Крысы бегут первыми...

Эльза Железняк

Аркадий Львович в спортивных штанах, и чёрной футболке с короткими рукавами, полулежал на диване в гостиной на первом этаже загородного дома и просматривал небольшую записную книжку, в которой были только одному ему понятные записи. Рядом лежал мобильный телефон, после каждого звонка клался на прежнее место и руки владельца дома снова держали заветную в руках видавшую виды свою драгоценность. За эту книжечку многие из его, так называемых заклятых друзей, дорого бы заплатили, не говоря уже о конкурентах и представителей карающих органов. Никто не знал истинного положения его дел: чем владел, какой оборот имел средств и куда вложены. А эта, с металлическими уголками книжечка, знала все его секреты и не только его. Даже жене он не доверял того, что хранил в ней. И не потому, что не верил, а боялся иного: её или его могут похитить, и жена, не выдержав мук и пыток, скажет всё, чтобы спасти его или детей. Чем меньше женщина знает, тем слаще у неё сон – этому своему золотому правилу Аркадий Львович следовал неукоснительно. Жену Аркадий Львович берёг и лелеял и любил по-своему верно. На протяжении двадцати семи совместно прожитых лет в законном браке и три в гражданском, он понял, какое сокровище ему подарила жизнь. Он на минуту отвёл взгляд от книжки и посмотрел в окно. Оно было большое, арочного типа, так захотела жена. Ради неё он построил этот дом, который, скорее всего, смахивал на загородную виллу. Будучи на экскурсии в Ливадийском дворце, Римма с большим восторгом созерцала внутреннее убранство, а больше всего ей понравился арабский дворик. И когда зашёл разговор о постройке дома все её пожелания были учтены и воплощены в реальность. Большую часть времени теперь они проводили за городом, заезжая в квартиру только по сильной надобности. Работая на заводе рядовым инженером от зари до зари, получая мизерную плату, они никогда бы не смогли себе позволить построить даже самый обыкновенный кирпичный домик на две комнатки с кухней. Аркадий Львович невольно вздохнул от невесёлых воспоминаний, когда буквально всё нужно было доставать с переплатой, выискивать, бегая по всему городу в поисках нужных стройматериалов кирпича, цемента, шифера. И для этого нужно было стать в райисполкоме в очередь и ждать больше, чем полгода, но если на цемент придёт раньше очередь чем на кирпич, то проблема его хранения становится неразрешимой.

От воспоминаний о прошлом, вернулся к сегодняшним заботам и вновь стал делать в книжечке только ему понятные пометки, после каждого звонка по мобильному телефону и время от времени, поднимая вверх брови. При этих манипуляциях морщины выделялись резче, делая лоб похожим на тетрадный листок в линейку для первоклассников. К внутреннему сожалению Аркадий Львович выглядел старше своих пятидесяти лет. и скорее всего, старила его ранняя седина ещё с молодых лет, и со временем обильно покрывавшей почти всю голову, и грузного крупного тела. Но вот старым, хотя и заимел среди друзей кличку «Седой», его никто не подумал бы назвать. Занимаясь плаванием, бегом по утрам, он мог много младше себя мужчин в своей весовой категории, запросто уложить на лопатки. Аркадий Львович так увлёкся, что не услышал, как вошла в комнату его жена для своих лет выглядевшая моложаво. Среднего роста, с пышной копной светлых волос, чистой кожей лица, на котором едва заметно проступали, если внимательно присмотреться, веснушки, которые нивелировали её возраст. И слегка располневшая фигура ещё была привлекательной и была причиной его тайной ревности. По молодости ему пришлось приложить много усилий, чтобы эта, на первый взгляд, не красавица, стала женой Аркадия Киршенбаума, вопреки воли его родителей. И на протяжении стольких лет, он был, как это ни смешно, влюблён в свою Римму. Казалось, она перешагнула какую - то невидимую черту, за которой время утрачивало своё влияние.

- Идём, друг мой, обедать. – Она подошла близко к мужу, взъерошила ему кудри, когда – то сводившие с ума девчонок со всей округи и улыбнулась. – Ну что, Сократ, я права?

- Вот поэтому я и взял тебя в жёны, - улыбнулся в ответ муж, отключая телефон. – Конечно же, права, ты у меня самая умная женщина.- Он поднялся, оставив телефон на диване, и засунул в карман футболки книжку, с которой не расставался, привлёк к себе жену и поцеловал в мочку уха. – А что у нас на обед?

- Я сварила домашнюю лапшу, твою любимую.

- Мивиновскую или сама крутила? – Спросил, направляясь к умывальнику в ванной комнате, неся своё тело, как обелиск славы и хотя знал, что Римма терпеть не могла продукты быстрого приготовления, продолжал подшучивать над женою. – Небось, поди, ещё и в очереди за нею стояла?

- Шути, шути, но я в ломбард к Манане занесла браслеты и те два кольца, которые не ношу, как и договаривались с тобою. Докладываю, операция «Друзья» приведёна в действие. Теперь нужно ожидать развитие дальнейших событий. Я удовлетворила любопытство женщины, зачем мне так срочно понадобились сдать вещи под залог, одним словом по секрету, поделилась с нею, что ты почти банкрот. – Римма улыбнулась мужу. - И, разумеется, я умоляла, почти со слезами на глазах, и дрожью в голосе, чтобы она никому ни слова, даже своему Размику. Конечно, же и о продаже дома заикнулась, а также что ты выставишь на торги « Кирш и К*» Само собой, что об этом со временем узнают все, но пусть потянется время, вдруг всё обойдётся. Манана поклялась всеми своими святыми, каких помнила, что будет молчать даже под пытками. Так что базар, вокзал, милиция все будут в курсе наших дел. - Делилась Римма с мужем своими новостями.

- А как в отношении объявления о продаже дома, уже дала в газету?

- Как и договаривались. Газета выйдет через два дня с нашим объявлением, не раньше. Вот думаю, может ещё и на телевидение дать? Цену за дом запросила непомерную, зато и покупателей будет меньше. Номер телефона указала свой. Аркадий, всё идёт по намеченному плану.

Они сели за накрытый стол и принялись за еду. У них в семье существовало негласное правило: за обедом дела не обсуждать, но сегодня оно было нарушено немаловажным событием, из ряда вон выходящим, которое должно было стать в их круге, да и в городе, разорвавшейся бомбой. А так как времени побыть наедине у них, как всегда, в обрез, то дальнейшие действия нужно обговорить без свидетелей в очень сжатые сроки, при этом учитывая самую незначительную мелочь, хотя в таких делах мелочей не бывает.

- Ну и сколько же будет означать твоя непомерная цена?

- Думаю, что триста пятьдесят тире четыреста тысяч долларов, - поднося ко рту ложку с борщом, произнесла Римма.

- Да ты что, таких и цен в нашем городе нет. – Откусывая хлеб, засомневался Аркадий.

- Так и таких домов тоже нет. Я написала в объявлении, что не только сам дом, а с полной обстановкой.

- Ладненько. С домом разобрались. А как быть с салонами?

- Ну что ты, Арчи, нет, этого трогать нельзя, на что же мы будем жить? Банкрот-то ты, а не я. – Улыбнулась жена, - это же для женщины самое дорогое, что у неё есть - парикмахерская. – А впрочем, ты прав. Сеть мы назначим на продажу, если ты не соберёшь нужную сумму. Я думаю, что этот вариант тоже нужно хорошо продумать. Ты ешь, ешь, а то лапша совсем остыла. Второе подавать? – Римма внимательно посмотрела на мужа.

- Пожалуй, не нужно. Жарко, еда не идёт. Зимой будем отъедаться.


Летний обед был завершён и супруги вышли пить кофе в арабский дворик, укрытий от солнца, в эту пору в нём относительно прохладно. Они сидели в креслах, плетённых из ротанга, за таким же столиком и попивая кофе, продолжали прерванную беседу. Римма, любуясь взлетающими струйками небольшого фонтана, вслушиваясь в его журчание, сказала чуть задумчиво:

- Осталось решить вопрос с яхтой. Но я в этого дела касаться не буду, по яхте с вопросами, буду отсылать к тебе. Это будет логично. Пока она стоит у причала, но ты распорядись отвести её туда, где она не будет заметной, куда, продумай сам.

Она никогда не вела записей, всё держала в уме. Продумывала до мельчайших подробностей любой предстоящий план работы, и никогда не было эксцессов. Муж восхищался способностями жены логически мыслить, и чётко излагать их, отсекая не нужное, вычленяя самую суть вопроса и претворять в жизнь самые смелые идеи. Сколько раз им приходилось всё терять, подниматься заново, работая до изнеможения, и семейное благополучие выросло до теперешних размеров благодаря только настойчивости и оптимизму верной спутнице его нелёгкой жизни.

- Этот вопрос решу сегодня же. - Он ласково посмотрел на жену и в очередной раз подумал о том, как ему повезло.

Допив кофе, обговорили ряд мелких вопросов, и, поднявшись с кресел, забирая с собою чашки, пошли в дом.

- Ну, мне, мамусь, пора, ты не будешь ехать со мной? Подумай, минут через десять уже буду выезжать. Фу-ты, чёрт, - выругался Аркадий, - забыл включить телефон. Наверняка уже, красный. – Достал из кармана телефон, включил и поднялся на второй этаж переодеться.


Переодевшись, спустился в холл залитый солнцем, увидел, как Римма подкрашивала губы перед огромным зеркалом. В это время зазвонил телефон: первый звонок в их тщательном разработанном плане. Аркадий Львович посмотрел на дисплей от кого звонок и поднёс его к уху:

- Слушаю. – Пробасил он. – Я же сказал, что это не телефонный разговор. -На какое – то время он замолчал.- А ты выбери, найди для меня пару минут. – С нажимом в голосе резко проговорил в ответ и, послушав с минуту, сказал очередное, «добре», отключил. – Стасик завертелся, как уж на сковородке, с гримасой отвращения на лице. – Вот козёл!

У него на языке вертелось более крепкое словцо, но при жене он их никогда не употреблял, а поэтому ограничился понятным и ей выражением. Они вышли из дома, закрыв его на два оборота ключа, направились к машине. Охранник, дежуривший возле ворот, уже стоял у пульта, в ожидании выезда. У него близился месяц отпуска, и хотел напомнить об этом самому хозяину, с которым сложились доброжелательные отношения. Он нажал на кнопку и створки ворот медленно поползли в обе стороны. Быстрым шагом перешёл на противоположную сторону и подал знак, что есть сообщение. Аркадий Львович притормозил:


- Ну что, Артём не передумал в отпуск? – Первым задал вопрос Аркадий Львович, парень кивнул в ответ головой. – Передай, пожалуйста, Бинскому, чтобы на твоё место никого не искал, пусть ребята этот месяц поработают втроём, твою ставку им разделю. Что непонятно, пусть звонит мне. Договорились? Ну, пока!

- Спасибо, Аркадий Львович, передам. До свиданья.

Аркадий Львович нажал на педаль газа и поехал по дороге, в направлении города. Весь недолгий путь супруги молчали, помня о своём предположении, о прослушке в машине. И на то у них были веские причины. И очень хотелось бы знать: если она есть, то кому понадобилось его прослушивать, надлежало выяснить, а решение этого вопроса был не из лёгких. Нужно связаться с нужным человеком так, чтобы об этом никто не смог узнать и проверить машину на наличие «жучка». Он высадил жену возле её офиса, а сам поехал на условленную встречу со Стасом Нижневским. Это был самый неприятный разговор в жизни Аркадия Львовича. Когда человек, которого ты считаешь лучшим другом в жизни, верным партнёром по бизнесу, начинает юлить и выкручиваться, ссылаясь на отсутствие свободных денег. Но то, что деньги у Стаса были, Аркадий знал точно, недаром шли слухи о покупке ещё большей яхты стоимость до трёх миллионов долларов и продаже имеющейся в наличии. Аркадий Львович приблизительно знал у кого, и сколько валюты находится в оффшорах. Налоговая служба не знала того, что знал и хранил в записной книжке Киршенбаум. Садясь в машину, он с тяжёлым сердцем вычеркнул сначала из души, а вечером при подведении итогов и из заветной книжки бывшего товарища. В этот день тест на дружбу не прошли ещё два человека. И заветный список, к огромному сожалению супругов, становился всё короче и короче. Некоторые мотивировали свой отказа тем, что в наличие свободных денег нет, все вложены в дело, но не изымать же их оттуда, а если и предлагали деньги в долг, то такой мизер, что Киршенбаум только брезгливо морщился. А ведь каждому из них в своё время Аркадий Львович помог встать на ноги. Он с интересом просмотрел в очередной раз листок с вычеркнутыми фамилиями, среди зачёркнутых как – то очень даже сиротливо значилось пять фамилий, откликнувшихся на его просьбу о помощи, на его просьбу не торгуясь и не прося никаких преференций и льгот. Это были люди проверенные временем и обстоятельствами, и которых Аркадий Львович знал, как облупленных: Стас Аланин, Сергей Арулич, Дымченко Назар, Надворный Толик и Погребняк Артур оказались без червоточины, и это согревало душу. Через пару дней размышляя над фамилией Сукасова, звонить или не звонить, так как знал его скользкого и прижимистого, неожиданно раздался звонок и знакомый голос, которого Аркадий Львович не ожидал уже давно, попросил о встрече. С Яшиным, или как его в определённых кругах называли Кубриком, у него давно разошлись пути-дороги, когда тот не совсем честно выиграл тендер, выкупил завод по выпуску сельхозтехники, а затем перепродал в чужие руки, не уступив его Аркадию Львовичу.

- Здоров был, ты на месте? Я заеду минут через двадцать.


Аркадий Львович согласился, ему не терпелось узнать, что этот перец будет предлагать и что именно он захочет оттяпать у него, пользуясь не самым благоприятным моментом у бывшего соратника по партии. Что там говорить, глухая обида осталась занозой и при случае, Седой всегда старался подставить Кубрику подножку. Тот не заставил себя долго ждать, приехал с точностью до минуты.

-Здравствуй, Седой. Руку, поди, не подашь? – Усмехнулся Кубрик.

- Честно скажу, не ожидал, что ты приедешь. - Аркадий грузно встал из кожаного кресла, и пошёл навстречу нежданному гостю, пожать протянутую недругом руку. – Ну, здорово, вражина, с чем пожаловал? – Улыбнулся. - Что и до тебя дошли слухи, что у старого льва выпали зубы и затупились когти, как сказал мне мой друг Волокуша – Нижневский? Только рано хороните меня, я ещё силён и с проблемой, которая у меня я справлюсь. Только смотрите, не прошибите. - Усмехаясь, проговорил Аркадий Львович, наблюдая за выражением лица Кубрика.


- Не хоронить я тебя пришёл, да и на загнанного льва ты не похож. Вот привёз тебе деньжат немного, раздобыл, сколько мог.

- Проходи, садись. Кофе будешь?- Пригласил Аркадий Львович посетителя.


И когда гость сел перед небольшим столом, стоящим между двумя большими финиковыми пальмами, попросил секретаршу, чтобы принесли две чашки кофе, сел напротив гостя, который выложил плотный свёрток из барсетки.

- Тут сто тысяч зелёных, можешь пересчитать, но ты знаешь, я не крыса, драть не буду. Отдашь, когда встанешь на ноги.

Что – то острое толкнуло в грудь Седому и сдавило горло: вот пришёл, как он считал, его враг и предлагает деньги, а те, кого называл своими друзьями, надёжными партнёрами, клявшимися в вечной дружбе, кто как мог, открестился.


- Отдашь, говоришь, а если не встану и не смогу отдать? – Он пытливо посмотрел Кубрику в глаза.

Тот какое – то время помолчал, слегка барабаня по столу и вздохнув, сказал:

- Ну что же, нет, так нет. Мне их тоже нужно будет отдать, но я перебьюсь. Ты всё равно возьми, а там видно будет.

Миловидная девушка в строгом костюме, тихо вошла в кабинет, поставила чашки с кофе и удалилась. Бывшие враги поговорили ещё минут пять и, прощаясь крепким рукопожатием, Аркадий Львович называл дату и время, пригласив чету Яшиных отужинать в малом зале ресторана гостиницы «Бригантина», расположенной на одном из живописных островов в устье реки. Предупредил, что отказа не принимает, и «вражина» принял приглашение. Названная дата была непростой, в этот день Аркадию Львовичу исполнялось пятьдесят лет. И на юбилей Аркадий Львович пригласил только узкий круг людей, которые прошли тест на дружбу. Они с супругой стояли у входа в небольшой чудесно убранный зал, за ними располагался шикарно сервированный стол, и встречали гостей, которые без опоздания пара за парой подходили с поздравлениями и подарками к супругам Киршенбаум. Стоящая рядом официантка относила подарки и цветы на стол, расположенный у стены. Посетителей кроме гостей и родственников юбиляра не было. Когда гости после приветствий, расселись, и шампанское было разлито в фужеры, хозяин встал, поднял фужер и обратился к гостям с небольшой речью:


- Друзья, дорогие мои друзья, я имею полное право обратиться к вам именно этими словами. Сегодня мой день рождения и я пригласил вас сюда, чтобы выразить мою признательность, поблагодарить от всей души и сказать, что сегодня самым лучшим подарком для меня являетесь вы. Своим отношением, вы мне доказали, что я полное право сказать каждому из вас: я твой друг. Бесконечно благодарен судьбе, за то, что она не скупясь, подарила мне встречу с вами. - Он нагнулся, поднял портфель, который как – то совсем незаметно стоял возле его стула. Вышел из-за стола, поставил на стул портфель, открыл и, достав свёрток который неделю назад ему отдали без надежды на возврат, подходил и возвращал со словами благодарности хозяину, обнимая при этом. Когда раздача была завершена, Аркадий Львович занял своё место во главе стола, а портфель водворён на своё место, продолжил:
– Как видите, теперь нас за столом осталось намного меньше, чем в прошлом году: заметьте - крысы с корабля бегут первыми. И я рад, безмерно рад видеть вас, моих друзей здесь, в этом зале. Прошу прощения, за то, что вынужден был прибегнуть к мистификации, но очень хотел знать, сколько же настоящих друзей на самом деле у меня. Довожу до вашего сведения, что никаких финансовых проблем у меня не было, и на данный момент нет, чего и вам всем желаю. Первый тост положено пить за именинника, но я предлагаю выпить за друзей! – Он протянул руку с фужером, к которому потянулись десятки рук, и звон фужеров возвестил под весёлые голоса гостей, что пир друзей начался!