Печальная песня осени (продолжение)

Катя всё ещё пребывала в состоянии шока. Мысли её путались. Она лихорадочно пыталась восстановить в памяти всё, сказанное старушкой, до мельчайших подробностей.

Уже начинало темнеть, а Катя, как завороженная, всё сидела на месте и память безудержно уносила её в ту далёкую осень, в которой она была по-детски беззаботно счастлива рядом с Алёшей.

Сейчас ей вспомнился день рождения Алёши. Тогда она впервые пришла в дом к другу со своим бесценным подарком. Катя помнит, как они с мамой уложили Потапыча в картонную коробку.

Весь вечер Катя оклеивала эту коробку яркими цветными открытками, придавая коробке нарядный, подарочный вид. А мама пожертвовала своим цветком с любимого платья, прицепив его на грудь Потапычу, отчего и он стал выглядеть по -праздничному нарядно.

Катя очень волновалась, когда Алёша извлекал из коробки Потапыча. Он, конечно же, заметил слёзы, застывшие в глазах Кати. Теперь Катя отлично осознавала, что Алёша не мог не понять, что получил в подарок от Кати самое дорогое, чем она владела и очень дорожила.

- Не волнуйся за него. Ему будет со мной очень хорошо. Мы обязательно подружимся, - глядя в глаза Кате, сказал Алёша.

Катя, как будто только и ждала этих слов. Для неё эти слова были самыми дорогими и щедрыми словами благодарности.

Успокоившись, и, убедившись в том, что Потапыч в надёжных руках, Катя рассказала Алёше и Евгении Петровне историю Потапыча, отчего к завершению рассказа в глазах Евгении Петровны засверкали слёзы.

- Ну, вот, а теперь, Алёша, я очень хочу, чтобы Потапыч был с тобой и помогал тебе, чтобы вы подружились с ним, - этими словами Катя завершила свой рассказ.

Надо сказать, что Алёша и впрямь с первых дней подружился с Потапычем. Он даже брал его с собой на прогулки в парк, сажая рядом и, укрывая пледом так, что видны были только уши и нос.

Таким образом, и Катя имела возможность встречаться с Потапычем. И ей, конечно же, приятно было осознавать, что делал это Алёша ради неё – Кати. А потом наступил тот день, о котом Катя не очень любила вспоминать.

Этот день принёс в её жизнь новое понятие о разлуке и расставании, к которым она совсем не была готова, как не был готов к ним и сам Алёша. Это был субботний солнечный день.

И, хотя осень уже отступала, погода стояла на редкость дивная. Катя спешила в парк на встречу с Алёшей и Евгенией Петровной.

Как всегда, счастливая и воодушевленная Катя, ещё издалека разглядев два знакомых силуэта, радостно помахала рукой

. Именно в тот день впервые она не получила ответных приветствий, как это было всегда, от Алёши с мамой. Почувствовав недоброе, Катя ускорила шаг. Приблизившись к скамейке, Катя убедилась в том, что её подозрения были не напрасны. Оба, и Алёша, и Евгения Петровна, пребывали в подавленном настроении.

- Что случилось, Евгения Петровна?

Мама Алёши молчала и только грустными глазами смотрела на Катю, как бы прося помощи и поддержки.

- Алёша, что? Вы пугаете меня. Что случилось?

- Катюшенька, ты только не волнуйся. Ты присядь, милая.

Было очевидным, что Евгении Петровне тяжело начать разговор. Вдруг, всё это время молчавший Алёша, каким-то совершенно чужим, не знакомым Кате голосом произнёс:

- Мы уезжаем в Германию.

В образовавшемся вакууме тишины голос Алёши прозвучал, как гром среди ясного неба.

- Катенька, ну хоть ты объясни ему. Он не желает меня слушать. Я это сделала ради него в надежде, что именно там Алёше помогут встать на ноги. Я связалась с дядей Алёши – братом моего бывшего мужа и отца Алёши.

До сих пор он ничего не знал о том, что случилось с Алёшей 9 лет назад. Он очень гневался на меня, что я раньше не дала ему знать о нашей беде. Там, в Германии, у него большие связи.

Он уже поднял на ноги нужных нам людей. Он готов помочь нам и даже берётся оплатить операцию. Как можно отказываться от его помощи? Разве имеем мы с тобой право на это, Алёшенька? Евгения Петровна замолчала, утирая скатывающиеся по щекам слёзы.

- Алёша, ты что? Тебе даётся такой шанс, а ты не хочешь воспользоваться им? – Глядя в погасшие глаза друга, говорила Катя.

- А я не верю! Я никому не верю! Здесь врачи отказались от меня, как от безнадёжного. У меня отняли надежду ещё 9 лет назад. Мама, это же твои слова. Ты сама-то веришь в моё излечение?

- Алёшенька, сынок, там, в Германии, существуют специальные клиники, где врачи творят чудеса, исцеляя таких, как ты. И если нам даётся такой шанс, как можем мы не воспользоваться им? – Евгения Петровна с огромной надеждой посмотрела на Катю.

- Алёша, - Катя подбирала нужные слова, - я думаю, что Евгения Петровна права. Если есть хоть самая маленькая надежда, не отказывайся от неё, пожалуйста.

- И ты туда же? Я думал, что ты мне друг, а ты…

Катя помнит, как, сказав эти обидные, горькие для неё слова, Алёша, делая усилия над собой и, как бы желая подняться, вдруг, наклонился всем корпусом вперёд и, потеряв равновесие, упал.


Он лежал на земле , беспомощный, несчастный. Тело его содрогалось от слёз, которые, наконец-то вырвались из плена, словно птица из клетки. Катя и Евгения Петровна подняли Алёшу и посадили обратно в кресло.

- Немного успокоившись, Алёша попросил Евгению Петровну подать свёрток, лежащий рядом с ней на скамье. – Это тебе, - раздражённым тоном сказал Алёша и, не подал, а небрежно сунул в руки Кате какую-то большую упаковку, перевязанную шпагатом.

- Едем, - скомандовал он, всё тем же тоном, Евгении Петровне, давая понять, что разговор окончен.

Катя хорошо помнит, как несчастная Евгения Петровна, безропотно подчиняясь сыну, ничего, на сей раз, не объясняя Кате, попрощалась с ней и, развернув коляску, подавленная и убитая горем, медленно удалялась всё дальше и дальше по аллее, залитой солнцем.

А Катя, оставшись одна, провожала взглядом дорогих сердцу людей, не понимая, что делать ей – Кате и что будет дальше?

- Алёша! – вслух позвала Катя, - Алёша, - громко повторила она, но тёплый осенний ветер уносил слова Кати куда-то вдаль, смешивая их с шелестом листьев и раскачивающихся крон старых клёнов.

(Продолжение следует)