Про "ЭТО"

Дэлита Невинна-Мунгос

Вечером они молча поужинали, почти не глядя друг на друга. Она первая, сорвавшись с места, сбежала в ванную, он – долго курил сигары в гостиной, наблюдая за танцами языков пламени в камине, представляя их силуэты во мраке.
Дэлита боязливо, но смиренно ступила босой ногой в коридор и почти нагая, в одной лишь сорочке, добежав до спальни, юркнула, как зверек, под одеяло. Она, дабы совсем не сойти с ума от страха, овладевшего ей, почти наверняка от долгожданности данного момента, открыла первую попавшуюся ей под руки книжку и вплоть до часу ночи делала вид, что упоенно читает.
Её же первый любовник не спешил с финалом и мучительно тянул время. Вначале он, убедившись, что Дэлита закончила с туалетом, примерялся в своей комнате с халатами, затем несколько раз спускался вниз, на кухню, затем вновь поднимался, при этом, громко подкашливая, но абсолютно неслышно скользя из одной комнаты в другую, словно блудливый, самостоятельный кот. Дэлита все крепче вжималась в огромную перьевую подушку, которую она поставила как спинку кресла, стоило его наигранному кашлю чуть приблизиться к двери спальни.
Вскоре, когда он, наконец пошел принимать душ, Дэлита осмелилась взглянуть в коридор. Там на тумбочке, заваленной мужской тяжелой, темной одеждой поверх картуза, штанов и рубашки стояла полная ваза старательно нарезанных фруктов. Девушка хихикнула, ее поразила его заботливость, несмотря на довольно серьезный, мужественный вид. Она отложила в сторону роман, слезла с кровати и покралась ползком, чтобы не издавать лишнего шума, до угощения.
Дэлита жадно «похрумкала» несколькими аккуратными дольками ананаса, шутливо поэкспериментировала с бананом и, доев его, в конце-концов полностью, решила отставить вазу на полку кровати, (сразу над ее изголовьем) и лечь спать. Было почти начало второго, когда ее покой нарушил ОН - обнаженный, вымытый до безупречности. Его распаренное тело издавало тысячи тончайших запахов парфюмерии и жар… жар после горячей воды… жар, который ощущался через одеяло как от хлебопекарной печи, на которой работал булочник-отец беззаботной до этого момента Дэлиты.
Он видел скорее не свою невесту, а жалкий, съежившийся в комок белый кокон, отвернутый от молодого мужа к стене и всеми силами, имитирующий дыханием крепкий сон. Дэлита почувствовала как над ее головой поднялась его рука, но не для того, чтобы содрать с нее спасительное убежище, а всего лишь для того чтобы взять ломтик сочного зеленого яблока из вазы. Он опустился на четвереньки на постели и, перешагнув через девушку, добрался до стены.
Когда она, подобно его примеру, взвила было над головой свои тонкие ручки, мужчина не дал ей дотронуться до фруктов, нежно обвив сильными, горячими пальцами ее запястье. Он притянул ее к себе и перед ее ртом оказался его, с высунутым точно на половину ломтиком. Дэлита, не обдумывая, укусила предложенный ей кусочек (от недолгого сна во рту потерялся прелестный свежий запах травяного настоя), она не хотела, по-видимому, смущать жениха. Он проглотил яблоко, глядя на лицо молодой, любуясь ее матовой кожей и блестящими глазами на фоне серости ночной спальни. Дэлита точно опьянела от такой близости, долгожданной близости с мужчиной, оказавшегося впервые за все ее двадцать лет жизни, в одной постели!
Измученная ожиданьем, она решилась на первый шаг и, неумело, но бойко перевернула его на спину, неустанно начав целовать висок, щеки, шею, грудь и ниже, пока на ее пути не ВСТАЛО восхитительное препятствие…
- Снова эти чертовы собаки! – как можно громче кричала, вставшая с пастели мать Дэлиты, освещая коридор лампой почему-то в направлении к двери молодожен – гавкают на ветер!
Дэлита в крайней конфузливости, дрожа всем телом, в жуткой спешке попыталась принять смиренное положение в кровати, подальше, как ей казалось, от объекта ее безмерного стыда, но не успела – вездесущая, безмерно заботливая и, безусловно, хамски не тактичная матушка оказалась уже у ложа, любопытно освещая и разглядывая тела молодожен. Он сохранял завидное спокойствие, натянув на себя простынь и притворившись спящим…
- Опять собаки, рыбанька… ох, уж эти собаки! – неумело подавляла сальную улыбку мадам Мунгос.
-Маменька-а-а… - почти прошипела красная от злости и смятения дочь.
- Я просто хотела удостовериться, разбудили ли они вас своим истошным лаем или нет?! И кстати – покосилась она на мирно дремавшего зятя - вот тебе, для спокойствия сна…
- Что это еще? – недоумевая, взглянула Дэлита на протянутую ей розовую в белую крапинку таблетку.
- Это предупреждает преждевременную обузу… - уже на выходе намекнула на детей мадам Мунгос.
Первая брачная ночь была испорчена. Муж уже спал неподдельным сном, когда она не сомкнула за всю ночь глаз. Ей хотелось реветь в голос! Ей казалось, что единственная для нее «обуза» - девственность, не лишит своим присутствием ее жизнь никогда! Дэлита даже подумывала о постриге в монахини, настолько она находилась тогда в отчаянье, в свою первую брачную ночь…