Мой Ангел

- Что ты не можешь ему простить? - спросила осторожно Лара Софию, пронизывая ее умоляющим, проникновенным взглядом.

Лара хотела, чтобы София сказала это вслух, открылась подруге и поговорила с ней о случившемся, чтобы высвободить мучительную боль и дать Сониному сердцу свободно вздохнуть. Лара понимала, что без этого София не будет счастлива.

- Я не хочу об этом говорить! - возразила София, резко вскочив.
- Нет. Ты будешь об этом говорить, хочешь ты того или нет.
- Мне пора, - пролепетала Соня, схватив сумочку, лежавшую на стуле, но Лара не позволила ей ускользнуть.
- Стой. Скажи, что ты не можешь простить? Вы любите друг друга! Я же знаю.
- Откуда ты знаешь. Ты не можешь знать. С чего ты взяла? Может, это не его ребенок вовсе!
- Я... Это не важно. Важно, что ты сейчас не меня обманываешь, а себя. Прости его. Прости ему... мою смерть.
- Что?! - оторопела София, - Ты...
- Я знаю... Я все знаю. Я его простила, и ты прости. Я так хочу, чтобы ты была счастлива!

София выскочила из Лариной квартиры в домашних тапочках. Но Лара не стала идти за ней, понимая, что той надо побыть одной. Лара опустилась на холодный пол и обвила руками колени. Ей так хотелось, чтобы ее кто-то сейчас обнял. Через несколько секунд Лара услышала, как открывается входная дверь, но она не встала. С работы вернулся Андрей.

- Лена! Лен, ты где? - кричал Андрей, но Лара молчала.

Она все так же сидела на полу и отрешенно глядела на стену. Андрей испугался, обнаружив невесту, сидящую на полу и в темноте.

- Лен, что с тобой. Детка, что случилось? - встревоженно воскликнул Андрей, хватая Лару и прижимая ее к себе.
- Я хочу...
- Чего ты хочешь? Не пугай меня.
- Женись на мне, я выйти замуж хочу! - выкрикнула Лара и сама обомлела от только что сказанных слов.

Андрей, успокоившись, нежно, ласково поцеловал невесту в лоб и еще крепче прижал ее к себе. Лара наслаждалась крепкими, сильными мужскими руками и понимала, что действительно хочет замуж, пока не умерла.

Победа.

Лара взобралась на каменный утес и посмотрела вниз. У нее от открывшегося вида на голубое озеро и густой, непроходимый лес сердце забилось учащенно, а потом вдруг вздрогнуло и в порыве охватившего счастья замерло.

Озеро, куда она в прошлой жизни частенько ездила отдыхать с Николасом (институтским другом Колькой, уехавшим после учебы в Америку и превратившимся там с легкой руки старшего брата в Николаса) всегда являлось Лариной недостижимой, сумасбродной мечтой, не дававшей ей покоя. Сколько раз Лара стояла здесь, на этом самом месте, отчаянно вцепившись в руку Кольки, и смотрела вниз с одним желанием-прыгнуть вниз и выплыть. Но Лара не могла решиться на такой экстремальный прыжок. Слишком высоко, непередаваемо страшно. Каждый раз дикий страх ее парализовывал, овладевав ею, и мечта так и осталась мечтой. А Николай прыгал виртуозно. У него отец был альпинистом. Колин отец пять лет назад трагически погиб в горах. Коля альпинистом не стал, но унаследовал от своего отца любовь ко всему экстремальному.

Именно он когда-то впервые привел Лару сюда, заставив ее сердце трепетать и содрогаться при виде этого утеса и Кольки, отдающегося без страха и сомнения воде. Лара нервно сглотнула и сжала пальцы в кулак. Надо же! Видела свою могилу, была Ангелом, вернулась снова на Землю, а прыгнуть с утеса боится. Лара подняла голову и задумчивым многозначительным взглядом окинула пурпурное небо.

- Не бойся, малыш, мама не сделает тебе больно. По крайней, она на это надеется. Но ты пойми маму, хотя она у тебя, конечно, немного сумасшедшая, но...Ей немного осталось, она так хочет. Она тебе не навредит... никогда.

Пусть там, наверху, видят, что Лара не уйдет, пока не сделает все, о чем мечтала и что не успела реализовать в прошлой, такой короткой жизни. Лара прыгнет в воду. Самое страшное, что с ней случится-это смерть, а смерти Лара не боится. Лара уговаривала себя прыгнуть. Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и медленно подняла правую ногу. Еще один шан-и все, падение вниз и полет вверх одновременно.

Еще одна обретенная свобода и освобожденная мысль, занимавшая ее многие годы. И почему она раньше не решилась. Здесь всегда дул сильный ветер. Он развевал Ларины волосы, казалось, он ее поддерживал, одобрительно обнимая и притягивая к себе. Лара решилась. Она сделала еще один шаг и упала, кажется, в бездну. Но нет. Лара падала, казалось, целую вечность.

- А а а а а а а а!

Это было необыкновенное падение, дарящее, как ни странно, свободу и счастье. Лара чуть ли не физически почувствовала опьяняющий вкус свободы, делая еще один шаг. Это была свобода от всего, что сковывало, давило, управляло сознанием и душило, свобода от мыслей, предрассудков и чувств. Полная свобода на грани безумства и счастья одновременно.

Лара поверила в только что случившееся лишь тогда, когда, вынырнув, с жадностью сделала глубокий вдох и судорожно открыла глаза. Устремив ошеломленный взгляд туда, где она совсем недавно стояла, Лара обомлела и затрепетала всем телом. Она это сделала, переборола свой страх и прыгнула вниз. Кровь текла по ее жилам с бешеной скоростью. Казалось, сердце выскочит изо рта, так быстро оно билось в ее груди.

Лара выходила на заветный берег с горящими от пронзительного, долгожданного, с трудом обретенного счастья и одержанной победы глазами, в которых виднелась недавно ожившая в ней безудержная страсть к жизни. Это была победа не столько над лазурной, непокорной водой или равнодушным утесом, сколько над самой собой. Она выплыла из ледяной воды и устало опустилась на грубый песок. Лара легла, широко раскинув руки. И только тогда заметила мужскую фигуру на берегу.

- Вот, чокнутая баба! Емае!

Лара не хотя поднялась и, приглядевшись к приближающейся фигуре, поняла, что ее прыжок не остался незамеченным. Высокий темноволосый мужчина все это время снимал ее на камеру мобильного телефона. Но Лару сейчас этот мужчина не интересовал. Пусть снимает. Она еще не пришла в себя после прыжка. Адреналин в крови все еще зашкаливал.

- Боже! Ты видишь, Боже, я это сделала! Да. Да. Я это сделала! За что же ты меня так не любишь, что отнимаешь у меня все самое дорогое? Я сделала это! И то, что я сделала, ты у меня не отнимешь. И Андрея не отнимешь, слышишь? - кричала Лара, по обыкновению, прожигая молчаливое далекое небо ненавидящим взглядом.