Если бы было все сном 5

- Можно я у тебя немного поживу? - устало спросила Катерина подругу, стоя на пороге ее квартиры с дорожной сумкой в руках.


Катерина больше не могла находиться там, где ее муж, не могла видеть его лицо и изо дня в день слышать от него одно и то же. Саша требовал от нее невозможного-отпустить и воспоминания, и боль. Кате так хотелось побыть одной и никого не видеть, особенно Сашу. Они с мужем перестали понимать друг друга с тех пор, как умер Никита.

Лиза несколько секунд с озадаченным, растерянным видом разглядывала подругу, разные мысли в этот момент проносились у нее в голове. Саша для Кати был таким человеком, за спиной которого всегда можно было спрятаться от всех невзгод, переждать бурю и дождаться восхода солнца, Саша олицетворял собой безмятежность. А он находил покой и чувствовал умиротворение рядом с женой. Они идеально дополняли друг друга, и Лизе трудно было себе представлять их не вместе, а врозь.

- Конечно, что спрашиваешь? Проходи, - пролепетала Лиза, забирая у подруги ее сумку, - Живи у меня, сколько захочешь.
- Спасибо.
- Да не за что. Боюсь спросить, а что там с Сашкой?
- Ничего, - равнодушно ответила Катя.
- Как это ничего? - пришла Лиза в изумление.
- Я от него ушла.
- Ты уверена, что правильно сделала, бросив его? Вы же так любили друг друга!
- Мы перестали слышать друг друга. Я не знаю, что между нами произошло, но все стало по-другому. Я не хочу его видеть, по крайней мере пока. Я хочу побыть одна. Я хочу найти работу. Не могу сидеть в четырех стенах.
- Знай, что всегда можешь на меня положиться. Умница, что решила искать работу. Работа тебе поможет, отвлечет тебя от плохих мыслей. Оставайся у меня, сколько угодно, не беспокойся об этом. Уверена, что вы скоро снова будете вместе с Сашкой, он завтра же примчится к тебе. А что там, Катюша, с воспитательницей? Знаю, что тебе больно об этом говорить, но не могу не спросить.

- Ничего. Уголовное дело все-таки не возбудили. Состава преступления нет. Несчастный случай. Полтора миллиона рублей за моральный ущерб. В больнице проходит проверка. Наверное, тоже отделаются компенсацией! Звучит-то как. Моральный ущерб! Вот как теперь это называется. Хотела поговорить с заведующей, меня к ней не пускают. Я не хочу ни в чем разбираться. Я не хочу думать об этом. Я устала думать. Все время только и делаю, что думаю, думаю. С ума уже скоро сойду от этих мыслей. Что мне до их чертовых компенсаций, они мне сына не вернут, никого не хочу видеть и слышать. Я жить не хочу. Плевать на их компенсацию и расследования. Что там они могут расследовать? Я не хочу об этом говорить. У тебя есть, что выпить? Водка есть?

2.

- Ты с ума сошла? Какие стены? С твоим образованием и талантами стены красить? Ты что? - ошарашенно воскликнула побледневшая, потрясенная Лиза, вскочив с кресла, когда Катя рассказала ей о том, что нашла, наконец, работу.

- А что плохого в том, чтобы стены красить? Я люблю красить стены. Я же не все время буду красить стены, я еще и обои клеить буду и вообще...
- Ты что несешь. Нашла мне работу! Я уже давным-давно поговорила со своим шефом, он готов был с тобой побеседовать, а ты все упрямилась. Чем тебе не нравится моя работа? Во всяком случае, лучше чем стены красить и обои клеить.
- Я не хочу в кабинете сидеть. Я не хочу находиться целыми днями в этой клетке. Я хочу быть свободной.
- И стены дадут тебе свободу?
- Возможно и дадут. Я буду одна, и это самое главное. Я тебе благодарна за все, но это уже не обсуждается. Я завтра начинаю работать.

* * *

- Эй, красавица, ты воздухом питаешься? - произнес Витька, улыбаясь.

Витя стоял на пороге с пакетом в одной руке и своей старой кепкой в другой и наблюдал за тем, как старательно Катя разрисовывает стену в детской. Такую работу Катерина любила больше всего. Она любила рисовать, но далеко на часто ей давали возможность оживить на стенах свои фантазии. Катя была полностью поглощена очередным своим творением и не сразу поняла, что в комнате находится Витя. Катя, находясь в смятении и изумлении, призналась себе в том, что общество этого невероятно жизнерадостного и улыбчивого мужчины ее не угнетает, а, наоборот, заставляет забыться и чувствовать какую-то странную легкость внутри. Кате везло с жизнерадостными мужчинами. Такие часто появлялись в ее судьбе и иногда даже меняли Катины взгляды на жизнь.

- Нет, не воздухом, а творчеством? - улыбнулась Катя, повернувшись к парню лицом и утирая тыльной стороной ладони пот.
- Вкусная еда, да? Надо сказать, очень экономная.
- Ага. Но давай вернемся к земной еде. Чего принес-то?
- Котлетки принес и пирожки с творогом. Будешь?
- Буду.

Уже стемнело, когда Витя и Катя стояли на остановке, ожидая прибытия автобуса. В полдень начался сильный ливень, который не стихал до сих пор. Катина голова была спрятана под капюшоном, но это не помешало дождю добраться до нее. Вода ручьем текла по ее лицу, Катя только успевала утирать ее ладонями. И в очередной раз, когда она подняла руку, чтобы утереть с лица толстые капли дождя, она увидела до боли знакомое лицо. Напротив остановки затормозил серебристый "Лексус" Козлова, которого Катя не спутала бы ни с одной другой машиной на свете, и из нее вышла воспитательница Никиткина. Она грациозной, кошачьей походкой направилась к стоящей рядом с остановкой машине и, сев в нее, уехала. Катерина обомлела от неожиданности, будто застыла на месте. Когда она пришла в себя, водитель Козлова уже заводил "Лексус".

- Стой! Стой, я сказала! - кричала исступленно Катя, побежав вслед за уезжающей машиной, - Стой!

Катя стояла посреди дороги, не в силах двинуться с места и рыдала. Проезжающие мимо машины настойчиво сигналили, требуя освободить дорогу, доносились до Катерины и ругательства, но ей все было безразлично, кроме воспитательницы, которая вышла из машины Козлова. Катя не помнила, сколько времени провела на дороге, может, несколько минут, а, может, и две секунды всего лишь. Она запомнила только утешающие объятия Витьки, накрывшего ее своей теплой курткой.