Метель

Надо было идти. Тетка Наталья не откажет в куске хлеба для Таси, а, может, и картошки даст. Лена надела на себя все свои нехитрые одежки, чтобы было теплее. До Новых Выселок хоть и всего пять километров, но зимой всего можно ожидать, тем более к вечеру погода может измениться. «Как бы метели не было!»- с непонятной тревогой подумалось Лене. В избу вошла золовка Марья, наверное, искала по двору Ленины тайнички с зерном и овсом, которые давно уже закончились. Лена усмехнулась. «Куда это ты на ночь глядя?»- забеспокоилась Марья. Узнала и тоже засобиралась, решила, вдруг и ей что-нибудь достанется. « С Тасей останься, мала она еще, я и тебе принесу», - Лена не надеялась, что Марья послушает, всегда та делала все наоборот, но попытаться стоило.

Марья была изнежена, в такой холод ей назад не вернуться. Но Марья не слушала: «А я там останусь, переночую, а завтра вернусь!» Что тут скажешь? Лена укутала потеплее Тасю. Печка тепла до ночи удержит, но к ночи надо будет снова подтопить. Трехлетняя дочь сонными глазами проводила до дверей тетку и мать, и зарылась с головой в тряпье на печке.

…Лена почти бежала в сгущавшихся сумерках, Марья, как всегда, отставала . Зачем она решила вернуться? Лена была полна решимости не делиться с золовкой этим куском хлеба и тремя картофелинами, которые дала ей тетка Наталья для Таси. Марья съела свой кусок и картофелину сразу, и сейчас, видимо, хотела выпросить еще. Ветер завывал, как живой, поднимал колючий снег стеной, бросал его в лицо и метался по округе. Начиналась метель, и Лена торопилась поскорее вернуться и накормить ребенка.

Иван, отец Таси, пропал без вести в июле сорок первого, под Москвой. Он никогда не узнал о дочери, родившейся в декабре. Лена мало побыла с мужем, свадьба была в марте, а в мае его призвали. Она всегда была стеснительна и поэтому замуж вышла только в 23 года.

Марья любила ей напоминать об этом, частенько заявляла при всех, что Лена никому не была нужна, что ее брат пожалел сироту. Лена помнила, как Иван, на которого она, да и другие девки из их колхоза, украдкой заглядывалась, однажды пригласил ее прокатитьcя на его повозке. Очень смущаясь и краснея, она отказывалась, но он почти силой усадил ее и увез к себе домой. Он был из зажиточной колхозной семьи, которая держала сеялку, три дома и порядочное количество различного скота. И вот за столом, накрытым для праздника, она увидела своего брата, принарядившегося и улыбающегося. Позже она узнала, что Иван разговаривал с ее братом, и Пантелеймон дал согласие на брак, так как он был старше Лены и отвечал за нее. Мама уже три года как умерла к тому времени, а отца, который погиб в первую мировую, Лена никогда не знала.

Лена хотела убежать, но Иван крепко держал ее за локоть и тоже улыбался. Лене хотелось провалиться сквозь землю, она прятала свое лицо в передник. Но внутри все скакало и прыгало от счастья! Иван взглянул ей прямо в глаза и спросил только: «Пойдешь к нам жить? Я тебя не обижу!» И Лена, коротко кивнув, заревела и выбежала в сени. Там ее подхватила новая родня, которая потащила ее в предбанник умывать и причесывать. С тех пор Лена стала жить у Ивана и теперь записывалась в колхозе «Петровой». Когда ее назначили счетоводом, даже в семье Ивана к ней стали относиться с уважением. Она была молчалива, скромна, но самое главное качество, которое было присуще и ее, и ее матери, так и не вышедшей замуж после гибели отца, хотя сватались к ней много,- это трудолюбие и выносливость.

Лена подозревала, что семья Ивана согласилась взять к себе ее только благодаря ее небывалой, почти мужской силе и терпению. Только в Иване не хотелось этой корысти подозревать. Она так и не привыкла к мужу- весна несет за собой много хлопот для большого крестьянского хозяйства, поэтому молодые виделись редко днем. А ночью надо было как следует выспаться. Лена даже стеснялась при муже есть ложкой, прикрывала рот и всячески старалась поесть потом, когда наедятся мужики.

Воспоминания о муже отвлекли на время Лену, крик Марьи вернул ее в действительность. «Подожди меня!»- взвизгнула Марья, услышав вдалеке вой волков.

«Не бойся, в такую метель волки побоятся выходить на равнину»,- Лена хотела подбодрить Марью. Но Марья верила только собственному страху. На какое-то время этот страх помог им продвигаться быстрее. Вьюга стала невыносима, и Лене стало казаться, что они сбились с пути.

Силы уже хотели оставить ее, но она вспоминала о Тасе, одиноко притаившейся где-то там, в куче тряпья, голодной и осиротевшей навсегда, если Лена не сможет дойти.

Она упорно пыталась прорваться сквозь стену хлесткого и сплошного снега, взбесившейся вьюге. Силы были не равны. Вдруг Марья села прямо в сугроб. « Все…я больше не могу. Ты иди. А за мной пришли кого-нибудь, я не сделаю больше ни шага.»

Лена с ужасом представила, чем грозит остановка в метель для Марьи. «Ты понимаешь, что сейчас нельзя останавливаться?!!! Вставай, с..! Вставай, б..!!!» – закричала Лена на рассевшуюся Марью. «Оставь меня, не трогай, тебе говорю!»- бабы возились в снегу, Марья отпихивала Лену, пытавшуюся поднять ее. «Уу, привязалась, я отдохну и догоню тебя»,- говорила еле дыша, Марья. Лена почувствовала, что и ее манит присесть, отдохнуть, потому что не было больше сил никаких. Вспотевшая вначале от быстрой ходьбы спина теперь покрывалась мерзкой ледяной корочкой. «Если я сейчас буду здесь ее уговаривать, и хоть на минуту задержусь, я не дойду до Таси»- стучало у нее в висках.

Ей надо было сделать нелегкий выбор. «Как я потом Ивану в глаза погляжу?»- с тоской подумала Лена, все еще надеявшаяся, что муж вернется. Но выбор был сделан. Она повернулась к Марье, обняла ее и, достав из-за пазухи одну картофелину, отдала ее золовке. «Отдохни, поешь, а потом догоняй. Я тебе помощь пришлю».

… Она с трудом помнила, как доползла до крайней избы в деревне, как стучалась, каждый раз собирая в комок последние усилия. Как внесли ее две бабы Михалевы в избу, как отпаивали ее кипятком - уже не помнила. Четыре бабы, одни мужик-инвалид и мальчик –подросток, ходившие в степь искать Марью, не нашли ничего…

Иван не вернулся, и вся его семья в тринадцать человек не пережила войну. Осталась только Лена . И Тася .