилась живая вода, спросила Берюлю:
 
- У тебя эта гадость ещё осталась?
 
Берюля покачал головой. Морана тотчас подошла к нему и всё таки дала легонько по шее. Друзья уже встали с земли, они быстро привыкли заново к своим телам. Вольбран, осмотрев себя и остальных, решил, что будет неплохо подкрепиться. Севши обратно на землю, он открыл свою котомку и достал оттуда несколько сухарей и бурдюк с пивом. Мирбуд и Миляна тут же подбежали к нему и сели рядом.
 
- Ешьте, ешьте. - тихо сказала Морана - Вам-то ни к чему со мною к отцу моему идти, я пожалуй только Берюлю с собой возьму. Вернусь к вам и скажу, как дальше нам быть.
 
- А тебе далеко идти? - спросил её Вольбран, уже пережёвывая сухарь - Может и я на что пригожусь? Вдруг опасность будет в пути?
 
- Ты говоришь мне об опасности? - усмехнулась Мара - Не забывай, кто я.
 
И, взявши за руку Берюлю, пошла прочь. Вольбран тихо молвил ей в след:
 
- Я помню... Снегурочка.
 
Тут с места поднялся Мирбуд. Догнал он Морану и положил ей руку на плечо.
 
- Послушай. - тихо сказал он, чтобы Вольбран не слышал - Мы для тебя жертву принесли, с жизнью расстались. Теперь, уж если ты сама бедой для мира оказалась, может тоже подвиг совершишь?
 
Морана медленно повернулась к нему, опустивши голову, и молвила:
 
- С жизнью надлежит расставаться лишь если нет другого пути. А покуда я не узнаю, что начертано на посохе моём, мне не ведомо, что другого пути нет.
 
И продолжила свой путь. Мирбуд же вернулся к остальным и взялся за скудную трапезу. Только когда он вновь оказался рядом, Миляна сказала:
 
- А среди нас, собственно, мужчины есть?
 
- Ты о чём это? - насторожился Вольбран.
 
- Да вроде у всех уже грудь женская выросла от живой воды.
 
Оба в испуге ухватились за свои груди, а Миляна упала спиной на землю и неистово захохотала. Мужчины сперва смотрели на неё с обидой, но потом тоже засмеялись.
 
- Ну и озорница же ты, Миляна. - молвил Мирбуд и шутливо погрозил пальцем.
 
- Я к чему говорю-то. - отсмеявшись, сказала Миляна - Чего мы всё сухари едим? Неужто больше нечего? Есть же дичь, в конце концов, а у тебя вон лук есть. - она показала на Вольбрана - Поди, да раздобудь нам мяса.
 
Вольбран хотел было подняться с места, но тут вступился Мирбуд.
 
- А где ж мы в этом поле дичь возьмём? Она в лесу водится.
 
- А вороны? - ответила Миляна - Пусть ворона подстрелит, его и съедим.
 
Вольбран покривился. Он сперва подумал, что это очередная шутка, но после вспомнил, что мало он знает про нечисть. Может и воронов они едят. Ведь едят же мышей. Встал он с места, да взял в руки лук. Мирбуд тоже поднялся и молвил:
 
- Пойду на север. Глядишь и найду лес какой, зверя вам приведу.
 
Миляна осталась сидеть у котомки, Вольбран отправился в поле, искать воронов, Мирбуд пошёл на север. Он не ошибся, вскоре под ногами появилась серая трава, только из под снега, и показался далеко впереди густой лес. Вдоль леса пролегала протоптанная тропа. Дошёл кудесник до леса, приготовил посох, ступил на тропу...
 
- Кудесник!
 
Он оглянулся. Никого не было в поле. Снова ступил на тропу, пошёл в лес.
 
- Кудесник!
 
Снова оглянулся он. И вновь никого поблизости не оказалось.
 
- Что за шутки? - тихо промолвил он, крепче сжав посох.
 
Яркое солнце било в глаза, но, когда Мирбуд смотрел на него, оно казалось чёрным, так оно его слепило. Густые облака в ярко синем небе двигались навстречу друг другу, до ветра им как будто и дела не было. Эти облака не давали ему думать, они туманом входили в его голову и накладывали пелену на его мысли. Мирбуд попытался вспомнить какую-нибудь обережную песню, чтобы отвадить от себя морок, но было поздно, в памяти был лишь туман. Он не заметил, как на поле оказалась молодая дева в длинном белом сарафане. На голове её был венок из ромашек, не ясно, где она их взяла столь ранней весной, а волосы были белы, словно снег. В руке она держала берёзовый шест. Она улыбалась, всё ближе подходя к Мирбуду и протягивая к нему руки.
 
- Присядь. - ласково сказала она ему - В ногах правды нет.
 
Кудесник мог запросто отвадить от себя нечисть, даже и полудницу, но солнечный свет совсем затуманил его разум. Сам себя не понимая, он сел на тропу и положил посох рядом с собой. На всякий случай полудница взяла его посох, положила позади себя и села перед ним.
 
- Я люблю играть. - сказала она - Давай поиграем? Сейчас я загадаю тебе три загадки, ты уж постарайся на них ответить, а то буду щекотать тебя.
 
Мирбуд сидел на земле и слушал её, пытаясь собраться с мыслями. Но в мыслях был лишь её голос, её слова. Он должен был ответить на её загадки, ни о чём другом он думать не мог.
 
- Вот тебе загадка. - молвила она - Говорят, что нити сплетены в кольцо и нет у них конца, а она их рвёт и льются слёзы.
 
И мысли кудесника были только о загадке, отойти от этой думы он не мог ни на шаг. Думал он, почему могут литься слёзы, если нить разорвана? Эта загадка была довольно лёгкой, ведь известно, почему люди плачут. Да и с ответом он бок о бок по миру ходил с недавних пор. Закрыв глаза, он тихо сказал:
 
- Смерть.
 
- Правильно! - улыбнулась полудница - Люди не думают о ней, как будто их жизнь сплетена в кольцо и не будет ей конца никогда, а она возьми, да оборви эту нить. Вот тогда люди понимают, что не бесконечна и очень хрупка их жизнь, и от этого плачут.
 
Из за яркого солнца, Мирбуд видел только очертания полудницы, всё остальное было залито непроглядными лучами.
 
- Вот тебе ещё одна загадка. - сказала она - Героя сделает никем, примирит врагов, поднимет шум.
 
Мирбуд думал о том, что героя может сделать никем несколько вещей, среди которых и следует выбирать ответ. Это может быть позор, страх, забывчивость, беда, клевета. Возможно и ещё что-то. Что из этого может примирить врагов? Ложь может, забывчивость может... Да и беда может, если надо общими силами с ней справляться. Но тогда получается, что они мирятся от страха. О! А ведь шум поднимает именно страх, от него и бабы визжат, и звери...
 
- Страх. - уверенно сказал он.
 
- Верно... - уже без улыбки ответила полудница - Я-то хотела возгордиться тем, что кудесника щекотала, ведь его перехитрить не каждому под силу. Но видимо я себя переоценила. Вся надежда на третью загадку. Итак... - она поразмыслила, выбирая из всех своих загадок самую сложную - Ну... Вот например. Сам себя избрал, сам победил, сам умер и снова сам себя избрал.
 
Мирбуд опустил голову. Он пытался догадаться, но эта загадка даже на вскидку казалась неразрешимой.
 
- Ответ у тебя под носом. - подсказала полудница, чтобы придать игре азарта.
 
Но и это ничего не дало одурманенному Мирбуду. Вот он поднял взгляд на коварную полудницу и хотел было сказать, что не знает ответа... И вдруг её сзади что-то ударило в висок. Её ударили камнем, что на конце посоха Мирбуда. Полудница упала на бок, за ней, с посохом в руках, стояла дева, в которой, по обнажённому пышному телу, Мирбуд узнал Миляну. Миляна встала над полудницей, перехватив поудобней посох, и, злобно улыбаясь, сказала:
 
- Ну что, сука, загадать тебе загадку? Угадай, кто сейчас проломит тебе череп?
 
Полудница вскочила на ноги и взяла обеими руками свой берёзовый шест. Миляна снова замахнулась на неё, но полудница защитилась, выставив шест над собой. Отразив удар, она размахнулась и заехала берёзой Миляне в челюсть. Та, вскрикнув, отшатнулась и замахнулась на полудницу, намереваясь ударить её по бедру. Но удар вновь был отражён. Её противница отбила его одним концом шеста, а другим попыталась ударить берегиню по голове. Миляна защитилась посохом, при этом ударив полудницу ногой в живот. Та хотела защититься берёзовым шестом, опустив его до пояса, да не успела. Поскольку шест был опущен, Миляна успела ударить её камнем посоха по голове. Та упала и берегиня принялась бить её посохом, при этом она смеялась и ликовала. Полудница, принимая удары, стала уползать от неё по тропе.
 
- Хватит! - кричала она.
 
Берегиня отошла от неё и победно вознесла над головой посох.
 
- Беги, давай! - крикнула она.
 
Полудница убежала и тогда к Мирбуду наконец вернулся разум. Он понял, что произошло, потряс головой, поднялся с земли, подошёл к Миляне. Теперь он всё видел как есть, солнце больше не скрывало от него красок мира. По одну сторону от него был лес, по другую поле, поросшее серой травой, между ними протоптанная тропа.
 
- Это была полудница? - спросил он, сам заранее зная ответ.
 
- Да. - ответила Миляна - Их племя в общем-то неплохое, только на моих друзей не надо покушаться. Возьми свой посох. Как дубина он всё же лучше подходит.
 
Мирбуд взял из её рук посох, почесал им затылок сквозь волчью шапку и молвил:
 
- А какой правильный ответ на её последнюю загадку? Ты случайно не знаешь?
 
- А какая была загадка? - спросила Миляна.
 
- Что-то про то, что сам себя избрал, убил, ещё что-то... И в конце опять сам себя избрал.
 
- Это кто угодно может быть! - засмеялась Миляна - Хоть ты сам. А что, вполне может быть, что она тебя же тебе и загадала. Это вполне подходит полудницам.
 
Мирбуд был возмущён. То, что он не знал ответа на загдку, срамило его больше, чем то, что его спасла пленённая им же берегиня. Хотя, он уже давно отвязал её и она это знала. Он отвязал её с тех пор, как они ночью вместе резвились, ибо считал, что некрасиво держать привязанной ту, с которой резвишься по ночам. Он не говорил об этом Миляне, но она и сама не чуяла привязи. Она оставалась с Мирбудом потому что ей это нравилось.
 
_____________________________________
 
В лесу после снега было грязно. Берюля старался не наступать в эту грязь и прыгал по камням, да поваленным деревьям, внимательно оглядываясь по сторонам. Морана, как всегда, вышагивала перед ним плавно и величаво.
 
- Что там за зверь? - остановившись, спросил Берюля и показал на широкий дуб.
 
Морана тоже посмотрела в ту сторону.
 
- Берюля, - тихо сказала она - сходи, грибочков пособирай. Я знаю, что это за зверь.
 
Берюля резво умчался в глубь леса, как первая бабочка после зимы. И только тогда из-за широкого дуба вышел высокий, даже чуть выше Мораны, зверь на двух ногах. Конечно, больше он напоминал человека, но он точно им не был. Одет он был в длинную чёрную одежду, из под неё торчали чёрные сапоги с заострёнными мысами. Лица его почти не было видно под чёрным капюшоном, как и бараньих рогов, ничем себя не выдававших. Из тени сияли лишь два оранжевых огонька, отблеск в его скрытых глазах. Но его огромные крепкие крылья нельзя было скрыть никакой одеждой. Удивительно, как они ему не мешали в лесу. Цветом они были чернее ночи, а каждое перо было длиной с меч. Мало кто знал, что эти перья ещё и такие же твёрдые и острые. Едва выйдя из-за дерева, путник уселся на поваленную берёзу и жестом пригласил Морану сесть рядом. Та вздохнула с печалью во взоре и нехотя присела.
 
- Здравствуй, Див. - молвила она - Разве тебе отец мой не сказал, что я не желаю быть твоей?
 
- Здравствуй, Мара. - ответил он - Я пришёл тебе кое что сказать, может быть узнав об этом ты передумаешь?
 
Пуще прежнего пригорюнилась Морана. Она знала, что её уж ничто не заставит передумать, но теперь придётся выслушать нежеланного жениха.
 
- И что же ты хочешь сказать мне?
 
- Что твоё царство сохранено благодаря мне. - его голос доносился из под капюшона тихим эхом - Ведь это я постарался сделать так, чтобы ты Вольбрана повстречала. Ведь он был единственным, кому это было под силу, не так ли?
 
- Нет. - усмехнулась Мара - Есть настоящая беда и вот с ней только ему справиться по силам. А змея он случайно победил.
 
- Пусть так. - спокойно согласился Див - Но не встреть ты его, не видать бы тебе больше земель своих. Ведь это я послал твоего Берюлю нашептать ему на ухо, чтобы взял он свой нож подсаадажный и отправился на подвиги. И я же убил Яробора, чтобы Вольбрана изгнали. - он положил руку ей на колено - Может быть теперь я заслужил твоей милости?
 
Призадумалась Морана. Милости-то он конечно заслужил, но... В том-то и беда.
 
- Спасибо тебе за богатыря, Див. - тихо сказала она - Но как раз этим ты меня от себя и отвадил. Я повстречала Вольбрана благодаря тебе и теперь уж не смогу быть с тобой.
 
Удивился Див. Убрал он руку с колена её, посмотрел в её серые глаза.
 
- Правду ли ты мне говоришь? - спросил он - Не ждал я такого от тебя.
 
- Я сама от себя не ждала. - улыбнулась она - Но, по счастью, для меня не это всё ж главное. Главное то, что шиш у тебя... - она подняла руку и раздвинула на ней два пальца, прикидывая длину - Не тот у тебя шиш, Див. Не пара мы с тобой...
 
- Я об этом подумал. - ответил Див, смущённо пошевелив крыльями - И с этой бедой я тоже справился. Вот, глянь...
 
Он поднялся с бревна, встал перед Мораной и тихонько раскрыл свою одежду. Мара удивлённо выкатила глаза и раскрыла рот, посильнее прижав зад к дереву.
 
- Ты что с ним сделал?! - воскликнула она.
 
- Ооо... - протянул Див, довольный собой - Я пошёл для тебя на жертвы. По-моему это тоже подвиг, не меньше того, что для тебя богатырь твой сотворил.
 
Огоньки его глаз сверкали из под капюшона гордостью.
 
- Да что это с ним такое? - снова вскрикнула она.
 
- Всего лишь намазал мёдом. - ответил он с улыбкой - Прям здесь, недалеко, возле дерева, в котором пчёлы дикие обитают.
 
Морана не верила ни глазам своим, ни ушам. Похоже, Див ума лишился от безответной любви. Молча, всё ещё с открытым ртом, она медленно поднялась с берёзы и пошла восвояси.
 
- Погоди! - Див положил ей руку на плечо - Ты всё равно меня оставишь? Даже после такого подвига?
 
Марена остановилась и, не оборачиваясь, подняла руки.
 
- Мне надо побыть одной. - серьёзно сказала она - В другой раз поговорим, хорошо?
 
- Подожди! - не сдавался Див - Скажи хотя бы, есть ли у меня теперь надежда?
 
- Ты не мог бы, пожалуйста, совершить для меня ещё один подвиг? Улети отсюда как можно дальше и не возвращайся хотя бы ближайшие года три. И закрой уже свою одежду, а?
 
Посрамлённый Див вздохнул, расправил крылья и быстрее ветра упорхнул в высь меж голых ветвей деревьев.
 
Из кустов тут же вышел Берюля. Судя по изумлению на его лице, он всё это время подглядывал.
 
- Ты это видел? - спросила его Морана.
 
- Видел. - кивнул Берюля.
 
Долгое время они молча смотрели друг на друга... И вдруг оба залились безудержным смехом.
 

__________________________________________
 
Конец седьмой главы.