Ловкач (часть пятая)

Когда Ева была уже на приличном сроке и вовсю готовилась к предстоящим родам, посещая фитнес и бассейн между узи и приемами у гинеколога, позвонил один из знакомых Хрена с деловым предложением о покупке галереи. Ева согласилась встретиться, чтобы обсудить условия покупки, так как после рождения ребенка планировала полностью посвятить себя материнству, не желая прибегать к услугам нянь. Встреча была назначена в самой галерее, находившейся в двух кварталах от городской квартиры Евы и Кирилла.

Вернувшись вечером домой, Ловкач был слегка удивлен, не застав супругу. По его подсчетам, она давно должна была уже вернуться. Но звонить жене он не стал - наверняка, Ева либо плавала где–то в бассейне, либо прыгала на фитболе. Достав из навесного шкафчика пачку крекера, Ловкач стал готовить себе чай и включил телевизор. Ведущий новостей безликим и монотонным голосом рассказывал о теракте, совершенном сегодня у картинной галереи в районе Южного Кенсингтона, повлекшем гибель нескольких человек, в том числе, беременной женщины. Взглянув на экран, Ловкач почувствовал, как у него подкосились ноги – камера показывала безжизненное тело жены, лежащее на носилках.

Через несколько дней Еву с неродившимся ребенком отпевали в закрытом гробу в русской церкви на окраине Лондона. Вопреки прогнозам конкурентов, Ловкач не спился, не опустился, не ударился в разврат. Даже финансовый кризис в августе 1998 года обошел его стороной. Но в глазах уже не было той бесшабашности и безмятежности, как в ранней молодости, а на голове появились предательские прядки седых волос. Жить в Лондоне, где все напоминало о счастливых днях, проведенных с Евой, Ловкач не смог и переехал в Брюссель, где к водочному бизнесу прибавился ещё и пивной. Став владельцем пивоварни, Кирилл наладил выпуск пива под брендом Ловкач, чей рекламный лозунг «Самое смурфное пиво!» принес напитку огромный успех.

Через четыре года после потери Евы боль стала потихоньку притупляться, Кирилл медленно возвращался к обычной жизни и был несказанно рад приезду в Брюссель своего школьного друга Олега. Одноклассник Кирилла закончил Академию искусств, работал дизайнером и писал диссертацию, посвященную стилю модерн (а стиль этот, как известно, зародился именно в столице Бельгии). Днем Ловкач сопровождал друга в бесконечных прогулках по городу, а вечером угощал пивом собственного производства. Накануне отъезда Олега друзья добрались до последнего запланированного для посещения здания – в нем находился брюссельский музей комиксов.

- Смотри, Ловкач, это же твой смурфный собрат! Мы эти комиксы еще в начальной школе читали, тогда тебе и это прозвище придумали. Но ты же не в обиде, надеюсь. Помнишь, Ритка Ардаманова хотела такой замок, как у Бальтазара, и ты слепил его по книжке и на 8 марта подарил?

От упоминания Ритиного имени Ловкач вздрогнул.
- А что Рита сейчас делает, ты не знаешь?

- Знаешь, знаешь, - радостно отреагировал Олег. - Работает в детской библиотеке, диссертацию тоже пишет, защита уже через месяц. Я как тему узнал, чуть со смеха не умер: «Образ Бабы Яги в национальном сознании». Представляешь, ты тут миллионами ворочаешь, а она образ Бабы Яги изучает.

- Ну, каждому свое, - неопределенно протянул Ловкач, - замуж, небось, удачно вышла, вот и делает, что душа желает.

- Да какое там замуж, она же в тебя всю жизнь влюблена была. Сватался к ней какой–то банкир, у него какой–то банк то ли реконструкции, то ли реставрации, то ли еще черт знает чего. Так он как–то ее в кафе пригласил, Ритка кофе попросила заказать, а он как гаркнет официантке: «Принесите моей даме кофе экспрессо!» Ритку от такой лингвистической безграмотности прямо на его белоснежную рубашечку и вытошнило.

Проводив на следующий день Олега в аэропорт, Ловкач уже понял, что он будет делать дальше.