Ход конем (часть вторая)

В кармане куртки Михайлова внезапно зазвонил телефон.
«Господи, ну сделай так, чтобы это была Арина», - мысленно обратился к Богу олигарх. Но на экране вместо жены показалась его дочь. Полинины волосы были всклокочены, выражение лица крайне серьёзно.

-Папа, привет! Я уже поняла, что разговор с мамой не состоялся. Если бы ты знал, что она мне устроила! Рвала и метала! Волосы до сих пор дыбом стоят!
-Сочувствую, - вздохнул Сергей.
- Но я звоню не для того, чтобы пожаловаться. Пока она меня отчитывала, я услышала, как кто-то предлагает перенести место шабаша.
-И куда же они собрались? – Михайлов весь превратился в слух.
-Там должны быть мегалиты.
-Значит, это Стоунхендж.
Наверное, - неуверенно произнесла Полина. - А ты туда сможешь быстро добраться?
-Когда всё закончится, я у мамы спрошу, как этот чёртов стул летает…
- Электромобиля тебе мало, хочешь запатентовать электрический стул! – засмеялась Полина и тут же сама себя одёрнула. – Извини, папа, я понимаю, тебе не до шуток. Так сможешь туда долететь до полуночи или нет?
-Постараюсь, - произнёс Михайлов, как можно более твёрдо. – Я видел Леночку, она была вместе с мамой. А ты не знаешь где Серёжа?
-Знаю, в Москве, у нас дома на Рублёвке.
-Что? Как? Почему?- олигарх чуть не выронил телефон из рук.
-Мама отправила его домой, просила присмотреть за ним тётю Агнию, но, увы, ты не сможешь его увидеть – главное мамино условие – ни под каким предлогом не подпускать тебя к нему. Серёже в школу ходить нужно, и потом у мамы хоть и какая-то нянечка есть, но, всё равно, ей тяжело очень. Ну, ты, представь, она там одна, беременная, да ещё с двумя детьми, - сказала дочка с укором.
«Остаётся только надеяться, что она ещё не избавилась от будущего ребёнка», - грустно подумал Михайлов.

-Но ты же понимаешь, что это её собственное решение, я её не выгонял!- почти закричал в трубку миллиардер.
-Если бы ты её выгнал, мы бы с тобой сейчас вообще не разговаривали! – также переходя на повышенные тона, проговорила Полина. – Но только, что-то мне подсказывает, чтобы беременной женщине решиться уйти от мужа накануне Нового года, нужно иметь очень веские причины!
«Это смотря какой женщине», - отметил про себя олигарх, тяжело вздохнув.
-Папа! Ну хватит уже вздыхать, ты сам заварил эту кашу, вот теперь расхлёбывай! Пора действовать! Лети немедленно в Англию!

Стоя в самом сердце Стоунхенджа у шеститонного монолита, называемого «Алтарём», Сергей всматривался в небо, пытаясь не пропустить прибытие нечисти на шабаш. Весело он встречает Рождество, нечего сказать! Кругом темень, камни и ни одной живой души!



Мысленно он находился в России, где по возвращении в Москву придётся жить под одной крышей с собственным сыном и не иметь возможности его видеть, врагу такого не пожелаешь! Это, конечно, при условии, если он вернётся домой живой и невредимый, а не останется лежать на «Алтаре», который вполне может оправдать своё название, превратившись в жертвенный камень.
«Боже, Арина, ну зачем ты это всё устроила?» - в которой раз задавал он сам себе мучающий его вопрос.
Ему казалось, что жена с годами полностью подчинилась ему, перестав быть независимой и во всём его слушаясь. У неё часто даже не было своего мнения, почти всегда она соглашалась с тем, что говорит муж. Со временем необузданная и своенравная Арина, которая когда-то покорила сердце закоренелого холостяка Михайлова, исчезла. На её место пришла спокойная и домашняя женщина, от которой можно было не ждать никаких сюрпризов. «Видимо, последнее время я, действительно, что-то упустил, слишком мало времени уделяя ей и детям», - подумал Михайлов, напряженно смотря на линию горизонта.
Сумерки окончательно сгустились над Солсберийской равниной, уже близилась полночь, но никто из участников предстоящего мероприятия так и не появился.
Ничего не понимающий и успевший изрядно проголодаться Михайлов, решил что –то перекусить. Шабаш, как говорится шабашем, а обед обедом. Хотя какой обед в двенадцать часов ночи! Все нормальные люди сейчас садятя за праздничный ужин.

Миллиардер уже направлялся к оставленному поблизости к вертолёту, когда в кармане завибрировал телефон, и на экране снова возникло обеспокоенное лицо дочери.