Четыре рубля на булочку. Окончание

Сестра моя имеет нехорошую привычку- заявляться на встречу через час, а то и через два. Когда же я, дождавшись её, начинаю читать ей нотации, она целует моё лицо и губы, как бы закрывая мне тем самым рот, а в следующий раз снова опаздывает на час или два.

В этот день она решила не делать исключения, и я принялась бродить по торговому центру, чтобы как-то скрасить время. Тряпьё, висящее в бутиках торгового центра, ничем не привлекло меня, да и чем могут привлечь пёстрые, будто стиранные в одном барабане машинки вещи? Полулинялые на вид юбки до земли и майки до колен по ценам вышерыночным быстро прискучили мне, и я, покинув торговый центр, спустилась в подземный переход, дабы выйти из него к аптеке.

Паренёк, получивший от меня на булочку пятьсот рублей, снова ошивался в нём. Увидев меня, он отошёл в сторону, выпрямил спину, расправил плечи и принял настороженный вид, став похожим на настороженный рыжий квадрат.
Пристально посмотрев на него, и проговорив внутри себя нехорошее слово, я поправила очки.
Глаза любителя хлебобулочных изделий забегали.

Досчитав про себя до десяти, как нас учили в универе, я на всякий случай сняла очки и снова посмотрела на паренька, недвусмысленно потирая кисти правой и левой руки, и методично постучала правой ногой, обутой в спортивный ботинок марки адидас (на поверку маде ин чина) по заплёванному полу перехода.
Паренёк юркнул в метро, и, перемахнув через турникет, колобком скатился по ступенькам.

…В глубокой задумчивости я подходила к зданию аптеки.
-Бога ради, простите, что обращаюсь к вам,- услышала я хриплый женский голос справа от себя.
-Не прощу,- сказала я, как отрезала, и чуть не сплюнула, совсем как мужик, который собрался выяснять отношения с другим.

В упор глядя на стоящую передо мной беременную девушку в спортивном костюме, я сурово спросила:
-Чего тебе?!

Беременная, поджав губы, испуганно попятилась.
-Я не пьющая и не курящая,- сказала она как-то несмело и так же несмело улыбнулась. Глядя на её прокуренные зубы, я вслух усомнилась в правдивости её слов.
-Я очень хочу кушать,- глядя на меня с надеждой и пуская слезу, сказала будущая мать.
-И?- спросила я, глядя на её живот и на глаз определяя, что месяц у будущей роженицы как бы седьмой.

-Дайте мне хотя бы двадцать рублей,- девушка покраснела и подошла ко мне ближе. -Я при вас куплю себе что-нибудь из еды,- и снова повторила, что она не пьющая и не курящая.

-Вы меня задолбали,- резко ответила я, тряхнув сумкой. – Просите у кого-нибудь другого.
-Девушка, милая, я умираю с голоду,- будущая мать еще ближе подошла ко мне. По её лицу слёзы лились потоком.

Поковырявшись в своей сумке и не найдя в ней ничего из мелких денег, я развела руками.
-Пока мне нечего дать вам,- сказала я девушке. –Схожу вот в аптеку, куплю себе лекарства, и тогда, может быть, дам вам ваши двадцать рублей.
Беременная отошла от меня в глубокой печали и стала смотреть на сидящих на лавочках беспечных обывателей.


Открыв двери аптеки и узрев нешуточного размера очередь, я, узнав, кто крайний, заняла нужное место.
Читатель, конечно же меня донимали угрызения совести. К ним присовокупился презрительный взгляд высокой, хорошо одетой женщины, которая вошла в аптеку следом за мной и которая явилась свидетельницей моего не совсем учтивого разговора с беременной.

Пробыв в аптеке минут сорок и купив, наконец, два пузырька корвалола и домашнюю аптечку, в которой кроме жгута и бинтов ничего лишнего не было, я вышла на улицу.
Моя беременная стояла спиной к аптеке и, запрокинув голову, глазела на небо.

-Девушка,- окликнула я её и подошла к ней.
Протягивая ей энную сумму, я пожелала ей всего наилучшего и, не в силах смотреть в её мокрые от слёз глаза неопределённого цвета, пошла-таки на встречу с сестрой, которую прождала еще минут двадцать.

the end