Золотая клетка

То, что было на самом деле

- Пожалуйста, не запирай дверь. Умоляю, не делай этого! Ради Бога, не оставляй меня тут! Пожалуйста! Пожалуйста! – кричала Аля, в беспамятстве стуча кулаками в уже запертую дверь и снова громко рыдая.

А он её не слышал, точнее, не захотел слышать. Он просто запер дверь, как это делал каждое утро перед тем, как поехать на работу в прокуратуру. Эта привычка стала его самой любимой. Он не хотел слышать, как его жена кричала, умоляла, обещала что-то каждое утро. Он был далек от ее обещаний. Пустые обещания, ничего не значащие. Он просто делал свое дело (запирал дверь) и уходил. Возвращался он поздно, а порой и вовсе не возвращался: ночевал у очередной своей любовницы. Иногда он заезжал в супермаркет после работы, покупал продукты и привозил их домой, наполнял ими уже опустевший холодильник, и сердце его было спокойно.

Аля по обыкновению сидела на полу (на полу она встречала каждый свой день) и плакала. Снова одна и снова заперта, как в тюрьме. Нет, в тюрьме гораздо легче приходится, чем в этом огромном особняке, стоящем бешеных денег. Трехэтажный дом, а поговорить не с кем, даже прислуги в доме нет, он не разрешает, боится, что прислуга поможет Але выйти из дома или, может быть, убежать. Аля сидит на полу и плачет, как всегда. Это тоже стало ее привычкой.

Каждое утро ее муж, подполковник, выходя из дома, запирает жену на все замки, и ему абсолютно плевать на то, что Аля уже сходит с ума, она отрезана от всего мира, перестала общаться с родными и близкими, потеряла всех своих друзей. Муж ей даже мобильник не оставляет. А ведь когда-то Аля была готова на все ради того, чтобы оказаться в этом дорогом особняке. Проходя мимо этого дома, круглосуточно находящегося под пристальной охраной, она останавливалась и, с замиранием сердца смотря на крышу, окна с видом на горы и балконы, рисовала в своем воображении жизнь, далекую от ее, настоящей. От этой жизни ей всегда хотелось убежать, скрыться. Мама воспитательница и папа алкоголик со стажем, что они могли дать дочери, у которой амбиции и честолюбие не знали границ. Ничего. Аля мечтала попасть в другой мир, где живут такие люди, как владелец этого особняка. И когда по воле судьбы и Алиного пробивного характера она познакомилась со Львом, Аля была необычайно счастлива. Она все-таки добилась своего: вышла замуж за прокурора. Аля так гордилась собой и так хвасталась тем, что стала женой владельца особняка. А как гордились ее родители, особенно мать. Для матери то, что такой человек, как Лев, посмотрел на ее дочь, казалось величайшим счастьем, благословением с небес.

- Только не запирай меня. Я никуда не денусь. Я не исчезну. Я буду с тобой. Я ничего плохого не сделаю. Клянусь. Обещаю. Только не запирай. Я с ума схожу, понимаешь? – умоляет Аля, сидя перед мужем на коленях.
Он медленно берет сидящую перед ним женщину за подбородок, слегка склоняется и шепчет известные ей слова, которых Аля никогда не понимала:
- Все жены моих друзей гуляют, стервы проклятые, мужей им мало! И ты точно такая же. Как только отпущу - найдешь себе любовника, а я не хочу, чтобы моя жена гуляла. Ты не будешь гулять. Ты моя, поняла? Будешь сидеть дома, а не гулять.
- Я никогда так с тобой не поступлю. Никогда-никогда. Просто хочу выйти из этого дома. Я тут задыхаюсь. Что мне сделать, чтобы ты меня отпустил? Скажи, что? Я все сделаю? Я просто хочу подышать, а здесь я не могу дышать.
- Ты такая неблагодарная тварь! Сколько баб мечтает оказаться на твоем месте. Но здесь ты, именно ты. Живешь во дворце, сидишь в золоте, купаешься в роскоши. Чего тебе еще надо? Ты моя, моя, только моя, поняла? И больше ничья, и любовника ты заведешь только через мой труп.

Аля некоторое время ходила по дому, проводя руками по стенам и останавливаясь, чтобы окинуть ненавидящим взглядом очередную дорогую китайскую вазу или какую-то картину, стоящую баснословных денег. А потом она бралась за голову обеими руками и носилась по бесконечным комнатам, пока не начинала кричать, а то и выть, тишина ее убивала. Аля настойчиво стучала в двери, открывала окна, за которыми были решетки, но ее никто не слышал. Мысль выброситься из окна к Але приходила не раз, но осуществить ее было невозможно. Она брала нож, подходила к зеркалу и прикладывала его сначала к запястью, а потом и к шее, смотрела на свое отражение и улыбалась, а иногда плакала, но чаще улыбалась. Мысли о самоубийстве стали доставлять ей наслаждение, а со временем они превратились в навязчивую идею.

Она лежит на полу в беспамятстве в тот момент, когда раздаётся неожиданный телефонный звонок. Этот звонок Алю взбудоражил. Здесь нет никакого телефона, и его не может быть. Муж ей не оставляет телефон, но откуда тогда эта знакомая мелодия? Аля, утирая слезы, поднимается, робко идет на звук и останавливается перед столом в гостиной и не верит своим глазам. На столе лежит телефон мужа, он его, очевидно, забыл и ушел. Аля берет телефон и дрожащими пальцами набирает номер матери. Гудки. Кажется, они идут бесконечно. От всепоглощающего страха Алю начинает подташнивать.

- Алло, - раздается в трубке женский голос.
- Мама! Мама! Мамочка! – кричит Аля, сжимая в руке телефон,
- Аля?
- Мама, забери меня отсюда. Пожалуйста, забери. Если ты не приедешь через полчаса, я покончу с собой. Клянусь, я это сделаю. Забери меня, - кричит Аля и бросает трубку, потому что слышит, как дверь открывается.

Он вернулся за телефоном. Аля быстро удаляет исходящий номер и кладет телефон обратно на стол, а сама делает вид, будто смотрит в окно.
- Ты трогала мой телефон? Я тебя спрашиваю, ты его трогала?
- Нет. Я ничего не трогала! Я его вообще не видела.
- Я попрошу снять отпечатки пальцев. Узнаю, что врешь – убью.

Вскоре после того, как Лев ушел, Аля услышала чьи-то голоса внизу. Она открыла окно и увидела возле дома свою мать, разговаривающую с охранниками. Те упорно отказывались ее впустить, а женщина угрожала вызвать полицию. Охранники куда-то звонят, суетятся, а женщина внизу ждет. Аля поняла, что ей не освободиться от этого никогда, она связана. Эта мысль причиняла ей немыслимую боль. Аля вздохнула с облегчением, когда увидела, что охранники впустили ее мать.