Времена не выбирают... Александр Вишняков

В этом году многие страны мира отмечали одну из самых трагических дат в своей истории – столетие начала Первой мировой войны. В России в царское время ее часто называли «второй отечественной», в советское – «империалистической», в среде русских эмигрантов – «великой».

Признаюсь, что для меня этот исторический период долгое время был малоизучен, и при упоминании о нем в памяти всплывали лишь клише «бездарные генералы», «прогнивший режим», «безвольный царь», «финансовая зависимость от Запада».
Тем больший интерес вызывали документальные фильмы, снятые к этой дате, и материалы из закрытых прежде источников. С каждым просмотром и прочитанным документом я открывала не просто забытые страницы истории нашей страны, я в который уже раз получила подтверждение того, что русский - это не просто национальность («Атака мертвецов», к примеру, тому свидетельство).

И все же рассказать я хочу вовсе не о вошедшей в историю под необычным именем невероятной атаке тринадцатой роты 226-го Землянского пехотного полка, оборонявшей крепость Осовец (есть версия, что именно тогда и появилась ставшая крылатой фраза «Русские не сдаются).
Мой рассказ будет о другом герое той далекой войны, полковом священнике отце Александре Вишнякове, человеке, которой всей своей жизнью подтвердил истинность этой фразы о русских.

Он родился 10 мая 1890 года в семье священника, служившего в церкви села Подголье, Лужского уезда, Санкт-Петербургской губернии. Крестили мальчика именем Александр в честь князя Александра Невского.
Династии есть не только у сталеваров и шахтеров, а история рода – достояние не только аристократии. В роду Вишняковых насчитывалось триста лет преемственного священства. Весь уклад семьи и пример отца о. Василия подталкивали юношу к единственному решению: когда пришла пора сделать выбор, Александр сделал его в пользу Санкт-Петербургской духовной семинарии. Врожденная способность к языкам, дар красноречия и упорный характер позволили ему стать одним из лучших студентов. Не удивительно, что молодой человек продолжил образование в академии, там же защитил диссертацию.



Перед ним открывались блистательные карьерные перспективы, его ждала столичная кафедра, но выстрел Гаврилы Принципа 28 июня 1914 года разрушил планы не только Александра Вишнякова, он изменил весь мир. Началась война, втянутой в которую очень быстро оказалась и Россия.
Император Николай II обратился к нации:"Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской земли дружно и самоотверженно встанут все наши верные подданные. В грозный час испытания да будут забыты все внутренние распри, да укрепится теснее союз Царя с его народом и да отразит Россия, поднявшаяся, как один человек, дерзкий натиск врага. С глубокой верой в правоту нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий промысел мы молитвенно призывает на Святую Русь и доблестные войска наши Божие благословение".

Нужно ли удивляться, что на волне патриотизма многие священнослужители стремились добровольно и даже с оружием в руках защищать Родину. В том числе и Александр Вишняков. Однако в 1915 году Священный Синод принял решение, позволяющее священникам поступать в части действующей армии только на духовные должности. И тогда двадцатипятилетний Александр становится полковым священником восемьдесят третьего пехотного Самурского полка Ставропольской дивизии и отправляется на фронт сражаться «за Веру, Царя и Отечество».

Священники на Руси всегда сопровождали войска в походах. Но только в начале восемнадцатого века начал оформляться институт военного и морского духовенства. А в 1899 году был введен образовательный ценз – в ведомство протопресвитера брали лишь лиц с академическим образованием или окончивших семинарию по первому разряду. Такой суровый отбор можно объяснить высоким статусом полкового священника – он приравнивался к офицерам в звании капитана, получал годовое жалованье триста шестьдесят шесть рублей и столько же столовых, за выслугу лет были положены прибавки в размере двадцать пять процентов оклада за десять лет службы, половина - за двадцать. Солдаты обязаны были отдавать ему честь и называть «Ваше благородие».
В мирное время в обязанности полкового священника входило проведение богослужений в воскресные и праздничные дни, подготовка к исповеди, ведение бесед, наставление воинов в истинах православной веры и правилах благочестия, назидание и утешение болящих в лазаретах, преподавание Закона Божьего в полковых школах и солдатским детям.
В военное же священник становился таким же солдатом, только без оружия. Оружием было его красноречие, а главной задачей – «поддерживать в армии надежду на помощь Божию и свои собственные силы, вдохнуть в нее патриотический героизм к Царю и Отечеству» (Николай Невзоров). И еще – личный пример, способность вместе со всеми мужественно переносить все трудности окопной жизни, атаки неприятеля.
В бою священники, благословив солдат на бой, оставались рядом с передовой на перевязочном пункте, принимали первых раненых, поэтому обязаны были уметь оказать первую медицинскую помощь, выполнить работу санитара.

Конечно, наивно было бы полагать, что все так и было – все участники той войны верили в светлые идеалы и свято исполняли свой долг. Мало кто из полковых священников пользовался авторитетом даже среди офицеров, был готов работать среди солдат, делить с ними будни жизни на передовой. Многие оказались на фронте по материальным причинам – на тот момент находящийся на поле боя пастырь сохранял за собой приходской оклад, а так же получал тысячу восемьсот рублей в год и четыре рубля суточных.
А что привело отца Александра на фронт?



Почему одаренный, амбициозный, успешный (как теперь модно говорить) человек оставляет столицу, устроенную жизнь, молодую жену, так удачно начавшуюся карьеру и отправляется туда, где его ждет не просто бытовое неустройство, голод, холод и вши, но каждый день может стать последним? Ведь никто не обязывает его поступать именно так, пожертвовать личным комфортом и благополучием собственной семьи.
Что это? Романтизм? Память о предке, участнике казанского похода Ивана Грозного? Или просто характер? Неотъемлемая черта личности, когда невозможно поступить иначе, остаться в стороне? Теперь об этом можно только догадываться, но судить человека нужно только по его поступкам.

Это случилось под селом Вишневым. В бою был убит командир роты, под натиском противника, превосходящего силой, солдаты не просто дрогнули, они готовы были бежать, а значит неминуемо погибнуть. И тогда безоружный Александр Вишняков, в рясе и с православным крестом в руке, поднялся во весь рост, своим примером заставил солдат пойти в наступление. Его поступок был отмечен командованием, отец Александр – награжден Георгиевским крестом.



Революции и власти крестьян и рабочих Вишняков не принял, в 1918 году, после расформирования действующей армии, отправился на Дон, в армию Добровольческую. Потом был сыпной тиф, три месяца в степи, где его выхаживали добрые люди. Едва держащийся на ногах после болезни, он отправится в Киев, где в это время жила его семья, которую приютили родственники жены отца Александра, получит приход в церкви Святой Троицы и попробует просто жить, как и большинство обычных людей в эпоху перемен.

Просто жить не получится, в Киеве сменяется одна власть за другой: белые, красные, Петлюра, Махно. Город сотрясают еврейские погромы. В один из дней разъяренная толпа разгромила синагогу, в поисках новых жертв и крови ворвалась во двор дома, в котором жила семья Вишняковых. Весь дом замер в ужасе, несколько еврейских семей готовились к страшной смерти. Но на пороге встал батюшка в рясе и с крестом, один против всех.
Что может сделать человек против толпы? Толпы озверевшей, потерявшей разум и чувства? Что испытывает этот человек, когда видит перед собой пустые глаза ненависти и знает, что за его спиной не только чужие, но и собственные дети?

- Евреев здесь нет!

Как нужно сказать эту фразу, что бы толпа отступила, сдалась, ушла со двора? Человек, когда-то увлекший за собой в атаку роту, сумел сделать это правильно.

А потом пришли красные и в Киеве начался «Красный террор». «Мы не ведем войны против отдельных лиц, мы истребляем буржуазию, как класс — писал Лацис 1 ноября 1918 года. - Не ищите в деле обвинительных улик: восстали он против Советов с оружием или на словах. Первым делом вы должны его спросить к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны решить судьбу обвиняемого».
Образование и профессия Александра Васильевича Вишнякова решили его судьбу, он оказался в числе трех тысяч арестованных и заключенных в Октябрьский дворец культуры,



где подвергся пыткам и издевательствам.

В это время его жена обивала пороги ЧК, добралась до «главного» и здесь судьба совершила кульбит: по счастливому стечению обстоятельств семья «главного» была среди тех, кого отец Александр спас во время еврейских погромов. В знак признательности батюшку освобождают. Когда он вернется домой, его не узнают близкие, настолько ужасно он будет выглядеть. Но «русские не сдаются», и он снова наденет наперстный крест и будет молиться за "ненавидящих и обидящих", ибо "не ведают, что творят".

В это время в стране разворачивается очередная кампания под девизом «Бога нет, религия - опиум для народа». Отцу Александру запрещено читать проповеди, но он принимает участие в диспутах, которые почти всегда заканчиваются его победой.
Довелось ему сразиться с и наркомом просвещения Анатолием Луначарским. Послушать их дискуссию пожелали многие киевляне, зал был полон, соперники не уступали друг другу в эрудиции и красноречии.
Но в остальном жизнь Вишнякова была тяжелой и безрадостной: умер от воспаления легких старший сын – студент Киевской консерватории, в городе закрывались церкви, в оставшихся сокращалось время службы, запрещались обряды крещения, венчания, отпевания. Священников выгоняли из домов при церквях, ставили в паспортах отметки «служитель культа», не позволяющие найти работу в миру.
На Пасху комсомольцы, обрядившись в церковные одежды, кривлялись перед храмом, вырывали из рук верующих освященные куличи и яйца. Ходить в рясе по улицам города становилось опасно.
Думал ли в это время отец Александр: «Страна разделилась на десять процентов умных и девяносто процентов идиотов. Я считаю, что отношусь к тем десяти процентам умных»? Вряд ли… Человек, чтящий историю своей родины и знающий роль своей семьи на протяжении трех столетий в этой истории, скорее всего не способен на такое. Как говорил герой недавнего фильма: «Родина одна, на все времена» и называть ее «эта страна» подло. А люди остаются теми же, с кем ходил на Казань его предок и кого поднимал в атаку сам Вишняков.

В 1934 году он остается без прихода, а через год его арестовывают по подозрению «в раскрытии сведений, которые не подлежат разглашению» и решением особой комиссии при НКВД УССР от 13 июня 1937 г. на основании статьи 109 криминального кодекса УССР приговаривают к трем годам исправительно-трудовых лагерей. Наказание он отбывал в бухте Ногаево Северо-Восточного лага.
Ссылка закончится в 1940 году. Киев встретит его неприветливо: не выдержав испытаний (клеймо «семья врага народа» не позволяет жене отца Александра устроиться на работу, сын сменил несколько школ, им нечем платить за квартиру, часто приходится голодать). Развод показался его жене единственным решением всех проблем. Опасаясь за собственные семьи, некоторые друзья вынуждены от него отвернуться, работать негде, в паспорте отметка о заключении. Ему пятьдесят… И нужно как-то жить дальше.

Отец Александр отправляется в Москву и принимает монашеский постриг в чине архимандрита. Это позволяет ему вернуться в Киев и стать настоятелем Соломенской церкви. Очень скоро немолодой, мудрый, не понаслышке знающий о страданиях душевных и физических, батюшка завоевал любовь прихожан, они даже купили ему маленький домик на окраине города, в Димеевке.

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Пришедшие на нашу землю гитлеровцы пытались использовать всех недовольных советским строем в своих целях, выступали защитниками религии. Однако церковь выступила на одной стороне с властью - в первый день войны к народу обратились с речами народный комиссар иностранных дел Советского Союза В. М. Молотов и Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий. В своем «Послании» Сергий писал:
«Церковь благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу».
Об этом же говорит в своих проповедях отец Александр.

В первые страшные месяцы войны, вслед за новостями о наступлении гитлеровской армии, до Киева стали доходить сведения о расправах над евреями в Виннице и Житомире.

По переписи 1939 года в Киеве проживало 224 200 евреев. Киев в это время был одним из крупнейших центров советской культуры на идиш: писатели Д. Гофштейн, П. Маркиш, Д. Бергельсон и многие другие создавали еврейскую советскую литературу, в городе была сеть еврейских школ, художественный техникум, и даже несколько еврейских факультетов в высших учебных заведениях, а так же отделение еврейской культуры при Украинской академии наук, еврейский театр и детский еврейский театр, еврейские профессиональные и районные клубы, литературные издательства, издавались газеты.

Когда фашистские войска подошли к городу, основная часть еврейского населения не успела или не смогла эвакуироваться. Уцелеть можно было только одним способом – окреститься в православную веру. К счастью, у отца Александра сохранились церковные бланки, поэтому факт крещения получает документальное подтверждение. Таким образом Вишняков спасает от расстрела несколько еврейских семей, среди них семья пианиста Райского.

19 сентября 1941 года Киев был занят немецкими войсками, начался период оккупации. И уже 27 сентября по городу было расклеено около двух тысяч объявлений:



29 сентября, в понедельник, отец Александр готовился к проповеди, когда к нему в комнату зашел человек. Он выглядел так странно, что Александр Васильевич с трудом узнал в нем соседа, мадьярского еврея Яна. Совсем недавно он крестил этого человека, его жену Симу и трех их детей.
- Батюшка, скорее! Прошу Вас, идемте, скорее! Они их убьют! - он был похож на безумца, этот сосед.
С трудом Александру удалось узнать, в чем дело: в Бабьем Яру, где на днях расстреляли семьсот пятьдесят два пациента психиатрической больницы имени Ивана Павлова, начались массовые расстрелы евреев. Яну удалось сбежать по дороге, но в колонне остались его жена и дети. Батюшка должен засвидетельствовать перед немцами, что Ян и его семья православные.

Отец Александр прикрепил к рясе Георгиевский крест и отправился к месту казней. Он уже дважды был в гестапо на допросах. Первый раз его забрали почти сразу после прихода в город фашистов. Кто-то предал, донес, что он читает верующим послание митрополита Сергия с призывом беспощадно бороться с врагом. Тогда беззубый, седовласый и больной батюшка, отсидевший срок в лагере, к тому же великолепно владевший немецким языком, показался лояльным, от него ждали помощи в работе с населением и после беседы отпустили домой. Запретили читать «Послание» и приказали служить в церкви молебен о здравии фюрера.

Ему! Сражавшемуся с немцами и награжденному Георгиевским крестом на Первой мировой! Молебен о здравии фюрера! О, Боже, есть ли ум у этих людей? Он – русский! Он долго живет на свете, он видел предательство, трусость, подлость. Лагерь – хорошая школа жизни. Но может ли он сломаться, предать? Предать Родину – значит предать себя. Неужели педантичные немцы не поняли, кто стоял перед ними?

Возможно, что и так. Но зато это очень хорошо поняли украинские националисты. Они отслеживали каждое слово архимандрита, доносили каждую проповедь. В результате – второй допрос. Уже не просто разговор, его избили и пригрозили смертью.
И вот он шагает к Бабьему Яру спасать еврейскую семью. Что будет завтра? Об этом лучше не думать, сейчас нужно придумать, как заставить фашистов отпустить Симу с детьми.

Вот и пропускной пункт в конце улицы. Сюда доносятся женские крики, детский плач, автоматные очереди. Вишняков пробирается к немецкому офицеру, на прекрасном немецком объясняет суть дела, показывает свидетельство о крещении семьи. Он так убедителен, что офицер разрешает Яну забрать свою семью. Вишняков и Ян проходят за ограждение.
…Боже мой, сколько здесь детей! Женщины что-то кричат, многие плачут, кто-то обреченно молчит.



В толпе почти нет мужчин, зато есть старики и старухи. Безумие носится в воздухе. Полицаи в вышитых рубахах под пиджаками палками загоняют народ в ров. Пулеметная очередь…



Отец Александр пробудет здесь до ночи, вместе с Яном они отыщут Симу и двух детей, третий останется ненайденным. Когда Ян с семьей выберутся на свободу, архимандрит Вишняков будет ходить среди обезумевшей толпы, благословлять и поддерживать людей до тех пор, пока полицаи не вытолкают его прочь.

Согласно немецким документам с 29 сентября по 1 октября 1941 года эйнзацгруппен «С» и подразделением украинской полиции был уничтожен 33 771 еврей.



Расстрелы скрывавшихся продолжались в 1941–43 гг. По данным Государственной чрезвычайной следственной комиссии, за время оккупации в Бабьем Яру было расстреляно 125 тысяч человек, в подавляющем большинстве евреев.



Весь октябрь обличал врагов в гневных проповедях отец Александр. Это не могло остаться незамеченным, расплата наступила 1 ноября. В тот день он собирался после службы зайти домой к больной женщине, исповедать ее. Но на выходе из церкви его арестуют гестаповцы. Все это произойдет на глазах его сына-подростка, прибежавшего предупредить отца о засаде в их доме.

… 6 ноября 1941 года в Бабий Яр на расстрел пригнали очередную колонну. В этот раз здесь были не только евреи, но и военнопленные, несколько подпольщиков, два священника и монахиня. Людей разделили на группы, первую поставили на краю обрыва. В это время несколько полицаев отвели отца Александра в сторону.

Знаете, чем отличается трус от обычных людей? Он не представляет победы без унижения. Пока шел расстрел, архимандрита заставили раздеться до нага. Под улюлюканье и смех полицаи попытались распять голого батюшку на самодельном кресте. У них ничего не получилось: выдранные с корнем молодые березки оказались слишком тонкими. Тогда ему вывернули руки и ноги, примотали их к кресту колючей проволокой, облили его бензином, подожгли и сбросили с обрыва в ров. Он сгорел заживо…
На предположительном месте смерти архимандрита Александра Вишнякова в 2000 году был установлен крест



с надписью:



«Времена не выбирают, в них живут и умирают» - написал когда-то поэт Александр Кушнер. Вопрос только в том – как живут и во имя чего умирают…