Оборванная нить Ариадны (глава 4)

ВСТРЕЧА СО СВОЕЙ СУДЬБОЙ

Меня действительно ждали. Ждала другая женщина, которую я не желал и которой охотно поменялся бы с Шахом на Гуру.
Только ему нужна именно она, черт побери!

Последний рейд нашей штурмовой группы был успешным. Даже слишком.
Размазали «черных шлемов» за считанные минуты!
Захватили грузовой корабль под самым носом боевой станции Корпорации. Состыковались – и сразу внутрь. На этот раз даже не пришлось пробивать защитное энергетическое поле – его почему-то отключили.
И тогда не до раздумий было. Положили всех семерых роботов. Весь экипаж. Этих не жалко – каратели. А люди на грузовых «болидах» не летали. Зачем Корпорации рисковать?

И все же на борту захваченного нами корабля прятался человек. Инженер-инспектор. Молодая, не слишком привлекательная, как на мой вкус, женщина. На ее круглом личике в полной мере отразился весь ужас от молниеносного захвата «болида». И почти животный страх перед космическими повстанцами, не щадившими никого.

Женщина скрывалась в энергетическом отсеке. Я первым ворвался туда и сразу прожег робота. «Черный шлем» успел повернуться в мою сторону – и луч мгновенно пробил ему грудь. Лицо робота осталось невозмутимым, ведь он не чувствовал боли.
Зато меня боль не оставляла ни на минуту. Жила во мне. Дышала вместе со мной. И бросала вперед, жадно требуя чужой крови.

Переступив через распластанного «черного шлема», я заскочил в отсек. И наткнулся на ее испуганный взгляд. Большие глаза маленькой девочки, в которых метался страх. А еще плескалось отчаяние и призрачная надежда на спасение.
И я вдруг начал тонуть в этих глазах, позабыв на миг о ненависти и мести…

Теперь эта женщина по праву победителя принадлежала мне. И вот она ждала меня в моей каюте. Там, где совсем недавно я ловил ускользающее счастье – или все же забвенье? – в объятиях Гуры.

...Я закрыл за собой овал двери и молча подошел к иллюминатору. Слепо смотрел в черную бездну космоса, украшенного мириадами звездных бриллиантов.
Звезды мерцали. И звали к себе, манили, соблазняли, обещали раскрыть величайшую тайну бытия.
Однако я уже знал тайну. Может, даже более великую, чем те далекие звезды.

– Тебе плохо? – тихий женский голос вернул меня в тесный мир каюты.
Я посмотрел на свою пленницу и промолчал. Как далеко ей до красавицы Гуры!
Сладкой и капризной амазонки, которая ценит лишь свободу и больше ничего. И которую в этот миг безумно ласкает, целует и познает самым бесстыдным образом непобедимый Шах. Мой боевой товарищ. И ...соперник!

Я невольно заскрипел зубами.
– Тебе плохо? – повторилась она, преданно заглядывая мне в глаза.
Грубое слово едва не сорвалось с моего языка, но почему-то застряло в горле.

Женщина неслышно подошла и мягко коснулась моей руки. И как-то по-домашнему уткнулась носом в плечо, прижалась щекой, пробежала пальчиками по груди – и вдруг почувствовала шрам, тянувшийся слева. Замерла. Погладила через плотную ткань комбинезона, вздохнула и обняла меня обеими руками.

И куда делось все мое раздражение… Господи, спасибо тебе!
За то, что послал мужчинам самое целебное лекарство – женщину. Лекарство и яд.
И правда – от равнодушия одной женщины легко излечивает нежность другой. И не остановится этот круговорот никогда.

– Как тебя зовут?
– Анастасия, – ответила еле слышно.
– Боишься? – насмешливо спросил я, медленно проводя ладонью по ее напряженной спинке. А фигурка ничего так.
– Боюсь! – честно призналась Настя. – Теперь я твоя наложница, да? Твоя добыча...

Мне стало смешно.
– Я взял тебя в бою. Рисковал жизнью. Поэтому ты принадлежишь мне. По праву победителя...
– К черту такие права! – рассердилась женщина.
В глазах ее замелькали искорки гнева. Как звезды за толстым стеклом иллюминатора. Я тонул в их бездне, потому что хотел этого сам. Искал забвение. И все не мог найти.

– У нас жестокие законы. Это правда! Но вы сами заставили нас быть жестокими. Вы поставили нас вне закона! Вы забрали у нас все – дом, семью, работу, нормальную жизнь, в конце концов...
– Но вы всегда можете сложить оружие и вернуться на Землю. Никто вас не накажет! Объявлена амнистия для всех. Еще не поздно начать жизнь сначала...
– Поздно! – оборвал я ее. – Слишком поздно... Мне некуда возвращаться. Я одинокий волк, покалеченный и изуродованный, как тот «черный шлем» в твоем отсеке… Загнанный зверь. Остался один путь – месть. И смерть...

– Нет! Не спеши отрекаться от будущего. Выход всегда есть! Нельзя все время пылать ненавистью и жить только местью. Ты сожжешь себя... И не спасешься все равно! Возвращайся на Землю...
– Поздно... – это слово упало на блестящий ламинированный пол тяжелым камнем. Или тихой слезой. Не поймешь.

– Все будет хорошо! Вот увидишь… – успокаивала меня Настя, прижимаясь ко мне все сильнее. – Пусть будет так, как ты хочешь. Ты – мой повелитель, а я – твоя добыча. Мой ласковый и нежный зверь...
Она потянулась своими мягкими губами к моему напряженному лицу. Замерла, коснувшись. Провела пальчиками по небритому подбородку. И дрожали те пальчики, и так легонько касались меня, что я застонал от почти невесомого удовольствия. И начал целовать их.

Я закрыл глаза и вспомнил другие прикосновения – еще тогда, в прошлой жизни, когда я был счастлив и безмятежен.
И другая женщина заглядывала в мои глаза, а маленькая дочь лезла на руки, и я подбрасывал ее вверх – до самого неба, куда потом взлетел и сам.
И откуда снова упаду на грешную землю Божьей карой. На тех, кто забрал у меня будущее...

Я смотрел сквозь Настю. И куски тумана клубились вдали, а обнимающая меня чужая женщина пристально смотрела в мои глаза, пытаясь заглянуть в их глубину.
Но там был мрак, и серый туман, и ненависть, и боль, и выглядывал кровожадный лик мести.

И когда мое лицо посерело, как ее комбинезон, Настя вдруг сильно сжала меня в своих объятиях, крепко прижалась грудью – и я почувствовал, как затрепетало ее сердце.
И так сладко было чувствовать затвердевшие бутоны ее груди! А женщина прижималась все сильнее, словно стремилась слиться со мной в единое целое.

Я чувствовал ее свежее дыхание, пил его, бежал из тесного окровавленного мира войны в безграничный мир любви – и все не мог убежать.
Настя помогла мне, закрыв разорванный в крике рот влажным поцелуем, длинным, как сама жизнь, и сладким, как воплощенная мечта.

И я неожиданно сошел с ума, упал в пропасть забвения, сорвался в пучину безумия, забыв на некоторое время и Гуру, и терзающую боль за потерянной любовью, и ностальгию по прежней счастливой жизни...