Калинов мост. Оживление

Расплылся кровавый туман по мёртвой земле. После и по полю меж Смородиной и Вороновым Покоем. Впитали его камни и кости, размякли. Кровь так плотно обволокла кости, что покрылись они мясом. После камень даровал им кожу, вернул им очи, шкуры звериные и дубины. И стали пращуры живыми и могучими, как прежде. Дыыр расправил могучие плечи и глубоко вдохнул огромными ноздрями пропитанный кровью воздух. Перед ним вновь стояла его рать, неистовые, свирепые, отважные воины с тяжёлыми дубинами, кои не поднять человеку.
 
- Сколько же мы спали? - молвил Дыыр - То ли день, то ли века...
 
Остальные недовольно переглядывались, осматривали друг друга и землю, некогда свою. Теперь уж другая была земля эта, затвердела она, почернела, травы на ней уж не росло. Тысяча веков прошла с тех пор, как впервые пришла смерть на эту землю. Пращуры громко дышали, пылала в них ненависть и жажда мести за сон свой и землю свою. Дыыр вскинул вверх дубину и громогласно прорычал:
 
- Мы вернулись на свою землю! Пришло нам время забрать её обратно и жить зедсь как прежде, не зная смерти и болезней! Довольно нам спать, покуда враг топчет наши земли, сея на них смерть и боль для наших потомков! Теперь пора и нам показать, как мы умеем разбивать черепа!
 
Пращуры тоже вскинули дубины и закричали, зарычали, оскалились, их звериные глаза налились кровью, из ноздрей шёл пар. Ярость заполнила их умы, им хотелось убивать, ломать, давить, карать, крушить, топтать... Они горели праведным гневом, словно голодные псы, разорвавшие свои цепи.
 
- Отвоюем своё, братья! - прокричал Дыыр и помчался в сторону Калинова моста.
 
Остальные бежали за ним. И так быстро они мчались, так жаждали убивать и разрушать, что не посмело тронуть их пламя Смородины. Все злыдны в огне мгновенно разбежались с их пути, дав дорогу двуногим зверям. Ворвалась стая в мёртвые земли, да так они вдарили дубинами по сухому дубу, что смялся он в труху и раздавил сидевшего в нём филина. И спустились с курганов упыри, вурдалаки, моры, выбежали из башни День, Закат и Ночь, сели на коней своих, да обнажили мечи. Окружила нечисть пращуров, а те как закричали, как замахали дубинами, так только клочки мяса во все стороны полетели. Зажглись сухие деревья от гнева их, засияло зарево над мёртвой землёй, вороны горящими западали с небес. День ворвался на коне в звериную толпу, но тут же конь его был забит дубинами, а сам он, упавши, был втоптан в землю. Закат остановил коня и замахал мечом своим красным так быстро, что и подойти к нему было нельзя, но тут ему в голову прилетел огромный камень. Упал он с коня и забили его дубинами до смерти. Ночь скакал вокруг толпы, снося с плеч одну голову за другой, покуда не угодил он в пламя и не изжарился до тла. Перебив всю нечисть, подбежали они к башне из голов людских и давай её раскачивать. Падали головы, ломались стены и наконец рассыпалась башня горохом по земле. Залез Дыыр на гору буйных голов, вскинул дубину и прокричал:
 
- Вновь стала нашей эта земля!
 
И дружный крик прозвучал ему в ответ.
 
- Идёмте же другие земли отвоёвывать! - крикнул Дыыр.
 
И все пращуры кинулись обратно, к мосту.
 
___________________________________________
 
Мирбуд, Берюля и Миляна день и ночь карабкались по крутой скале, поросшей лесом. Деревья помогали им в этом, но силы кудесника уже были на исходе. Нечисть же по прежнему бодро прыгала по камням. Берегиня упиралась в камни палкой, Берюля цеплялся за них ножнами меча, которые он всё таки нашёл по пути. Найдя гладкий выступ, они останавливались на ночлег, хотя солнце там светило постоянно, нечисть собирала с деревьев плоды для обеда, а если повезёт - могли и птичку мелкую поймать, да зажарить. Только для Мирбуда, нечисть могла птицу и сырой съесть. Пару раз Миляна пыталась откусить кусочек мяса от головы Вольбрана, за что Мирбуд грозил ей посохом. Вот, на очередном ночлеге, Миляна спросила Мирбуда:
 
- Кудесник, а кудесник! Ты же много знаешь, да? Скажи, а что нас ждёт на вершине скалы, кроме родника?
 
Лёжа спиной на камне, да раскинув руки, Мирбуд устало промолвил:
 
- А ты, до того, как умерла, знала, что тебя ждёт после смерти?
 
- Да вроде нет... И, как узнала, помирать больше не хочу.
 
- Вот! - Мирбуд поднял вверх палец - А когда ты узнаешь, что на вершине этой скалы, возможно пожалеешь, что появилась когда-то на свет. Кстати, сколько там лет тебе?
 
- Ты забыл, я не умею считать. - улыбнулась Миляна.
 
- Не важно. Пока мы живы, мы ходим меж зарождением и смертью. Зарождение там, на вершине, а смерть в мёртвых землях, в царстве Мораны. Как мы не знали, что такое смерть, покуда не умерли, так мы и не узнаем, что такое зарождение, покуда не доберёмся туда. Там рождаются и дождь, и облака, и реки, и солнце...
 
- Хорошенькое дельце, кудесник! - воскликнул Берюля - Я не хочу вновь появляться на свет, я уже однажды появился!
 
- Да? - усмехнулся Мирбуд - И что тогда было? Что ты почуял?
 
Берюля растерянно заморгал глазами.
 
- Я... Не помню. Вроде... Ничего. Появился и всё.
 
- А я помню! - Миляна запрыгала на земле - Я вынырнула из воды! Вот так и появилась!
 
- Вы - дикие духи. - молвил Мирбуд - А знаете, как появляются домашние? Они некогда были людьми, а после смерти стали духами в своих же домах. Но это если они и умирают в домах этих, а если в пути, или в бою, то отправляются люди в мёртвые земли.
 
Миляна медленно подошла к лежащему Мирбуду, села с ним рядышком на корточки и погладила волчью морду на его голове.
 
- Мирбуд, миленький, - молвила она - мы поняли, что не ведомо тебе, что ждёт нас на вершине, но что значит появиться на свет?
 
- Пока я не умер, - лениво ответил Мирбуд - я не знал, что значит умереть. И покуда я не залезу на верхушку и не появлюсь на свет, я не узнаю, что это значит.
 
Миляна хлопнула его ладонью по лбу и быстро встала.
 
- Пошли, Берюля. - молвила она, пускаясь в путь - Мне уже не терпится узнать, что там такое.
 
- Мы ж ещё не ночевали! - жалобно прохрипел Мирбуд.
 
- Меньше умничать надо было! - ответил Берюля, уже скачущий вверх по камням.
 
Мирбуду ничего не оставалось, кроме как поплестись за товарищами. Так шли они ещё один день, цепляясь за деревья, растущие всё гуще и гуще. К следующему вечеру впереди сверху послышалось журчание воды. Похоже, идти осталось недолго... И тут меж деревьев Берюля увидел что-то белое. Он остановился, рукой велел остановиться остальным. Приспустился к ним на пару камней и прошептал:
 
- Что это там белое такое?
 
Мирбуд всмотрелся. Меж деревьев развивался на лёгком тёплом ветру чей-то жёлтый сарафан. Вышла к ним навстречу молодая вила с палкой в руке. Она смотрела на путников из под ярких тёмных бровей, переливающихся синим на ветру, одновременно грозно и боязливо. Те смотрели на неё точно так же. Вот она медленно раскрыла свой маленький ротик, набрала в грудь воздуха и тихо молвила:
 
- Они здесь.
 
Из-за деревьев вышли ещё пять вил в разноцветных сарафанах, тоже с палками в руках. Они настороженно смотрели на путников и переглядывались, выжидая, кто из сестёр первой нападёт. Мирбуд поднял посох и молвил:
 
- Нам нужна лишь живая вода, чтобы...
 
- Вода?! - завизжала Милада - Вы хотите отнять у нас воду? Бей их, сестрицы!
 
И все шестеро с отчаянными криками накинулись на чужаков. Те даже не поняли, чем они заслужили такую немилость. Берюля тут же отскочил в сторону и бежавшая на него вила неуклюже покатилась вниз по склону скалы и разбила голову об острые камни. Миляна поймала подбежавшую к ней вилу обеими руками, подняла её в воздух и закружилась. Вила была совсем не такой пышнотелой, как берегиня, она трепыхалась, визжала, но освободиться от объятий не могла. Раскрутившись как следует, Миляна сбила ею со скалы ещё одну вилу и со смехом бросила её вниз, вслед за сестрой. Ещё одна набросилась на Мирбуда и ударила его палкой по голове. Ему даже больно не было, но он зачем-то треснул её посохом в висок, от чего она, даже не успев взвизнуть, упала замертво и покатилась вниз со скалы. Тут же на него накинулась ещё одна и вцепилась ногтями в его лицо. Берюля подбежал к ней, обнажив кладенец, и ударил её остриём в спину. Она стала оседать и повисла на бороде кудесника. Он её быстро отцепил и тоже сбросил вниз. Последняя вила замерла на месте. Она смотрела на путников и растерянно моргала глазёнками, не зная, что ей теперь делать. Они тоже смотрели на неё, дожидаясь, что же она сделает. В конце концов, она бросила в них палку, с криком отбежала в сторону и сама спрыгнула со скалы. Палка пролетела над Берюлей, чуть ни задев его рога, но он даже не шелохнулся. Когда на скале не осталось ни одной вилы, путники переглянулись.
 
- Что это было? - удивлённо спросила Миляна.
 
Мирбуд пожал плечами:
 
- Да вроде вилы. Только злые какие-то.
 
- И что теперь?
 
Кудесник посмотрел вперёд, почесал посохом затылок.
 
- Дальше идти. Что ж ещё...
 
И полезли они дальше. Плеск воды слышался всё ближе, вот уже и облака затуманили их взор, но вскоре остались позади. И вот наконец распустилось перед ними огромное разноцветное дерево, а под ним два камня, меж которыми родник бил, наполняя пруд.
 
- Вот она, живая вода. - молвил Мирбуд - Пришли мы. Миляна, снимай шкуру, бери голову и кидай всё это в пруд. Берюля, доставай из моей котомки кости и тоже туда швыряй.
 
Миляна неохотно стянула с себя шубу, завернула в неё мёртвую голову и кинула это всё в пруд. Берюля неглядя перевернул котомку над прудом и высыпал в него все кости. И стали путники ждать, покуда выйдет из воды Вольбран... Но вместо него на берег облокотилась ещё одна вила. Не вылезая из пруда, она уставилась на путников.
 
- А вы ещё кто такие? - равнодушно спросила она.
 
Миляна весело улыбнулась и молвила:
 
- Ты что, Вольбран, не узнал нас?
 
Остальные тихо засмеялись. Вила недоумённо осмотрела голую берегиню и молвила:
 
- Меня Ведана зовут. Что это вы мне в пруд побросали?
 
- А, ну я и смотрю, бороды у тебя нету. Мы хотим оживить нашего съеденного товарища, для того и пришли.
 
- А, ну оживляйте. - махнула рукой Ведана.
 
Берюля и Мирбуд переглянулись.
 
- И всё? - удивился кудесник - А... Ничего, что мы... Птицу вашу убили?
 
- Да тут живой воды видишь сколько. - усмехнулась Ведана - Оживим легко и просто.
 
- А других вил? - спросил Берюля - Зачем они на нас набросились?
 
- Да дуры они. Всегда чего-то боятся. Короче, товарищ ваш уже ожил, забирайте его и проваливайте. Только вам придётся стать одним целым.
 
- Это как? - не поняла Миляна.
 
- В круговороте. Ныряйте и беритесь за руки, вода вам поможет.
 
По её лицу не было похоже, что она шутит. На путников она смотрела, словно мастер на бестолковых подмастерий.
 
- Ну что вы хотели, чтобы вот эти обрубки, да ещё в зверя обращённые, вот так запросто человеком стали? Вам надо открыться друг другу, а это можно только под водой. Давайте, залезайте!
 
И нырнула она под воду. Посмотрела вверх, дожидаясь, пока и остальные залезут. Но ни лишь переглядывались и недоумевали. Наконец, Берюля устал ждать и прыгнул в воду, подняв высокие брызги, с головой накрыв остальных. Миляна решила, что чем отряхиваться от воды, проще нырнуть туда самой. Села она на край берега, а потом и спрыгнула в воду. Мирбуд тяжело вздохнул, набрал полную грудь воздуха и тоже нырнул под воду. Ведана стояла на дне, скрестив руки на груди.
 
- Ну? - молвила она прямо под водой - Чего ждёте-то? Вставайте вокруг своего товарища и беритесь за руки.
 
Они встали кольцом вокруг шкуры, костей и головы. Посмотрели друг на друга... Что значит "открыться друг другу", они не совсем понимали, но живая вода сильно проясняла думы. Они поняли, что должны понять друг друга, вообразить себя друг другом. И закрыли они глаза... Благодаря таким ясным думам, они поняли, как это мерзко и неприятно - быть кем-то другим.
 
Мирбуд понял, что чертёнок и берегиня почти никогда ничего не чувствуют. Они губят людей, друг друга, а порой и самих себя, совершенно без жалости, без сострадания, не глядя ни на кого как на живое существо с душой. Точно так же на них смотрят и другие, их никогда никто не жалел. Их лишь боятся, избегают и гонят от себя. Так же и они сами на себя смотрят. Не чуят они жалости даже к себе, ведомо им, что не просто так они называются нечистью. Не дано им людских чувств и с этим они вынуждены жить многие века, потому как не стареют они, их срок вечен. Для них в мире есть только они сами, все прочие лишь бессмысленные бродячие игрушки. Мирбуд поблагодарил богов, что он человек.
 
Нечисть же ужаснулась, до чего короток людской век. Из-за того, они всё время напуганы. Они боятся и за себя, и за других, кто есть рядом с ними всю их короткую жизнь. Они сострадают, потому что боятся, что и им когда-то придётся страдать. А ведь обязательно придётся и от этого им становится ещё страшнее. Поэтому они чуят не только себя, они чуят всех, особенно боль и горе. Из-за этого дух их столь хрупкий и беззащитный, они столь мягки, что одним лишь словом их можно раздавить и даже вынудить расстаться со своею жизнью. Оба решили, что не прожили бы они и дня, будь в них людской дух. Что же они поняли друг о друге, этого людям не понять. Они осознали друг друга по своему, по нечистому.
 
Тут Мирбуд почуял, что не может больше сидеть под водой, ему нужно было подышать воздухом. Отпустил он руки чужие и вынырнул на берег. Вылез он на камни и летнее солнце тут же высушило его от живой воды. За ним и другие вылезли, а Ведана снова вылезла лишь по грудь и облокотилась на берег.
 
- Ну вот и всё. - молвила она слишком спокойным голосом для тех, кто только что познали друг друга - Готов ваш товарищ к жизни.
 
Она нырнула обратно под воду, а из воды по грудь вышел Вольбран и принялся недоумённо оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где он и что произошло. И он не просто ожил. Стал он выше ростом, подбородок его стал шире, плечи сильнее, кожа темнее. И взгляд похоже остался медвежьим. Мирбуд сел перед ним на корточки и схватил его за плечи:
 
- Вольбран! - закричал он, едва узнавая своего товарища - Что с тобой?
 
Слегка собравшись с духом, богатырь вдруг схватил Мирбуда за одежду и прорычал:
 
- А может это ты мне скажешь, что это со мной случилось?!
 
- Вольбран... - залепетал кудесник - Вольбран, подожди... Я всё расскажу...
 
- Да?! - оскалился Вольбран - Интересно, что же ты мне расскажешь?
 
- Ты ж медведем был, вот мы тебя и не признали! - попытался обелить себя Мирбуд.
 
- Эй, Вольбран! - вступилась за него Миляна - Ты хоть знаешь, чего нам стоило сюда добраться? Мы пошли за Мораной в огонь, да? А с тобой мы пошли в воду, это не меньше! И Мирбуда ты тоже, между прочим, убил в своё время! Мы с полна расплатились за то, что сделали, мы ничего тебе не должны! Но, если хочешь, убей нас. Ну, давай! И палица твоя опять при тебе, посто достань её и прибей нас! Всё равно тут живая вода близко.
 
Вольбран опустил взгляд, вздохнул... Отпустил Мирбуда.
 
- Да что мне вас убивать. - молвил он - Я останусь с вами... Но теперь это только ради Снегурочки!
 
Вылез он из воды, отряхнулся... Из-за того, что сам он стал больше, его кольчуга на плечах порвалась, стало видно, что руки его поросли жёсткими волосами. Мирбуд ещё немного поразглядывал его с удивлением и молвил:
 
- Ну что, пошли обратно...
 
_______________________________________
 
Конец одиннадцатой главы.