Не проходите, люди!

Бездомный пёс поранил лапу, струёй бежит из раны кровь,
А он зализывает рану, скулит и лижет вновь и вновь.
Зима, мороз, промозглый ветер. Псу треплет уши, как листву.
А я смотрю на это дело: «Иди ко мне», - его зову.

Пёс не спешит, не доверяет. Возможно, кто-то обижал.
Мне жалко пса. Он замерзает. Он, как осенний лист дрожал.
Сама к нему иду не смело, за шагом шаг, а пёс скулит.
Кровь на снегу, тщедушно тело, а лапка, видимо, болит.

-Ну, что, дружок, пойдём со мною. Да, тут совсем не далеко.
Тебе перевяжу я рану, там ждут еда и молоко.
Я глажу пса. Он весь напрягся, но не сердит, и не рычит.
Добрейший взгляд, застыли слёзы, а он в мольбе своей молчит.

Не скажет пёс: «Я погибаю, околеваю на ветру
Я шерстью к снегу примерзаю. Мороз так крепок поутру».
Не скажет пёс, что в брюхе пусто, что он давно уже не ел.
С такой тоской, с такой надеждой пёс этот на меня смотрел.

- А ты хороший, добрый малый. Что, лапка здорово болит?
Ты поднимайся для начала. А пёс страдальчески скулит.
Его по холке потрепала: - «Вставай же, пёс, пойдём со мной.
Тут рядом, милый», - я сказала. Поднялся пёс, пошёл за мной.

Он ковылял со мною рядом, взгляд не доверчивый бросал,
И останавливался часто, когда безумно уставал.
Я терпеливо ожидала, а он, как будто понимал,
Что человек ему сегодня зла совершенно не желал.

И, обработав дома рану, перевязав её бинтом,
Борщом собаку я кормила, и напоила молоком.
Обсохла шерсть, пёс отогрелся, и крепким, крепким сном заснул.
Ну, а потом, когда проснулся, мне руку ласково лизнул.

Так и остался жить со мною, добрейший, очень умный пёс.
Не выгонять же мне собаку из дома снова на мороз.
Мы с ним дружны, он мой товарищ. Теперь он предан мне всегда.
Прошу: не проходите, люди, беду чужую никогда!