В городе у дедушки

Машинально пережёвывая завтрак и прихлёбывая остывший кофе, Игорь Буров краем глаза смотрел телевизор. На экране молодящийся бодрячок, именуемый дедушкой, оптимистично заявлял с экрана: «Я ещё и с правнуками повожусь!». «Бред какой-то, подумал Игорь, - и зачем только такую рекламу показывают, чего только не придумают, чтобы лекарства продать».

Реклама действовала на нервы, видимо, ещё и потому, что перспектива стать дедом, а уж тем более прадедом, сводилась у Игоря к нулю. Единственная дочь в очередной раз сделав Эко и так и не забеременев, рассталась с мужем, и уехала жить в США, где ей поручили проект в области биокибернетики и даже дали свою лабораторию. Но больше, чем отсутствие внуков Игорю не давала спокойно жить внезапная смерть жены. Врач-неуч, вероятно, купивший свой диплом, но работавший в элитной клинике, куда обратилась жена для удаления родинки, не смог диагностировать у неё меланому, и она умерла буквально через месяц после процедуры.

На лесном кладбище в области, где были похоронены родители Игоря и, где жена, поняв, что умирает, попросила себя похоронить, собралась тьма родственников и сотрудников. В память Игоря врезался разговор начальника жены, молодого парнишки, только что закончившего институт, протеже директора, озабоченно обсуждающего, что теперь делать и кого брать на место покойной, а также недвусмысленные взгляды подружек жены по работе, наперебой обсуждавших перспективы повторной женитьбы Игоря. Одна из них позвонила на следующий день и после формальных соболезнований предложила Игорю встретиться, посидеть где-нибудь в укромном месте. Под каким-то благовидным предлогом Игорь извинился и решил отключить домашний телефон – мобильный знали лишь самые близкие люди. С тех пор Игорь ограничил своё общение и контактировал с людьми по минимуму. Неужели эти алчные женщины, позарившиеся на его материальные блага, на что-то надеются, не понимая, что после смерти своей дорогой Светочки, Игорь просто не в состоянии ни то, что с кем-то встречаться, но просто даже на кого-то смотреть.

Вернувшись вечером после очередных переговоров на работе, Игорь включил телевизор для просмотра футбольного матча, но по Первому каналу почему-то показывали «Монолог» Ильи Авербаха. Фильм очень нравился Игорю. В главной роли был Михаил Глузский, на которого Игорь был когда-то очень похож, а в роли внучки блистала Марина Неелова, с ней в своё время училась в одной школе Светочка, сам же фильм вышел в год рождения дочки Леночки. Посмотрев с не меньшим удовольствием, чем футбольный матч, отрывок из фильма, Игорь переключил канал в поисках матча, но наткнулся на очередной старый фильм «Женщины». Посмотрел и этот фильм, поняв, что, видимо что-то перепутал и матч либо уже был, либо будет на следующей неделе, Игорь выключил телевизор и перед сном решил взглянуть на фотографии покойной жены.

Вот она в первый день знакомства на пляже близ посёлка, где она снимала дачу и где Игорь жил со своей семьёй. Вот они с женой на юге в свадебном путешествии, а вот счастливый Игорь забирает из роддома жену с дочкой. Из альбома выпала часть фотографий. Игорь наклонился, чтобы поднять и в изумлении обнаружил свою любимую в детстве фотокарточку – он сидит на коленях у дедушки по отцовской линии в дедушкином доме на Урале. В руках у Игоря был пряник в форме сапога, а у дедушки, заядлого любителя табака, - курительная трубка. Даты не стояло, но фотография была сделана во время войны, скорее всего под Новый год, потому что в то время пряники нечасто доставались детям, значит, ему здесь года три с половиной. «Странно, мне казалось, что она давно потеряна», - подумал Буров, обрадовавшись неожиданной находке.

Игорь обожал своего дедушку и очень горевал, когда он умер. Война разлучила Игоря с отцом, несмотря на то, что тот вернулся домой живой и невредимый. Игорь родился в начале июня 41 года, а 22 июня, как известно, наступила война. Отец был кадровый военный и ушёл на фронт с первых дней войны. Чтобы дети не забыли, как выглядит их папа, мама показывала им ещё довоенную фотографию отца, где он ещё молоденький курсант лётного училища, вальяжно стоял, прислонясь к самолётному крылу. Хотя маме Игоря Валентине Афанасьевне крайне повезло – она не осталась с детьми в блокадном Ленинграде, уехав практически последним эшелоном в эвакуацию на Урал к отцу мужа, но прокормить троих детей без отца было крайне непросто.

Чтобы как - то сводить концы с концами, дочь фабриканта и золотопромышленника Мурзина, вынуждена была пойти работать в сельскую школу учительницей французского языка. Когда-то у неё была гувернантка-француженка, научившая её хорошо говорить по-французски. Если бы не революция, она бы никогда не встретилась со своим будущим мужем, принадлежавшему к бедному сословию. Родителей Вали расстреляли, но родителей мужа спасло происхождение, слава Богу, что было кому помочь с детьми. Ученики в сельской школе путали глаголы «иметь» и «быть», но Вале было всё равно, на работе платили зарплату и давали паёк, тем более, что старшие девочки, учась в той же школе, были всегда под присмотром, к тому же родители учеников часто приносили учителям еду - кто хлеб, кто сало, кто яйца. Став главным добытчиком в семье, Валя дошла даже до того, что стала воровать с колхозного поля пшеницу. Однажды её застал сторож. Убегая, Валя больно ударилась о забор, чуть не сломав ногу. В ту ночь Игорь, услышав сдавленные материнские рыдания, не понимая в чём дело и думая, что он в чём-то виноват, впервые самостоятельно вылез из своей кроватки и, прижавшись к матери, заплакал сам. Так они и просидели всю ночь, а на следующий день мать, не желая оставаться в 35 лет вдовой с тремя детьми на руках, решила всеми правдами и неправдами добиваться перевода отца с линии фронта. Что ей это стоило, Игорь понял только гораздо позже – чтобы спасти отца от неминуемой гибели на передовой и дать его начальству взятку, мать продала все свои фамильные драгоценности. Отца в итоге перевели в относительную безопасность на Дальний Восток.

Игорь очень хорошо помнит, как первый раз после войны увидел отца. В избу вошёл достаточно грузный, как показалось Игорю, седой уставший мужчина в военной форме с орденами, не имеющей ничего общего с тем беззаботным курсантом на фотографии. Мать, сёстры и бабушка с криками кинулись его обнимать. Игорь стоял в сторонке с дедушкой и испуганно озирался. Когда очередь дошла до Игоря, отец протянул ему руку, сказав: « Здравствуй, Игорь, я - твой папа». «Здравствуй, дядя, - неожиданно для всех ответил Игорь, - вот мой папа» и показал на фотографию. Отец ухмыльнулся и попытался взять Игоря на руки. Игорь завопил, что было мочи, укусив отца за руку ещё некрепкими детскими зубами. Отец брезгливо отпустил ребёнка, недовольно пробурчав матери, «Воспитала зверёныша!»

Несмотря на то, что этот неприятный инцидент был скоро забыт, Игорь так и не привык к отцу, а тот, чувствуя его холодность, отвечал ему взаимной нелюбовью. В любимчиках у отца ходили появившиеся уже после войны младшие сестра и брат. Именно по этой причине Игорь к всеобщему недоумению сослуживцев так обрадовался, когда у них со Светой родилась девочка, и даже не очень огорчался, когда жена сообщила, что из-за отрицательного резуса крови не хочет иметь больше детей. Если бы он тогда знал, что дочка не сможет родить. Игорь тяжело вздохнул, спрятал фотографию в альбом и лёг спать.

Ночью Игорю приснился странный сон. Он видел, как маленьким мальчиком играет со своим дедушкой, вот они вместе идут купаться на речку, вот Игорь заплывает так, что его подхватывает течение, и он уже не контролирует себя, а только кричит «Деда, деда!» Дедушка бежит, пытаясь его спасти, но тут Игорь видит, что вовсе это и не дедушка, а это сам Игорь бежит к кому-то на помощь. И ребёнок – это уже не маленький Игорь, а какой-то совсем незнакомый ему мальчик и кричит он уже «Папа! Папа!». Игорь старается вытащить ребёнка, но ничего у него не получается, да и его самого уже относит течением и несёт к обрыву. Вот уже близок конец и Игорь вот-вот улетит в пропасть, но в последний момент кто-то сильной рукой вытягивает его из реки и взмывает с Игорем в небо. Оглянувшись, Игорь видит лицо своего спасителя, маленького хорошенького ангелочка с весёлым лицом. Ангел чем-то похож на тонущего мальчишку, но всё же не он. Заговорщически наклонившись к Игорю, ангел шепчет ему на ухо: «Деда, не бросай меня, деда, я тебе ещё, ох, как пригожусь». Проснулся Буров уже под утро, не понимая, что всё это означает.


Звонок от дочери застал его уже по дороге на работу. Леночка сообщала, что приедет завтра и сообщит какую-то важную новость. Голос дочери показался Игорю взволнованным, но он не придал этому особого значения. «Наверняка, какую-нибудь премию получила, - не без гордости подумал Игорь. Только лучше бы не премии получала, а детишек растила, ну да, ладно, что опять сердце травить. Как говорил Олег Борисов в моём любимом советском детективе, не удалось – это по-русски, не представилось возможным – наследие татаро-монгольского ига, а по смыслу всё одно и то же - безрезультатно».


К приходу дочери Игорь основательно приготовился, купил её любимые конфеты, мартини, копчёную колбасу, приготовил на гриле шашлык из осетрины. До приезда Леночки оставалось ещё уйма времени. Игорю опять вспомнил тот странный сон, увиденный накануне. Кто был тот мальчик, кричавший Игорю «Папа!» - неужели его неродившийся сын, появления которого он подсознательно хотел и в тоже время жутко боялся из-за натянутых отношений со своим отцом. Пытаясь когда-то доказать своему отцу, что он – лучший, Игорь старался изо всех сил. Он единственный из пятерых детей, кто получил высшее образование, да ещё и на дневном отделении, в престижном в то время экономическом факультете Политехнического института. Единственный из детей уехал из посёлка, куда после войны отца распределили преподавать в вертолётное училище, женился на городской, и, что выглядело в глазах матери просто знаком свыше, после института был распределён на фабрику, когда-то принадлежавшую его деду Афанасию Мурзину, где очень скоро он стал главным бухгалтером, а затем и директором. Когда в начале 90-х фабрику попытались отобрать рейдерским захватом, мама Игоря была ещё жива и со слезами на глазах просила сына отстоять отцово детище, почему-то при этом добавив, что проклятые люмпены-пролетарии всегда всё приватизируют и отнимают. Пустив в ход все свои связи, Игорь добился того, что фабрика так и осталась на балансе у государства. Стоило это немалых нервов и сил, один раз его даже увезли на бандитскую разборку в лес. Но Игорь вёл себя так уверенно, что, в конце концов, рейдеры отстали.

Шум такси возле дома вернул Игоря к реальности. Открыв, в проёме двери Игорь не сразу рассмотрел у дочери завязанный поверх делового костюма платочек. В платочке шевелился кто-то очень маленький, похожий на котёнка или щенка. «Так ведь это ребёнок!», - в изумлении, даже забыв поздороваться с Леной, Игорь чуть слышно спросил «Это – твой?»
«Мой», - тихо кивнула дочь. «Про его отца лучше не спрашивай. Сбежал, как только узнал о ребёнке. А я даже не знаю, радоваться или огорчаться, так долго этого ждала, что сейчас уже и не понимаю, радость это или наказание, вот, не говорила тебе ничего, хотела сюрприз сделать».


Игорь с дочерью долго беседовали на уютной кухне, говорили о Свете, об общих знакомых, о делах Игоря, о Леночкиной лаборатории. В конце ночного разговора, когда маленький Ванечка мирно спал, Игорь, понимая, что этот момент неизбежен, наконец, спросил у дочери: « Ну а что ты будешь делать дальше, ведь у тебя лаборатория, проекты, неужели всё оставишь?» « Даже не знаю, что и делать, папа, - горестно вздохнула Лена, придётся, наверное, няню брать, с моими доходами это доступно, да дело не в этом, не доверяю я этим няням, ударить могут ребёнка, не покормить, унизить, и даже видеокамер не боятся. А уйду с работы, всё, прощай, карьера, и, главное, ребёнок сам потом не оценит моей жертвы. Кто захочет матерью поломойкой гордиться?».
«А оставь его мне, я его хорошо воспитаю», решительно предложил Игорь.
«Тебе? – удивлённо и в тоже время, с каким-то облегчением спросила дочь. А ты справишься? А как же фабрика?»
«Ты, доченька, свою жизнь устраивай, а мы с Ванечкой тут как - нибудь проживём, буду брать его с собой на работу, скажу всем, что дед-одиночка, всей фабрикой его и поднимем, для маленьких полно сейчас готовой еды, только высыпать из пакета и залить, тётки твои помогут, если что-то понадобится».
Проходя мимо комнаты, где спал малыш, Игорь не удержался и решил заглянуть. Ванечка безмятежно спал. И было его личико точь в точь ( так, по крайней мере, Игорю показалось), похоже на лицо того самого ангелочка из сна. Фраза из рекламы уже не казалась Бурову такой дурацкой. Теперь он был просто уверен, что ещё и с правнуками повозится.