Женская осень (окончание)

Света не могла дождаться конца смены. Она чувствовала себя окончательно разбитой, подавленной. Как могла , она старалась ничем не выдавать своего состояния. И только Генрих Карлович – добрейшей души человек, подошёл к Светлане и поинтересовался:

- Светочка, с вами всё в порядке? Что-то вы мне сегодня совсем не нравитесь. Плохо себя чувствуете? Посмотрите, деточка, в глаза старому доктору. На что жалуетесь?

Говорите, как есть, и Генрих Карлович весь ваш. Думается мне, что скорая медицинская помощь вам, милочка, сегодня ни к чему. А вот задушевная беседа со старым другом, который кое-что понимает в этой жизни, была бы совсем не лишней.

После этих слов, исходящих из самой глубины души, Светлана не выдержала и, наконец, слёзы горечи и обиды, которые она так долго старалась удержать в себе, вырвались на свободу и солёными ручейками потекли по щекам.

Генрих Карлович обняв Светлану и, отечески прижав к себе, поглаживая по голове, как ребёнка, тихо нашёптывал ей:

- Ну, ну, деточка, поверьте старому доброму и, прошу заметить, далеко не глупому еврею, что мудрый Господь никогда не посылает нам испытаний, которых бы мы не могли преодолеть. Что я говорю всем своим больным?

Помните? Хочешь быть здоровым, не жми на горло нервной системе. Доктор дядя Генрих имеет желание лечить организм, а не ставить клизмы клубкам нервов.

И попробуйте сказать мне, чтобы старый еврей поверил, что он не прав. И, таки, я буду прав, красавица.

Ну? Для чего мы такие серьёзные? Давайте, Светочка, не дадим шанса тому, кто не верит доброму доктору. Через минуту ему станет страшно. Утираем сырость. Сырость нам ни к чему. Вы не подскажете, милочка, кто такой умный обижать сотрудников дяди Генриха? Я очень беспокоюсь за его здоровье.

Света уже утирала слёзы и улыбалась. Ей очень нравилось, как добрый Генрих Карлович, волнуясь, переходил на свой еврейский колоритный разговор.

Просто не возможно было, слушая его, не улыбнуться и не почувствовать, как самая чистая и положительная энергетика, исходящая от этого добрейшего человека, разливается по всему телу, заставляя поверить в то, что не так уж всё и плохо.

Вот и Свете стало значительно легче. Ведь ни словом не обмолвилась, ничего не рассказала, а впечатление такое, что этот маленький, щупленький человек с большим добрым сердцем всё расставил по местам и отвёл от неё беду. Пусть на время, но отвёл.

- Спасибо вам, дорогой вы мой Генрих Карлович. Умеете вы успокоить. Всё хорошо. Простите за слабость. Дома, знаете ли, не всё гладко.

- Ну, деточка, гладко только утюг моей Симочки отпаривает. На восьмое марта имею желание подарить ей новый, но знаете, Светочка, что самое забавное: она поставит коробку с чудо техникой на полку и будет продолжать парить своим тяжёлым утюгом. А знаете, зачем она будет так делать? А затем, чтобы насолить своему заботливому супругу. А вы говорите у вас не всё гладко.

Света посмотрела на часы. Время приближалось к восемнадцати. Через полчаса ей нужно быть в Комсомольском парке. Только теперь Света поняла, что предстоящий разговор, с совершенно незнакомым ранее человеком, будет очень болезненным и весьма неприятным.

Она уже пожалела, что вообще согласилась на эту встречу. Но теперь менять что-либо было поздно и она, попрощавшись с Генрихом Карловичем, уже спешила закрыть дверь кабинета. Света уже шла по аллее по направлению к фонтану. До встречи оставалось почти пятнадцать минут.

- Вот и хорошо. Есть время собраться и подумать, как себя вести с незнакомым человеком, - подумала Светлана, - может быть, и вовсе не стоит разговаривать с ним? Он хотел передать мне конверт с деньгами? Забрать деньги, поблагодарить и распрощаться?

Светлана больше всего переживала о том, что подобная ситуация ставит её в весьма неприглядное положение.

Она чувствовала себя обманутой, брошенной и незащищённой от посторонних домыслов и предположений. Ей вовсе не хотелось обсуждать свои семейные проблемы с каким-то бывшим сотрудником мужа.

Она прекрасно понимала, что может думать этот Анатолий Сергеевич по поводу того, как Славик покинул семью. Тут два варианта: либо жена стерва, от которой уйти можно было только подобным образом, либо супруг…

- Славик, Славик, я даже возненавидеть тебя не могу! Как могло так случиться, что ты не счёл нужным поделиться со мной своими переменами в жизни? Как вообще такое могло произойти с нами? Почему? Что изменилось в нас?

Куда делась та сумасшедшая любовь, которой откровенно завидовали? И почему ты решил, что от меня и сына можно было уйти только подобным образом: не объяснившись, не простившись?

Как же всё это гадко и унизительно! – так думала Светлана, подходя к месту встречи, окончательно решив для себя, что говорить с посторонним человеком о муже и своих семейных проблемах, она не станет.

Светлана не спеша подходила к фонтану, когда уже издалека увидела, сидящего на скамейке, мужчину. Разглядеть его она не могла, поскольку в это время было уже, достаточно, сумеречно.
- Здравствуйте. Анатолий Сергеевич?

- Он самый. Собственной персоной. Добрый вечер, Светлана Викторовна. А ведь и впрямь, вечер-то, какой добрый, вы не находите? – сказав это он протянул Светлане красную розу.

Светлана растерялась. Она не знала, как повести себя. Ей уже начинало казаться, что все её планы относительно субординации терпят фиаско в самом начале их знакомства.

Не принять цветок было бы невежливо с её стороны, а потому Светлана, приветливо улыбнувшись, взяла из рук мужчины знак внимания и вежливо поблагодарила.

- Светлана Викторовна, давайте сразу решим с вами основной вопрос, по поводу которого мы с вами, к счастью, сегодня встречаемся, - мужчина сделал ударение на фразе «к счастью». Сказав это, он достал из нагрудного кармана рубашки аккуратно свёрнутый листок и протянул Светлане.

- Бухгалтерия, знаете ли, требует, ничего не поделаешь. Здесь указана сумма. Вы пересчитайте деньги и распишитесь в их получении. На этом деловая часть встречи будет завершена.

Деньги вам в руки я, разумеется, не отдам. После того, как вы их пересчитаете, я возьму на себя заботу о сохранности этой суммы, проводив вас до места вашего проживания. Сразу хочу предупредить: спорить со мной, на этот счёт, не имеет никакого смысла.

Светлана уже с большим интересом смотрела на мужчину, приглядываясь к его внешности. Это был довольно высокий, подтянутый мужчина. Как показалось Светлане, с первого взгляда, с выправкой военного.

Уж кое-что в этом она понимала. Приятная внешность, волосы с красивой серебристой проседью, умение говорить и держаться – всё это постепенно начинало располагать к незнакомцу. Светлана пересчитала деньги.

Сумма действительно была достаточно приличной, чтобы отказываться от услуги охранника. Света вопросительно посмотрела на мужчину. Анатолий Сергеевич, как бы понимая её молчаливый вопрос, поспешил ответить:

- Светлана Викторовна, это заработанные умной головой вашего супруга деньги. Он пожелал, чтобы они достались именно вам. Я только являюсь непосредственным исполнителем его поручения. Вам совершенно не о чем волноваться. Это всё принадлежит теперь вам.

С этими словами он принял из рук Светланы, пересчитанные ею, деньги и положил их обратно под молнию в боковой карман спортивной сумки.

- Ну, а теперь, когда деловая часть нашей встречи успешно завершена, позвольте мне, Светлана Викторовна, предложить вам перейти к торжественной части нашей встречи, так сказать, отпраздновать в узком кругу заключение сделки.

Очень уж вечер прекрасен, в полном смысле этого слова. Не хотелось бы, вот так, просто распрощаться с интересной женщиной, так и не успев познакомиться с ней. Вы как, Светлана Викторовна? Не очень спешите домой?

Света уже просто не понимала, что происходит и, как ей отнестись к предложению мужчины, видит которого она первый и, возможно, последний раз в жизни.

Но что-то подсказывало ей, что нет ничего страшного и, уж тем более, предосудительного в том, что она проведёт этот вечер в обществе интересного мужчины.

Света обратила внимание на тот факт, что Анатолий Сергеевич ни одним словом не обмолвился о Славике. Это тоже располагало: в душу не полезет, если душа сама не раскроется перед ним.

- А вы, Анатолий Сергеевич, разве не спешите домой? – робко спросила Светлана.

- Мои холостяцкие стены простят меня, если один из вечеров я посвящу не им, а такой милой женщине. Светлана Викторовна, если вам будет так значительно спокойней, то я скажу вам, что меня, вот уже двенадцать лет, никто не ждёт. Жена счастлива во втором браке. Они с дочерью живут в Америке. А я, собственно, ни на что не ропщу.

У меня прекрасная работа, дом, который я очень люблю и собираюсь обязательно пригласить вас рано, или поздно к себе в гости на шашлыки. Я, без преувеличения, мастер готовить настоящий шашлык. Не сочтите за хвастовство, но именно это мне удаётся на славу!

Светлана слушала с нескрываемым любопытством мужчину, который совершенно случайно, вдруг, обозначился в её жизни и, вот так сразу, расположил её к себе, предлагая продолжить знакомство. И Светлане было интересно рядом с этим человеком.
- Ну, что же, я, пожалуй, охотно приму ваше предложение, Анатолий…

- А давайте просто Анатолий, не дав Свете договорить, предложил мужчина. Вы не возражаете, Светлана?
- Да, пожалуй, так будет проще. Не возражаю, Анатолий.

- Ну, тогда оставим, на время, этот дивный осенний пейзаж и отправимся в замечательное заведение моего друга, который будет очень рад встрече с нами. У него прекрасная кухня. И сам он замечательный человек. Я познакомлю вас. Он не может вам не понравиться. Вперёд?

Анатолий взял горсть разноцветных листьев и, подкинув их над головой Светланы, с нескрываемым удовольствием смотрел, как в глазах женщины , наконец, разгорался огонёк.

Светлана улыбалась и пыталась поймать руками мгновение листопада. Несколько разноцветных листьев мягко легли на тёмные пряди её волос. Анатолий подошёл к ней в тот момент, когда она пыталась скинуть с себя это убранство. Он нежно взял её за руку и сказал:

- Не надо! Пусть. Ты прекрасная осенняя женщина. Тебе к лицу осень.

Вдоль пустынной аллеи осеннего парка шли двое – он и она: осенняя женщина и мужчина, очарованный красотой осени. В самом конце аллеи Светлана, вдруг, вспомнила, что оставила на скамейке розу, подаренную Анатолием. Она хотела, было, вернуться, но уверенная рука спутника остановила её:

- Не стоит. Пусть. Мы ещё обязательно вернёмся в эту осень, потому что она тебе к лицу, осенняя женщина.