Сказка напоследок

Жила-была Кошка.
Простая, обычная Кошка.
Ну, впрочем, нет, - она не была ни проста, ни обычна. Она была необычайно хороша собой. Ее черная, гладкая шерстка и прекрасные, зеленые глаза сводили с ума многих и многих котов. Кроме того, она была умна и интеллигентна, а также, бесконечно грациозна и элегантна. И, да, конечно, обладала острыми зубками и опасными коготками. Но маникюр ее всегда был безупречен, за этим она следила.
Собственно, пожалуй, она была, все же, простой, обычной Кошкой.

Она жила, как и подобает кошкам, сама по себе, и только так, как хотела она.

Когда ей хотелось быть одной – она была одна.

Когда ей хотелось быть одной и романтичной – она запрыгивала, по ночам, на, единственно любимую ею, Луну. И нежась там в призрачном, молочном свете, щурила свои прекрасные, зеленые глаза, и поглядывала на голубую планетку.

Когда ей хотелось быть не одной – она была не одна. И это были, наполненные серенадами лучших представителей кошачьей породы, дни и ночи. Ну, скорее, ночи.
При этом она, никогда и никому, не отдавала своей страсти. Да, она была настоящей Кошкой, поэтому была бесконечно сексуальна. Но, собственно, страсть, никогда не захватывала ее. Она принадлежала только себе. И только позволяла себя любить. И дарила себя, только кому хотела она, и когда хотела она.

Тоже касалось социальной стороны ее жизни. Она сама выбирала себе хозяев, меняла их, и жила с ними только до тех пор, пока ей это было удобно и комфортно.

Периодически, не часто, у нее появлялись котята. И тогда она становилась Кошкой-Мамой. И ничего более не могло затронуть ее. Она отдавала своим детям-котятам ту свою часть, которая была Мамой. Она кормила их молочком, вылизывала, учила уму-разуму и защищала. А когда приходил срок – отпускала, и, более не вспоминала о них, зная, что с ними все будет хорошо.

Вот так и шла она своей плавной, кошачьей походкой по своей гладкой, кошачьей жизни. Была всем довольна, безмятежна и не замечала ничего вокруг.

Пока она не встретила, в период жизни «хочу быть не одна», обычного, простого с виду, кота.
По давно заведенному сценарию, он поухаживал за ней, и, после его пронзительной серенады, она отдала себя ему…

И тут, в ее кошачьей груди, что-то, с неимоверным треском и хрустом разверзлось. Все ее существо заполнила кипящая, пронзительная, нестерпимая боль…

Кот, а это, надо отметить, был великолепный экземпляр, - интеллектуальный красавец и молодой боец, - закончив свои дела, и озадаченно потоптавшись около нашей любимицы некоторое время, удалился.
И не от того, что был подонком. Просто он был котом. И все.

А она, обезумев от боли, парализованная, этим неведомым ей, огненным шквалом, провалялась в траве под кустом до рассвета. И только когда на землю опустилась обильная, отрезвляюще ледяная роса, она, собрав остатки своих кошачьих сил, вскарабкалась, кое-как, на Луну.
Там, в призрачно-жемчужном, успокаивающем свете, она, почувствовав себя хоть как-то, хоть сколько-то собой, попыталась осознать произошедшее.

А произошло то, что, ну никак, не вписывалось в ее размеренную жизнь.
Кошачью жизнь.
Не должно такого быть в кошачьей жизни. Не бывает!

Она полюбила. И она перестала быть Кошкой.


Сколько времени она провела на Луне – не известно…

И как она очутилась в незнакомом московском дворе – тоже.

Только никакой травы уже, и в помине, не было, а было все бело от снега. И снег валил и валил на землю, где черной кляксой сидела она.
Она тихо сидела, подняв свои прекрасные, человеческие глаза к небу. А снег валил.

И тут она услышала чей-то голос. Молодая женщина, одетая довольно легко, присела около нее, тронув теплой волной чудесного аромата и глубокого, грудного голоса:
--- Оооо, моя дорогая, да с тобой что-то не ладно… Позволь-ка, мне пригласить тебя на чашечку молочка, а там разберемся.

И она оказалась, сначала в объятиях чудесного, теплого аромата, а затем в малюсенькой, уютной квартирке.

И ее отпустила, нет, не отпустила, но отошла далеко-далеко, за пределы ее нового, надежного дома, та дикая, непонятная, жгучая боль.

И они стали жить вместе – две молодые, красивые, бывавшие на Луне, женщины.
Им было очень хорошо вместе. Они понимали друг друга без слов и дорожили друг другом.

Только редко-редко, когда она оставалась одна, по ночам, она подолгу смотрела в окно на Луну. И сердце ее замирало. И сердце опять заполняла боль. И сердце плакало. И слезы застилали прекрасные глаза…