Псковский соловей

Меньше всего Антон Фёдоров хотел стать неудачником или, как сейчас принято говорить, лузером. Но так уж случилось, что ещё во время учёбы в школе тяготел он не к математике и физике, как большинство парней в классе, а к гуманитарным наукам: иностранным языкам, литературе, русскому языку, ну а его любимым предметом была история. Когда пожилой учительнице истории Александре Александровне, прозванной за почти безошибочное определение дальнейшей судьбы своих учащихся, «Кассандрой», надоедало слушать несуразные рассказы одноклассников Фёдорова, путавших и даты и события, она вызывала к доске Антона. Педагог заранее предвкушала, как мальчик своим чудным голосом, будто обволакивая слушателей магической пеленой, с огромным энтузиазмом и увлечением расскажет о сухо изложенных в учебнике исторических событиях. Своим голосом Антон будто гипнотизировал аудиторию. «Фёдоров обязательно прославит и себя и нашу школу, помяните моё слово!», - не раз говорила Александра Александровна.


Если бы дело происходило в Новгороде, Антона, вероятно, стали бы звать Садко, ну а поскольку события разворачивались в Пскове, Фёдорова прозвали Псковским соловьём. После школы он легко поступил на исторический факультет местного университета, блестяще его закончил.


Комиссии приглянулся бойкий парнишка и пожилой профессор Бецкой, крупнейший псковский музеевед с огромной радостью взял его к себе в аспирантуру.

Первые три года прошли очень быстро. По ночам Антон писал диссертацию, а утром ходил на службу в один из городских монастырей, проводил экскурсии. Филигранное владение большим слоем исторического материала, отличная грамотная речь, уместные шутки - все отличало в нем профессионала высокого класса. Иногда, если везло и приезжали иностранные туристы, то экскурсии были на английском языке, что приносило неплохую языковую практику и значительную прибавку к зарплате.



Кроме того, в монастыре у Антона появился ангел – хранитель - сам архангел Михаил. Нет, нет, архангел не являлся к Псковскому соловью с небес, в Преображенском соборе монастыря находилась икона с его изображением. Она не только следила глазами за смотрящим на неё, как большинство икон, но и подобно портрету Дориана Грея, отражала те чувства и мысли, что были у человека на душе. Приходящие на экскурсию в собор люди видели во взгляде архангела кто горечь и сожаление, кто радость и веселье, а кто надежду на будущее.

Заходя в собор, первое, что делал Антон, всегда подходил к лику святого. Фёдоров любил поговорить с архангелом о жизни, об ответственности за содеянное, о величии красоты, о смысле любви и губящей власти греха.

К большому сожалению, с каждым годом жить Псковскому Соловью становилось всё сложнее и сложнее. Зарплаты музейного работника катастрофически не хватало. Иностранцев становилось всё меньше и меньше, английский язык стремительно забывался. Написание диссертации застопорилось.
Друзья недоумевали, пожимая плечами, - лучший ученик в классе, талантливый студент, казалось бы, должен быть на взлёте карьеры, меж тем Фёдоров стремительно катился вниз - очень скоро Антон попробовал лечить депрессию традиционным русским лекарством – алкоголем. Жена Псковского соловья, не выдержав такой жизни, сбежала от него в находящуюся неподалеку Эстонию.

Выпив с утра бутылку пива, чтобы опохмелиться, Антон на последние оставшиеся до зарплаты деньги, купил по дороге на работу еще одну. Фёдорову даже стало интересно, как сейчас на его вид отреагирует архангел Михаил, но заходить с пивом в собор Антон, всё-таки, не решился. Потоптавшись в притворе, он собрался с духом и отправился к архангелу.

Лицо святого исказила злая усмешка, в выражении глаз было что-то хитрое.
-Ну, что лыбишься? Думаешь, ты всех главнее? Михаил – «подобный Богу»? А мы так –людишки, букашки земные? Сейчас унесу икону куда-нибудь подальше в сырой подвал, скажу, что на реставрацию сняли, и поминай тебя как звали. Понял?
Теперь святой смотрел на Антона с искрением сочувствием глазами, полными скорби.



«Господи!- с ужасом подумал Антон, выходя из храма, - что же я делаю? Почему я так живу? Я же первым на курсе был! Мне же в школе говорили, что я её прославлю. Видимо, да, прославлю, тем что в лечебный профилакторий скоро попаду».
-Фёдоров! – окликнул его проходящий мимо директор. – Ты там ещё не все мозги пропил? Английский помнишь? Тут какой – то заморский дедок нарисовался, по-русски ничего не понимает. Может экскурсию хочет, чтобы ему провели. Выясни, поговори.
Антон согласно кивнул и достал из кармана замусоленную жвачку, чтобы заглушить запах алкоголя.
Иностранный старичок с любопытством изучал вручённый ему директором буклет о монастыре.
Антон принялся лихорадочно выуживать из памяти английские слова. Иностранец слушал и кивал головой в знак одобрения, хотя было видно, что он не всегда понимает суть сказанного. На лацкане пиджака гостя блеснул значок в виде шестёренки с колёсиком.
У Псковского соловья мелькнула мысль, что где-то он уже видел этот символ.
После экскурсии дедок ещё долго беседовал с Антоном, расспрашивал его о теме несостоявшейся диссертации. Неожиданно для себя Фёдоров вспомнил, казалось бы, давно забытые им факты и идеи.
-Так вы, молодой человек, считаете, что Преображенский собор был построен как некое послание к человечеству? –в конце беседы уточнил старичок у Антона.
-Не может быть никаких сомнений! – горячо ответил ему Фёдоров, употребляя каким-то волшебным образом в разговоре даже те слова английского языка, которые до сего момента были ему незнакомы. – Да вы сами посудите, зачем нужно было строить храм в низине! Мы каждую весну не знаем, что делать, вода подступает со всех сторон…



-Хм, любопытно, очень любопытно, - несколько раз повторил иностранный дедуля. – У вас молодой человек неплохой английский, но, видимо, вам не хватает языковой практики. Ну, что же, она у вас скоро появится, даже в очень большом количестве. Прощайте!
Дедок поблагодарил Антона за экскурсию, вручив ему крупную купюру. Не дав Псковскому соловью опомниться, он буквально запрыгнул в подъехавшее такси.
-Фёдоров! – послышался голос директора. – ну как там интурист? Доволен остался?
-Наверное, да, – неуверенно ответил Антон. – Чаевые мне дал, - добавил он.
-Смотри на водку не потрать! – директор брезгливо поморщился. - А что он сказал-то?
-Сказал, что скоро у меня будет много практики с английским. Наверное, делегация какая приедет, - предположил Антон.
-Делегация – это хорошо, - довольно констатировал директор. – Ладно, пойду запасники посмотрю, а ты больше не пей сегодня, а то от тебя утром такой запах стоял, хоть закусывай!
Антон зашёл в собор и посмотрел на архангела. Лик святого светился. Михаил улыбался блаженной улыбкой. У Антона отлегло от сердца. Всю неделю он держался и не пил ничего крепче чая.
В конце недели утром на входе в монастырь его ждал директор музея, нервно теребящий в руках какую-то бумагу.
«Я по-моему и вовремя и трезвый как стёклышко, - подумал Фёдоров. – Интересно, что же могло произойти, что начальник так взволнован?»
-Здравствуй, Фёдоров, откровенно говоря, думал, что ты в скором времени сопьёшься, но вовремя у нас этот иностранный дедок появился. Ты представляешь, он оказался президентом какой-то крупнейшей благотворительной организации, вот прислал тебе приглашение в Лондон. Насколько я понял, грант тебе выделяют на написание диссертации, очень тема твоя дедушку заинтересовала. Так что практики с английским у тебя, действительно, будет очень много, непосредственно в стране изучаемого языка.
Директор с лёгким чувством зависти посмотрел на везунчика.
В тот момент Антон вспомнил, где он видел колёсико с шестерёнкой. Это было в Петербурге, куда он приезжал к своей дальней родственнице Арине. Она собиралась тогда замуж за парня, состоявшего в членстве закрытого клуба. Собственно, жених Арины и пригласил Антона на одно из заседаний. Правда, с Ариной они так и не поженились, а парень вскорости перестал посещать клуб, но атмосферу того заседания Фёдоров помнил, как будто, это было вчера.1
Его тогда до глубины души поразило, что мужчины и женщины, занимающие солидные посты, не обсуждали финансовые котировки и прибыли, а решали, как помочь другим людям, купить всё необходимое для подшефного детского дома, пригласить ветеранов на бесплатный концерт. Фёдоров вначале посчитал, что это всё показное, ну не бывает такой щедрости, не может быть и всё. Но сейчас невозможно было не верить в приглашение в Лондон, грант на написание диссертации, просто надежду на возрождение и новую жизнь.
Перед отъездом Антон решил зайти к своему ангелу-хранителю попрощаться. Взглянув на икону, он замер, как вкопанный: по лицу архангела текли слёзы счастья.
1 - про Арину и её судьбу Вы можете прочитать здесь http://www.myjulia.ru/article/652667/