Реальность

Музыка всегда переносит в другую реальность, особенно, если эта музыка не совпадает со стилем твоей жизни и поступками. Снимая наушники, попадаешь в какой-то другой мир, в котором не сразу понимаешь как себя вести, а как все было просто и легко в музыке…
Такими странными свойствами обладают и запахи, например, при запахе ванили ему тут же виделся дом бабушки и заливной луг за окном.
Был солнечный день, обычный для конца мая, он сидел у окна, на коленях лежали наушники, в которых еще минуту назад играли немного революционные и будоражащие аккорды. Почему состоявшихся и достаточных во всех смыслах людей тянет к такой музыке?
Ему было уже 36, он был всем доволен в жизни. Он много смог достичь к этому возрасту – у него был большой дом, семья, двое детей, хорошая и стабильная работа… словом, он состоялся материально, но вот одно «Но» никак не давало ему покоя – удовлетворения своей жизнью он не чувствовал. Не было ощущения радости оттого, что ты живешь.
Каждое утро он выходил из своего красивого дома, открывал ворота и бежал в сторону пруда.
Он просто бежал и ни о чем не думал, просто так было «НАДО». Нужно было поддерживать спортивную форму, следить за своим здоровьем, напоминать жене о здоровом питании, о том, как важно дать детям образование и хорошее воспитание.
Он бежал, и кроссовки тихо шуршали по асфальтированной дорожке к ухоженному пруду, где плавали откормленный карпы.
Ему часто попадались такие же утренние бегуны с большими и маленькими животиками, розовыми щечками, стильными спортивными костюмами…
Добегая до пруда – он садился на берегу и думал: « А для кого все это? Неужели я дошел до предела своих возможностей и больше мне ничего не надо?»
С раннего детства он знал, что и как надо делать, чтобы не оставаться жить в своем грязном дворе. Все вокруг завидовали его уму, удачливости и амбициозности. Но никто не знал, что внутренняя пустота только растет в его душе.
Да, он был женат. Жена была умницей, красавицей, такой, какой он представлял идеальных жен. Дети здоровые и умные мальчишки. Но чего-то в его жизни не хватало.
Недавно он прочитал, что для того, чтобы понять, что ты хочешь в жизни – ты должен вспомнить, чего желал в детстве. И с того момента он каждый день садился у пруда и вспоминал о своем детстве.
В школе его ничто не могло выбить из колеи – он удачно обходил любые конфликты, легко ладил с ребятами как старше, так и младше. Он не робел при виде красивых девушек – он всегда знал, как нужно себя вести и что говорить, хоть и ругал себя порой за сдержанность.
Был только один человек, который немного вводил его в смятение. Это была неразговорчивая соседская девчонка, которая училась на год старше. Звали ее Мышь, за тихость и неразговорчивость. Ее настоящее имя он вспомнил с большим трудом - Инга.
Смущала она его своим долгим и глубоким взглядом, от которого хотелось отвернуться.
У нее были большие карие глаза, и когда она смотрела, то казалось, что где-то в глубине этих глаз зажигаются маленькие язычки пламени.
Он даже не мог понять, чего в ней больше – притягательных или отталкивающих черт.
Что-то одновременно тянуло к ней и отталкивало.
Она часто сидела, подвернув ноги на подоконнике, и смотрела куда-то вдаль. Ему хотелось остановиться и просто наблюдать за тем как она смотрит в окно.
Был только один раз, когда он пытался поговорить с ней.
Он поднимался по лестнице в своем подъезде, а она присела на край подоконника второго этажа.
- Привет! А куда ты все время смотришь?
Она обернулась и долго смотрела на него, как будто не слышала вопроса. Язычки пламени заиграли в ее глазах, и ему нестерпимо хотелось отвернуться.
- Знаешь, когда –нибудь ты поймешь, что значит тонкая грань между небом и землей. Это как танец без музыки, что-то за гранью реальности.
Он ничего не ответил и пошел дальше.
Много лет он ее не видел, но она стала все чаще ему вспоминаться.
Он встал, отряхнул несколько травинок со своих штанов и побежал, также шурша кроссовками назад к дому.
Дома было уютно и тепло. Просторную кухню заливали золотистые лучи солнца и запах жареных гренок.
Он вышел из душа, вдохнул воздух и почувствовал, как в его легкие проник утренний запах свежесвареннного кофе и гренок.
Как всегда на столе уже лежала свежая газета модного издательства.
Над белоснежной чашкой поднимался серебристый дымок, а на тарелке аккуратно были разложены кусочки сыра и горячие гренки.
Он любил эти утренние тихие часы, проведенные за чтением газеты.
На первой полосе как всегда обсуждались политические баталии и дешевый пиар, а ниже он прочел заголовок :
«В ********ой городской школе №19 произошло обрушение несущей стены. Пострадавших нет. Ведется расследование причин обрушения».
Это была его школа, в которой он учился и из которой, с большим удовольствием выпустился.
Что-то защемило в груди, и он понял, что не может не съездить в школу.
Ему ясно представилась картина, как рушится стена, а Мышь продолжает сидеть на подоконнике и смотреть на горизонт, даже не пытаясь спастись.
Он позвонил на работу, переоделся и сказал жене, что возникли неотложные дела.
Машина послушно выехала из гаража. Всю дорогу до школы ему казалось, что он опаздывает, что он должен кого-то спасти.
Дыра в стене школы напоминала разинутую пасть, как будто она собиралась поглотить весь мир за пределами школьного заброшенного дворика.
Он стоял и молча смотрел на школу, стало казаться, что весь мир ушел куда-то, оставив его 14-ти летнего рядом со школой.
Он услышал, что сзади скрипнула калитка, по коже пробежал легкий холодок, он понял, что обернется и увидит глаза с маленькими пляшущими огонечками.
Это была Мышь. Она подошла к нему и встала рядом.
Его нос едва улавливал запах ее волос. Она стояла рядом и молчала, как много лет назад.
Ничего вокруг уже не существовало, ни его дома, ни семьи, ни работы – только он и она у разинутой пасти полуразрушенного здания.
Он закрыл глаза, мир вновь наполнялся яркими красками, ему внововь захотелось жить!
Он резко развернулся к ней, хотел, наконец, рассказать о себе и расспросить, о ее жизни, но рядом никого не было, лишь на примятой траве белело маленькое перышко, котором играл легкий ветерок….
Он уже не понимал, видел ли он ее или это был лишь плод его воображения. А может, это был лишь призрак …
Он сел в машину – «это как танец без музыки, что-то за гранью реальности».