Дневник семейной жизни

5 ноября

Мы сегодня разругались в пух и прах. Вообще в последнее время скандалы в нашем доме далеко не редкость. Как мне это все надоело. Сколько можно повторять одно и то же. Он меня совсем не понимает и даже не слышит, что я ему говорю. Разве это так сложно просто услышать меня. Или хотя бы попытаться! До чего мы докатились! Я понимаю, он устает на работе, но я тоже не железная, а меня кто поймет? Кто? Почему меня никто не понимает? Одно и то же, одно и то же, каждый день. Это просто замкнутый круг какой-то. В чем я виновата? Почему он не ценит то, что я для него делаю? Я устала.

- Оля мне позвонила в слезах и сказала, что ты ей сегодня нахамила. Что ты снова ей наговорила? Что?

Я стою напротив него, смотрю недоуменными и изумленными глазами и поверить не могу. Снова та же самая история. Я с утра итак не успокоилась, а тут еще Оля. Внутри все пылает, ненависть просто душит.

- Я?! Ты сначала спроси, что она мне наговорила? Какое она имеет право приезжать сюда, оскорблять меня, мою дочь. Я что, должна была промолчать?
- Что она тебе сказала?
- Сказала, что это я не позволяю тебе видеться с вашими родителями. И что я настраиваю тебя против них и мечтаю только о том, чтобы заграбастать себе родительскую квартиру и дочь нашу порчу. Скажи, чем я это все заслужила? Сколько она будет приходить и оскорблять меня? Сколько? Как будто ты делаешь все, что я тебе говорю. Как будто ты слушаешь меня! Это я мешаю тебе видеться с родителями? Это я настояла на том, чтобы мы жили отдельно? Ты никого не слушаешь? Тебя ничье мнение, кроме своего, не интересует, а Оля еще смеет говорить мне, что ты пляшешь под мою дудку.

- А ты в восторге от моих родителей, да? Ты никогда с ними не ладила. Это из-за тебя все родственники перестали приходить к нам, ты их всех отпугиваешь, ты воспринимаешь их, как своих врагов! У тебя все враги, и ни одного друга! И не смей больше оскорблять мою сестру, поняла? Когда же ты уяснишь себе, что ты не центр вселенной? И не вмешивай сюда ребенка. Он не виноват, что у него такая мать!
- Значит, вот как ты заговорил? А чем я плоха? Что я для Даши не делаю? Какая я мать? Ну, скажи?
- Я целый день горбачусь в этой проклятой фирме, я прихожу домой, просто хочу пожрать и поспать, а каждый вечер одно и то же. Достало! Мне покой нужен, понимаешь? Ты хоть что-то понимаешь?
- Не повышай на меня голос! Покой нужен только тебе? А мне он не нужен?
- Иди к черту!

Он хлопнул дверью и ушел. А я так и осталась стоять в коридоре. И снова я не права. Я не знаю, сколько это будет продолжаться. И сколько еще я смогу это терпеть! Он и понятия не имеет о том, какая стерва эта Оля, его младшая сестра. Стоит мужу спину повернуть, как эта тварь унижает его при наших общих знакомых. Это она озабочена родительской квартирой. Это она до смерти боится, что ее родители, о которых, она между прочим никогда не заботилась, завещают двушку мужу. Что Ольга в этой жизни сделала для своих пожилых родителей? Что? Она хоть один раз пришла в больницу, когда у Валентина Михалыча случился сердечный приступ? Это я всю ночь провела в больнице вместе с Сашкой. Это я каждый день готовила что-то вкусненькое и приносила в больницу! А где была Оля? Конечно, в Турции. Проклятая лягушка-путешественница! Чтоб ноги у тебя отсохли, тварь! Квартиру хочет! Это я сидела часами с ее ненаглядным, драгоценным Гошей, когда она, между прочим, клеила очередного мужика. А я хоть раз услышала «спасибо»? Нет, и никогда не услышу.

6 ноября.

Утром снова поругались. Саша снова хлопнул дверью перед моим носом и ушел. Так и не отвез Дашку в сад. Меня всегда воспитывали так, что в семье, (если, конечно, она есть) все решается вместе. Вообще слово «вместе» всегда должно быть главным. Но это, конечно, в идеале, а не как у нас. Какое Саша имел право, не спросив меня, дать в долг этому проходимцу, этому грязному алкашу Воронцову! Пятьдесят тысяч. Все наши сбережения! Господи, как все вспомню, так дрожь пробирает.

- Думаешь, он тебе вернет деньги? Думаешь?
- Я тебя не спрашивал. Захотел и дал. Это я их зарабатываю!
- Значит, ты зарабатываешь? У нас все по отдельности теперь, да? Твои деньги, делаешь, что хочешь. А я ни при чем? Позволь поинтересоваться, а ребенок-то чей? Может, разделим ее?
- Замолчи. Не выводи меня из себя!

Я багровею от злости. Так и хочется ударить его своей большой кастрюлей, которую он мне и купил. Так и хочется. Аж руки чешутся. А на пороге стоит Дашка, полуголая, голодная, а ей уже в сад пора. Я так не хочу, чтобы она слышала, как мы ругаемся. Прости меня, Дашка.

- Не затыкай мне рот! Раз на то пошло, там и мои деньги были. Мне мама давала, забыл? Верни тогда мои деньги?
- Если я верну тебе деньги, считай, что на этом все кончено, - сказал он и ушел.

Дашка плакала. Она испугалась. Сегодня я так и не собралась, не смогла отвезти ее в сад. Я весь день проплакала. С каждым днем только хуже становится. Вечером Сашка поедет к сестре, у Ольги день рождения. Она ясно дала понять, что хочет видеть лишь брата. Мы с Дашей будем сидеть дома, пока они все семьей веселятся. Выпью снотворного и отключусь.

10 ноября.

Вчера заболела Дашка. У нее к вечеру поднялась температура, а Саши, как всегда, не было дома, и я жутко перепугалась. Я приготовила Дашке чай с медом и дала аспирин. Но температура и не думала спадать. Звоню Саше – он недоступен. У меня была истерика. Я опять одна в тяжелой ситуации, и некому мне помочь, когда мне нужна помощь. Я вызвала скорую, врач осмотрел, прописал дорогущие лекарства. А дома денег нет, ни копейки. Только пятьдесят рублей на хлеб. Мне пришлось занять у бабы Вали. Как я ненавижу занимать у кого-то! Я снова одна, а он, наверное, напивался в это время в каком-нибудь притоне со своими друзьями-алкашами.
Днем приехала Соня. Мне казалось, что разговор с ней пойдет мне на пользу, а он еще больше меня взбудоражил.

- Тебе нужен психолог, - заявила Соня, и я ухмыльнулась.
- Какой психолог? У нас денег на продукты нет. Какой психолог? Мы неделю на макаронах сидим. К тому же процент бабы Вали растет. Ох, как мне все это надоело.

Он снова начал пить. Просто хлопает дверью перед моим носом и убегает. Как будто это решит все проблемы.

- А как у тебя отношения с Олей?
- Ой, только не напоминай мне про эту ведьму.
- Знаешь что, либо разведись с Сашей, либо заведи себе любовника.

После Сониных слов я вытаращила на нее свои глаза и посмотрела на подругу, совершенно невозмутимо сидевшую напротив, ошеломленно. Только этого мне не хватает. Заведи любовника. Вот, возьми и заведи! И так просто об этом говорит!

- Ты что, с ума сошла? Какой любовник? У меня ж семья.
- Семья, которая разваливается как карточный домик. Подруга, очнись. Ты все еще веришь в эту семью? Тебе уже давно надо было с ним развестись. У вас же там любовью и не пахнет.

Меня задели Сонины слова, и я задумалась. Когда мы с Сашей дошли до той черты, за которой нет ничего, кроме пустоты, а, если быть точнее, скандалов и непонимания? Неужели и правда нас больше ничего не связывает. Я люблю Сашу. Он это все, что у меня есть, но я не хочу так жить. А он меня любит? Я не выдержала и разрыдалась, большая-маленькая девочка.

11 ноября.

С самого утра реву. Такое ощущение, что по моей душе проехались огромным танком, задавили ее и весь сок оттуда высосали. Даша у Сони. Я так и не смогла отвезти ее в сад. Не получилось. Слава Богу, что у меня есть Соня.
Я проснулась в семь часов. Поднялась с кровати, задумалась на минутку. Я не заметила, как он оказался за моей спиной. Поцеловал меня в шею, легонько укусил, стянул с меня ночнушку. Ночью пришел домой пьяный, еле уложила в кровать, а сейчас хочет ,чтобы я была с ним нежна. Не смогла себя заставить, не пересилила я себя. Я в этот момент готова была на все, лишь бы не ощущать его прикосновений. Я отстранила Сашу от себя, натянула обратно ночнушку, и он просто взбесился. Повалил меня на кровать, и… Я сопротивлялась, и он меня ударил по лицу. Впервые в жизни поднял на меня руку. Я выбегала из спальни, глотая слезы. Заперлась в ванной и, наверное, просидела там час. Видеть его не могу. Он потом долго просил прощения, говорил, что этого больше не повторится и что не сдержался, но что-то во мне изменилось после этого случая в спальне.

15 ноября.

Я не могу найти себе места. С утра вся на нервах. У меня задержка. Господи, только этого мне еще не хватало! Пожалуйста, пожалуйста, пусть это окажется неправдой.

20 ноября.

Две полоски. Злосчастные две полоски на всех тестах. Не хочу быть беременной. Мне и Дашки хватает. Еще одного ребенка мы точно не потянем. Как ему скажу? Ну почему?

22 ноября.

Вчера утром муж оставил телефон на столе и поехал на работу. Вечером хотела рассказать ему о беременности. Хотел, чтобы мы вместе приняли решение, я и он. Лучше бы он не забыл свой чертов телефон. Мобильник звонил долго. Номер не определился. Я заволновалась и подняла трубку. Женский голос на другой стороне просто убил меня. Я бросила трубку и, кинув мобильник на пол, разрыдалась. Мне казалось, что вся моя жизнь потеряла тогда смысл, внутри было обжигающе больно и пусто. И ненависть. Только ненависть. Я снова взяла телефон и прочитала их переписку. Я узнала о том, что они встречаются уже месяц у нее дома. Я так и осталась сидеть на полу в кухне, разрываясь от рыданий. Было так обидно. Больней всего было в те секунды, когда я спрашивала себя, на что я потратила большую часть своей жизни, что у меня останется в итоге ,и к чему мы пришли. Так тяжело осознавать, что конец близок.

23 ноября.

Он сильно кричал, вышел из себя и в итоге во всем обвинил меня. Сам ни в чем не виноват. Сам просто ангел, а я, как всегда, виновата. Я виновата в том, что у него появилась другая женщина.

- Ты рылась в моем телефоне? – кричал он в беспамятстве.
- Я нигде не рылась. Он зазвонил.
- Ты рылась в моем телефоне. Какое ты имела право?
- Это ты о праве заговорил? А какое ты имел право меня обманывать, предавать меня? Разве я заслужила такое к себе отношение? Разве я так к тебе отношусь? Ты столько времени спал с другой женщиной и ложился со мной в одну постель. Я тебя ненавижу. Ненавижу, слышишь?

Дашка стояла на пороге вся в слезах.

- Даша, иди к себе в комнату, - закричал Саша, и Даша убежала.
- С кем я живу все эти годы! С кем я живу! Да лучше б я сдохла! Мерзавец, подлец, сволочь последняя. Ненавижу тебя.

Он молча выслушал оскорбления, пошел в комнату, собрал вещи, поцеловал Дашу и ушел. Просто взял и ушел. А я так и не сказала о том, что жду ребенка.

24 ноября.

Я готовила ужин для Даши, когда зазвонил мой телефон. Спешно подняв трубку, услышала незнакомый женский голос.

- Я знаю, что ты беременна. Но не надейся этим удержать Сашу. Он к тебе никогда не вернется, - сказала женщина и бросила трубку.

В приступе гнева я перебила на кухне всю тарелку, бросила на пол мобильник и растоптала его. Даша снова все видела. Моя бедная девочка. Она не заслуживает такой семьи. Если бя могла что-то исправить, но я не понимаю, когда все пошло не так, с чего все началось и почему мы стали такими. Я любила, я хотела не этого. Я хотела семью и хотела быть любимой.

25 ноября.

Я заняла деньги у Сони и сделала аборт. Я не чувствую себя виноватой в том, что убила еще не родившегося ребенка. Может, так оно и лучше. Я не хочу, чтобы он родился в такой семье. О какой семье я вообще говорю. Ведь никакой семьи давным-давно нет. Я не хотела, чтобы он увидел все то, что пришлось видеть Даше. Так лучше. Я правильно поступила. Но внутри все равно больно. Очень больно. Хочется умереть.

27 ноября.

Встретила Ольгу в супермаркете. Я хотела сделать вид, что не заметила ее, но она не дала мне такой возможности. Была в прекрасном настроении. Как же быстро дошли до нее слухи. Она, наверное, впервые в жизни мне улыбалась. Лживая тварь. Я рада, что больше не имею к тебе отношения.

- Все, не плачь. Успокойся. Так лучше, поверь.
- Почему лучше? - спросила я Соню, глотая слезы.
- Потому что вы больше не могли жить под одной крышей. У вас больше ничего не осталось.
Я еще сильнее заревела.
- И что мне теперь делать?
- Жить.
- Но как? Я не хочу жить! Вся моя жизнь потеряла смысл.
- Не говори ерунды. Жить, жить и еще раз жить. Ты снова почувствуешь, как это здорово-жить.