Карпатская история

… Пятеро детей было у Гафийки. Злые языки за спиной шептались, что все – от разных отцов. Сама Гафийка хранила молчание, а спросить в открытую никто бы не рискнул, уж больно крутого нрава была бабка смолоду. Жила одна, в ветхой хате на склоне горы, далеко от села – без крайней нужды в ту сторону старались и не хаживать, место глухое, недобрая слава про него шла!

Детей Гафийка подняла одна. Выучились, разлетелись, кто куда… Осталась бабка на старости лет в пустой хате. За скотиной ходить уже сил не было, последняя коза Зирка и та померла лет пять тому назад. Погоревала, да что поделаешь – козий век недолог… А тут, незнамо откуда, кошка прибилась. Пришла во двор, села на крылечке, умывается – «гостей намывает», а в хату не заходит. Гафийка двери открыла, позвала. Прошла кошка, как к себе домой, вроде, всегда тут жила, запрыгнула на припечек, улеглась. Так и осталась с Гафийкой жить, приходила-уходила, когда хотела, но все ж вдвоем веселее!

Чего только в селе про Гафийку не говорили… И то сказать: бегает по горам босиком и зимой, и летом, живет отшельницей, в церковь не ходит.


Ведьмой-чаклункой за глаза величали, пугали друг друга, что с нечистой силой бабка знается, жабой обернется – молоко у чужих коров отбирает. Но придет беда на порог – к ней же за помощью и бежали! Все Гафийка умела, знатной целительницей-мольфаркой была. Могла и порчу на углях снять, и воск на испуг вылить, и яйцом болезнь «выкатать», но больше всего травами лечила. Собирала в горах сама, какие – утром, какие – к вечеру, какие и ночью, сама и сушила. Никому в лечении не отказывала, денег не брала. Несли люди, что могли: яйца, сыр, молоко… Продукты принимала, и то не у всех, сухо благодарила.

И только одна беда была у бабки… Некому знания свои передать! Не было у детей дара. Одно время на внучку младшую надеялась, да пожалела: тяжела доля мольфара, за все в жизни надо платить. Так и осталась без учеников. Знала, что умирать будет тяжко, да смирилась, так, видать, на роду ей написано.

… Тот год больно «змеиным» выдался. Гадов расплодилось видимо-невидимо, и скот кусали, и людей. Уже и Воздвиженье минуло, когда положено им «кублиться» и по норам прятаться, а все еще нет-нет, да встречались. Говорят, если укусила змея человека, ее земля не принимает, так и мыкается до холодов, пока не замерзнет…

… Катруся шла из школы. Путь не близкий: сначала по шоссе, потом напрямик, по склону горы, через лесок. Шли вдвоем с соседским сынишкой, Михасем. В молодой березовой поросли вдоль тропинки увидела Катруся среди травы яркую шляпку подосиновика, протянула руку, ойкнула и отдернула. На руке – две красных точки, след от укуса, в траве мелькнул черный гадючий хвост…


У Михасева отца свой УАЗик, привезли девочку в райцентр. И тут… Не оказалось в больнице нужной сыворотки! Главврач только руками развела: последнюю накануне использовали, заказали, но еще не получили. Ждать некогда, время уходит, до области можно и не довезти. Девочке все хуже, бредит, рука, как колода… Отвела родителей в сторону, сказала в открытую: «К Гафийке везите… На нее одна надежда!»

… Гафийка встретила нежданных гостей у калитки, как всегда, босая, с неизменной трубкой-файкой в руке. Ничего не спросила, махнула рукой: «Заносите в хату! Да выйдите все, оставьте нас...»

… Через час вышла Гафийка на крыльцо, оперлась рукой о косяк двери и медленно опустилась на ступеньки. Родители кинулись в хату… Девочка сидела на лавке, на пестром покрывале-лижныке. Опухоль с руки сошла, след от укуса не был заметен. До машины дошла своими ногами! Мать с отцом не знали, как Гафийку и благодарить, та отмахнулась: «Идите с Богом! С дочкой теперь все хорошо будет.»

До глубокой ночи просидела бабка на крыльце. И только когда тучи заволокли небо и не стало видно яркие звезды, с трудом зашла в хату, прилегла на лавку. Начиналась гроза, вдалеке уже сверкали молнии-громовицы. Первые капли дождя застучали по дранке крыши…

Раскололось небо и молния ударила в вековую осину рядом с Гафийкиным домом. Огромная ветка упала с дерева, пробила крышу. И в тот же момент взмыла вверх Гафийкина душа, полетела над горами все выше и выше…

… Хоронили Гафийку всем селом. Молча шли люди за гробом. Первой шла кошка… У ворот кладбища остановилась и… пропала, как сквозь землю провалилась! Больше ее никто не видел. А хата бабкина стоит до сих пор и торчит в пробитой крыше осиновая ветка…