Конечно, люблю!

День не задался с самого утра. Клавдия долго лежала в постели, перебирая наличие причин для того, чтобы встать.
- Опять одно и то же!- женщина хмуро разглядывала собственный портрет на стене у изголовья, закатив глаза и пытаясь в очередной раз разгадать замысел художника, портрет рисовавшего.

В его изящных мазках таилась некая подоплека: черты ее лица, обычно недовольные, обрели на холсте утонченность и ранимость, из глаз, горящих наяву неукротимым огнем, струился мягкий свет. Где-то в их глубине притаились искорки смеха.

«Врун такой!» - женщина закрыла глаза и принялась снова перебирать среди хлама воспоминаний нужное для сегодняшнего дня, а именно стимул.
С этим, как выяснилось за последний месяц, у Клавдии было туго. Шмотки, подруги, вечеринки, посиделки у камина в хорошей компании, пресытили ее душу. Похоже, к ней приплелась в гости и решила остаться надолго некая особа, имя которой - депрессия.
Женщина зевнула. В соседней комнате послышался грохот.

- Тюлень,- пробормотала Клавдия, закрывая рукой глаза. - Вечно что-нибудь роняет!
Она потянулась к прикроватному столику и по привычке сняла с телефона трубку.
Ее лицо приобрело хищное выражение, когда она услышала голос мужа, взволнованный и прерывающийся, пытающийся уговорить какую-то женщину «обождать и не делать глупостей». Клавдия посерела.

- Я сам ей все скажу! Сам! Не лезь, пожалуйста, со своими признаниями, испортишь все!
- Что ты ей собрался говорить? - рявкнула женщина в трубку, присоединяясь к диалогу, и резко откинула одеяло. Похоже, повод для окончательного пробуждения, всё же, был найден. Клавдия «приземлила» трубку на тумбочку, не заботясь о том, чтобы та заняла свое прежнее положение. Из трубки послышались гудки.

Женщина, запутавшись в подоле пеньюара, чуть не упала, выходя из спальни. Она промаршировала к соседней комнате и ударила кулаком в дверь.
За дверью снова раздался грохот. Вслед за ним послышался приглушенный стон и довольно отчетливое ругательство.
- Ну!- крикнула Клавдия. - Долго еще мне тут топтаться?! – она скривилась и мерзким голосом добавила. - Может, впустишь свою женушку?
- Заходи, - последовал лаконичный ответ.

Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий мускулистый мужчина в одних трусах. Клавдия зачем-то скользнула взглядом по ним и тут же отвела глаза.
Она прошла следом за мужем, поправляя волосы, оценивая его широкую спину и аккуратный зад.

Клавдия подавила зевок и попыталась собраться с мыслями.
- Это что ты должен мне сам сказать? - женщина остановилась около кровати. - Не поняла-а!- она удивленно смотрела на собранный полураскрытый чемодан.
Вещи в нем лежали, как попало, свидетельствуя о том, что собирали их впопыхах, занятые другими мыслями
.
- Эт забастовка, что ли?- Клавдия принялась оглядывать комнату на наличие еще каких-либо изменений. – Ты что здесь ронял, милый? Уж не вздумал ли ты опять заняться спортом и побросать гири перед работой?
Егор пристально посмотрел жене в глаза.

- Я решил уйти от тебя,- сказал он просто и потянулся за джинсами.
Клавдия открыла рот.
- Это как? - глупо спросила она, скрестив на груди руки. - Куда уйти?
- Я влюблен в другую женщину, - мужчина потуже затянул ремень на джинсах - И она любит меня.

- Это как ?- понимая, что задавая один и то же вопрос, она рискует стать похожей на попугая, женщина тем не менее не могла вымолвить что-то более подходящее к ситуации.
- Наш брак не настоящий, Клава! Чему тут удивляться? Разве ты не знаешь, что люди, у которых нет ничего общего, не могут жить друг с другом? Да к тому же ты никогда не любила меня. - Егор достал из кармана пиджака расческу.

- Н-но…квартира ведь твоя! - Клавдии стало нечем дышать. Она почувствовала, как кровь прилила к щекам, а сердце забилось с утроенной силой.
Мужчина подошел к окну.

- Считай, что это мои отступные, - он побарабанил пальцами по подоконнику .- Остальные свои вещи я заберу позже. - Егор снова посмотрел на жену. – Извини, что так вышло, но я выбираю для себя лучшее. – Он прошел мимо Клавдии, стараясь не задеть ее, и исчез в ванной.
- Лучшее!- прошептала женщина. - А я значит худшее! Да ты что возомнил о себе? - она смотрела на захлопнувшиеся входные двери. - Господи, дожилась!
«Дожилась!» - стучало в висках безнадежное уверение.- «Допрыгалась!»

Клавдия, так и не переодевшись, кинулась к телефону, нашарив запутавшуюся в одеяле записную книжку мужа. Он по старинке записывал адреса знакомых на бумаге, доверяя ей больше, чем памяти мобильных телефонов.
«Любимая»- было скромно написано мелким почерком на предпоследней странице. Напротив стоял номер телефона, надо полагать той самой любимой.
Клавдия заторможено вслушивалась в мелодичный женский голосок на том конце провода.

- С кем имею честь разговаривать?- спросила она, очнувшись. - Кто вы?
Голосок несколько замялся.
Несмелое «а вы кто?» прозвучало для женщины подобно пощечине и стало последней каплей.

- Й-йа-аЯ????????? – взвизгнула она. - Ах ты ж, коза драная! Я тебе покажу: «А вы кто!» Я…
Клавдия понимала, что ее давно никто не слушает, но продолжала выкрикивать ругательства в трубку, гневно раздувая ноздри и отстукивая такт босой ногой.
Она вернулась в свою комнату, озираясь в поисках одежды. Полубезумный ее взгляд остановился на портрете. Женщина запрыгнула на кровать и сорвала его со стены, больно царапнувшись о тяжелую раму со сложной лепниной.

- Кобель! – вооружившись ножницами, Клавдия искромсала холст на мелкие кусочки. Открыв окно, она пустила их по ветру, злорадно наблюдая, как они, кружась, плавно опускаются вниз. Женщина выставила раму на лестничную площадку, оглядывая подъезд на наличие соседей.
Туда же она поместила свои чувства и мысленно пнула их ногой, как бы посылая прочь с лестницы.

- Катись!
Потянулись серые дни, наполненные отчаянием и болью.
В гостях у женщины была у же не одна депрессия. Она притащила с собой всех своих родственников, далеких и близких и стала вживаться в роль всерьез и по-настоящему, со всеми вытекающими из этого факта последствиями.