Оборванная нить Ариадны (глава 6)

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ МОГИКАН

Она лежала и улыбалась в темноте. Все у тебя в порядке, Марк.
Сдается мне, что ты в душе – где-то далеко в ее глубинах – добрый и светлый.
Просто изображаешь из себя героя или подлеца. В зависимости от ситуации.

Анастасия долго слушала ровное дыхание чужого мужчины, который был рядом – и так далеко от нее. Его необыкновенная нежность приятно удивила женщину.
Впрочем, все это уже не важно. Пора завершать дело!

Настя наклонилась и поцеловала Марка в губы. Тот что-то тихо сказал во сне и обнял ее рукой.
Женщина осторожно освободилась и встала.
Несколько минут, чтобы полностью привести себя в порядок. Последний взгляд на спящего повстанца.
Спи спокойно, мой повелитель! Ведь скоро тебе будет не до сна. Вам всем скоро будет не до сна, ребята...

Дверь каюты бесшумно открылась. Настя выглянула в коридор. Тишина.
И опасность на каждом шагу. Но надо идти!
Любой ценой добраться до штурманского отсека.

Она постучала в дверь. Лицо дежурного штурмана вытянулось от удивления. Больше он ничего не успел.
Настя ударила его в горло кончиками пальцев. Мужчина упал на спину и захрипел.
Дальше время побежало по секундам. Перешагнула через поверженное тело, заблокировала двери. Включила позывной. Проследила, как работает бортовой компьютер.

Все нормально. Через несколько минут станцию запеленгуют, а через несколько часов сюда – на ее отчаянный зов! – примчатся скоростные боевые катера.
Операция по уничтожению космических повстанцев приближается к своему завершению. Большинство этих «флибустьеров» не доживет до рассвета.

Настя улыбнулась. Это там, на Земле, есть рассветы. А здесь их нет.
Но все равно эти ребята обречены. И ты, Марк, тоже обречен. Мною.
Не ты меня брал этой ночью – страстно и исступленно. Нет!
Это я дарила тебе забвение. Перед смертью.

Лейтенант службы безопасности Корпорации Анастасия Рудницкая закрыла усталые глаза и замерла в штурманском кресле.
Грудь ее, вызывающе очерченная серым комбинезоном, еще совсем недавно до сладкой боли зацелованная этим упрямым Марком, ровно вздымалась в такт мыслям.
Осталось самое трудное – ждать...

Но застать космических пиратов врасплох не удалось. Едва катера успели состыковаться, как страшно завыла сирена.
Станция наполнилась грохотом, криком и матом. Ребята хватали оружие и бежали на свои посты.
Никто ничего не понимал! Откуда взялись боевые корабли Корпорации?

…Спасения уже не было. Я это понял сразу.
Почему-то дежурный штурман не вывел станцию из-под удара и не попытался скрыться. И где Командор?

Я бежал по коридору с излучателем в руках. За мной тоже кто-то тяжело грохотал башмаками.
Гравитационное поле станции позволяло чувствовать себя, как на Земле – ходить, а не летать. Но куда бежать?

По едва освещенному коридору вперед – к главной рубке.
А в хмельной голове неуклюже путаются мысли. А потом они вдруг сорвались в галоп и помчались диким табуном.
Куда исчезла Настя? Где Шах и Гура? Успели заблокировать шлюзовые камеры или нет? И сколько на нас бросили «черных шлемов»?

Черт! Надо было одеть «кольчугу», но уже поздно.
Через захваченные шлюзы роботы ворвались на станцию. Тяжелые солдатские ботинки дружно ударили в пластиковый пол.
Первые выстрелы прожгли стены отсеков. И первые крики боли и отчаяния. Ведь никто из нас не хотел умирать...

Анастасия прислушалась. Потом взглянула на монитор. Все идет по плану, как любит повторять ее шеф – полковник Шен.
Слишком поздно, ребята! «Черные шлемы» не знают пощады. И не чувствуют боли. И не боятся смерти.
Они же роботы. Корпорация зря людьми не рискует.
Сдавайтесь, ребята! И вам подарят жизнь. Разве этого мало?

Но обреченные на смерть продолжали сражаться.
Их медленно, но неумолимо загоняли в ловушку – и безжалостно уничтожали.
Командор выстрелил себе в сердце. И в последний миг – на грани жизни и смерти – проклинал себя за то, что погубил всех.

…Шах погиб возле своей каюты.
Он сразу понял, что к чему. И не стал убегать. Просто оттолкнул Гуру назад, за спину, крикнул «Беги!» и повернулся лицом к «черным шлемам».

Широкоплечий, обнаженный по пояс и босой, лишь в серебристых штанах, с растрепанной черной шевелюрой и рваным шрамом наискосок от правого виска до подбородка, с горящими яростью глазами – Шах был страшен.
Во взгляде его уже не было ничего человеческого. Там пылала такая ненависть, что даже роботы, которые не боятся ничего и никого, затихли за поворотом, не решаясь выскочить на открытое пространство центрального коридора.

Я видел эту смерть! Она до сих пор перед моими глазами.
И вдруг понял, почему Гура так отчаянно влюбилась в капитана штурмовиков.

Он поражал своей несокрушимостью. И не знал страха.
Как те роботы, что сейчас шли на него.
А в глазах его кипела и плавилась ненависть. А еще презрение.
Ко всему миру. И к своей судьбе.

Двумя руками Шах крепко держал тяжелый излучатель, опираясь спиной о стенку отсека.
Спокойно дождался, пока приблизится первая волна десантников.
Он сам не раз штурмовал чужие корабли. И любил сумасшедшую ярость внезапных атак.
Но сейчас впервые атаковали его самого. Корпорация все же достала их и здесь – у нее действительно длинные руки.

Первый луч молниеносно разрезал пополам трех «черных шлемов».
Другие спрятались. Ждали. Молчали.
Молчал и Шах, время от времени пронизывая лучом коридор, в котором затаилась смерть.

Вдруг внезапный выстрел насквозь прожег ему грудь.
Шах медленно сполз по стене вниз, так и не выпустив оружия из рук.
Он не упал, а остался сидеть. Глаза его тяжело смотрели на этот жестокий мир.
В этих глазах не было страха при жизни.
И после смерти в них тоже не было страха...

Я схватил Гуру за руку и потянул за собой.
Мы бежали, не жалея ног. Инстинкт самосохранения гнал нас вперед – подальше от безжалостных солдат Корпорации.
У шлюзовой камеры нас догнал луч. Гура закричала от боли, споткнулась и повисла на моих руках. По спине ее рассыпалась копна золотистых волос.

– Вставай, маленькая моя, вставай! – уговаривал я ее, с ужасом понимая, что это конец.
Боль исказила ее красивое лицо с тонким профилем легендарной Нефертити. А запах горелого мяса ударил в мои ноздри и едва не вызвал спазм.
Я осторожно опустил Гуру на пол. И застонал от ее боли и собственного бессилия.

А она протягивала ко мне руки, чтобы обнять и спастись от смерти.
Но уже оставляла меня, шла вослед за Шахом и другими.
И на пороге жизни и смерти прощалась со мной.

И снова я оставался одиноким.
А те, кто убил дорогих мне людей и загнал меня самого в угол, уже догоняли и требовали крови. Но я тоже ее жаждал!

Первого «черного шлема» я разрезал пополам. Второму лучом отрезал руку, и робот быстро отпрыгнул за выступ стены.
Крови не было. Потому что это не люди.
Но и я уже был мало похож на человека. Моя кровь бешено пульсировала и рвалась на волю из тесного лабиринта вен.

В последний раз я взглянул на Гуру. И поцеловал ее в лоб.
Искривленные мукой уста мертвой женщины умоляли о спасении, которого я уже не мог ей дать.
Прощай! И я закрыл за собой дверь шлюзовой камеры...

Теперь попробуйте меня поймать!
Слева тихо затаился разведывательный катер – на нем я собирался бежать вместе с Гурой.
Быстро набрал код, и люк гостеприимно распахнулся. Я нырнул в темное прохладное нутро, включил бортовой компьютер.
На мониторе высветилась нужная информация: запас горючего, состояние двигателя, боезапас. Дыхательной смеси тоже достаточно.
Что ж, можно стартовать. Куда? В неизвестность.

Кресло пилота удобно и крепко обняло меня с трех сторон, зафиксировав перед скоростными нагрузками.
На экране уже дышал Его Величество Космос.
Там спасение, а позади смерть. И все мои друзья, и моя любовь. Пронзенная смертоносным лучом. Беспощадно растоптанная чужой волей.

Теперь ничто меня не держит в космосе. Как и на Земле.
Только месть – сладкая и бешеная, как последняя любовь.
И я нажал кнопку пуска.

Прощайте, «черные шлемы»!
Я помню все, и я еще вернусь. Туда, на Землю.
Чтобы увидеть тебя, Настя. Чтобы заглянуть в твои глаза.
И спросить, за сколько сребреников ты нас всех продала. И почему оставила меня в живых.
А еще спрошу, как оно – убивать после того, как подарила врагу такую невероятную ночь любви.

Но все может случиться.
Когда-то и меня так же безжалостно уничтожат «черные шлемы».
И я займу скромное место в братской могиле тех, кто сражался с Корпорацией и погиб в этой ожесточенной борьбе.

Там я наверняка увижу всех своих друзей.
Командора. И Шаха. И Гуру. И многих других.
Улыбнусь и скажу ребятам:
«Привет, братва! А ну, подвиньтесь, я присяду возле того, со шрамом на лице и прожженной насквозь грудью. Нам есть о чем поговорить...».