Туфельки из сказки

Кто пережил 90-е годы в нашей стране, тот понимает, о чём я. Теперь этот период у нас принято называть перестройкой. Хотя приходилось не перестраиваться, а перемогаться, переживать, выживать, выкручиваться... «В магазинах не было ничего», - это не преувеличение. Не было. В том числе, обуви. А то, что стояло на полках, обувью называть не хотелось. Это были уродцы, не радующие ни глаза, ни ноги. Но в чём-то же мы ходили? Да, конечно, не босиком. И едва ли не каждая «перестроечная» пара обуви имеет свою историю — грустную, анекдотичную, типичную или невероятную.



Помню, появились в продаже белые туфли, похожие друг на друга, как капли воды. Очень лёгкие, без каблуков, из чего-то однозначно искусственного. Китайские. Женщины покупали, если удавалось, и носили с радостью. Радость омрачалась совершенно неприличной непрочностью обуви. Порой «белые тапочки» не выдерживали и недели. Оказалось, именно потому, что это и были «белые тапочки» - в том самом смысле, в каком мы произносим, и они вовсе не были предназначены для ходьбы...



Ярко-красные лаковые лодочки с точёными чёрными каблучками мне раздобыла мама. Именно раздобыла. Это была целая история с приобретением кем-то в Польше для чьего-то особого торжества нарядной обувной пары, а туфельки оказались заказчице не по размеру и вообще узкие, не на всякую ногу, так и «приплыли» ко мне. Радость мою не описать словами, а ведь сегодня это, пожалуй, и смешно, и грустно. Но конечно же, именно в этом чуде заграничной обувной промышленности меня угораздило попасть под дождь. На высохших туфлях немедленно появились трещинки — в тех местах, где они сгибались при ходьбе. Нет лучшего двигателя для творчества, чем отчаяние. Из широкого чёрного лакового пояса я вырезала пару каких-то затейливых листочков-веточек и, предварительно ювелирно зашив трещинки, заклеила своим наивным декором пострадавшие места. Получилось, как ни странно, удачно. Я долго носила эти туфли под завистливые вздохи знакомых, никому не рассказывая про кустарный ремонт. Вот что значит — обуви хорошей не было, а супер-клей уже был...

Но особенно помнятся туфельки не простые, а золотые. Да-да, они такого и были цвета — золотого. Маленькие, девичьи. Сейчас они ни одну юную модницу, наверное, не очаровали бы, но тогда... Я долго вертела их в руках: дочке нужна была «сменка» в школу. Эти туфли были и впору, и на редкость удобные — маркированные итальянскими обувщиками как «туфли для танцев», они были лёгкими, мягкими, с очень гибкой подошвой и маленькими каблучками. Но — золотые. Да еще с золотыми бантиками. Согласитесь, «масть» неожиданная для школы. Ну а почему нет, решила я. Пусть уж моё золотце ходит в удобном для ног золоте...

В то время я работала в детском клубе. Теперь подобного рода заведения называют «школами раннего развития». Что-то вроде. Новогодний утренник для малышей четырех-пяти лет предполагал сказку, конечно, волшебную, конечно, с Дедом Морозом и Снегурочкой. Дед Мороз у нас был настоящий — в том смысле, что мужчина, а не как бывает в детских садиках — одна из воспитательниц, - да еще и актёр народного театра. А роль Снегурочки (она же внучка — помните еще?) досталась моей дочери, тогда 12-летней. И всё у нас было, как надо: и нарядная ёлка, и радостные и взволнованные родители-зрители, и новенькие красивые костюмы у главных новогодних персонажей, и мешок с подарками, спрятанный до поры до времени... Вот только помещение было небольшое, и хотя Снегурочка преображалась за ширмой, атмосфера таинственности чуть было не дала трещину, когда ко мне подошли два или три малыша и серьёзно спросили, точно ли это Снегурочка? А не обычная ли это девочка Даша?

Признаться, я немного растерялась. Что делать-то с ними, глазастыми? В руках я как раз держала золотые туфельки — собиралась отнести их дочке за ширму. «Ну что вы! - сказала как можно искренней. - Вы только посмотрите, какие у неё волшебные туфли! Разве такие носят обыкновенные девочки? Только Снегурочки и только в праздник — не ходить же ей в нашей тёплой комнате в валенках...». Надо было видеть, как засветились глаза у моих наблюдательных ребятишек! Они сразу поверили, потому что им так хотелось в это верить...



… Я иногда с удовольствием и чуть-чуть с грустью вспоминаю эту историю. Эту прекрасную детскую готовность к чуду, бесхитростную веру в добрую сказку. Все они уже выросли, и моя Снегурочка, и дети, с которыми мы встречали тот Новый год. Так хочется, чтобы в их жизни всегда оставалось место улыбке, празднику, маленькому волшебству, ожиданию радости — какие бы им ни предстояли жизненные перестройки!