Демон-хранитель:3-3

Окончание третьей части, по результатам голосования выкладываю одним куском.
Все ссылки на "демона по порядку - в дневничке:

Льдиночка, ласточка моя, сама замедлила темп и остановилась возле конюха, я освободила ноги из стремян и лихо спрыгнула, сделав вид, что не заметила, как прокатилось общее “Оххх!” и отдала повод специалисту.
- Кто Льдинку готовил?
Мужик повернулся с круглыми глазами и приоткрытым ртом, мне аж показалось, что он так с момента моего выезда и стоял.
- Ну, кто ее учил под седлом, кто за ней смотрит?
- Я, ваша светлость, - испуганно сказал он.
- Ну молодец, я очень рада, что ты у меня работаешь! - я чуть было руку мужику не пожала, да вовремя спохватилась.

Давненько я не видела таких довольных лиц! Впрочем, я и сама в полной эйфории после галопчика. Но если на другие лица посмотреть, легко почувствовать себя то ли кинозвездой, то ли местным клоуном. А, вот еще падре идет, просто лучится от радости. Наверное, доволен, что получил подтверждение, как лихо работает “благословение Творца”. А осмелевший конюх, глядя на меня, как не знаю на какое чудо, спросил:

- Как же госпожа та-а-ак? Ваша светлость раньше и близко к лошадям не подходила... Запах вас беспокоил...
- Воистину велики чудеса Творца Сияющего! - идеально во время возвестил падре, а мне осталось только счесть это самым исчерпывающим ответом и покивать всем. Повезло же мне со святым отцом!

Я повернулась и пошла навстречу ему, разводя в недоумении руками: “Падре, я сама не знаю, как это все происходит!”,- хотя хотелось мне больше всего лично расседлать Льдиночку и протереть ей бока. Но боюсь, ни конюх, ни другие наблюдатели такого поворота просто не пережили бы. А священник, чуть не подпрыгивая от нетерпения, уже тащил меня в часовню, расспрашивая, что я чувствовала все это время. Особенно врать и не пришлось, рассказала, как есть... конечно, без подробностей вроде упражнений. Заодно выяснила, что все земли до гор — это наше графство, а за горами — страшные восточные пустыни, населенные нечистью.

Во время недолгого разговора падре помог мне разобраться с суммами для награды конюху, слугам, ухаживавшим за мной во время болезни, и, главное, местному храму. Сам Адэодэтус противился любому вознаграждению, пока я не убедила его использовать хотя бы небольшую сумму для часовни. Про надбавку для «информационной службы» я ему заикаться не стала, теперь справлюсь сама.

В очередной раз посетовав, что я «сама себя не помню», я наконец получила характеристику бывшей графини, судя то по тому, какие паузы местами делал падре, явно подретушированную и смягченную. Если же ясно и коротко, то была я высокомерной занудой , неженкой и скупердяйкой. Эх, какое несовпадение! Зато не без плюсов: слуги меня по старой памяти побаиваются, работают исправно. И не без минусов: никто ко мне особой приязни не испытывает. Хотя вот тот же конюх, пожалуй, скоро молиться на меня готов...
Да и падре уже глядит как на любимую внучку. Главное, чтоб ни в какой монастырь не поволок. Для изучения. Потому как удивляться придется часто и интенсивно: ни занудой, ни неженкой, ни жадиной я сроду не была и правдоподобно притвориться не получится. А вот приказывать нужно будет по-хозяйски, хоть кровь из носу. С молодыми-то мне это без проблем (даром что ли пятнадцать лет подростков в походы водила!), а вот с теми, кто меня постарше... мне им и “тыкать”-то трудновато. Решила для начала представлять их себе молодыми.


В замке царила чудесная прохлада. Я переоделась (эх, ну хотя бы какую амазонку или да, хочу брючный костюм!!!), отловила Тину и пошла с ней бродить по замку, изучая его.
Когда мы поднялись на третий этаж, я услышала тоненький капризный голосок, кажется, принадлежавший "дочери". Я открыла дверь и увидела взъерошенную, тощую, как щепка, молодую даму в черном, тут же присевшую в реверансе и Илькару, красную от возмущения, топающую ножкой на эту самую даму.

- И что тут происходит? - поинтересовалась я.
На грустном лице дамы проступила обреченность, а на лице дочечки – любопытство. Я отпустила Тину, вошла в комнату и уселась в кресло.

- Вы говорите первой, - приказала я, по-видимому, гувернантке.
Женщина вздохнула:

- Ваша светлость, госпожа Илькара не изволит одевать чепец!
- Он противный и мешается! - насупилась Илька.

Я забрала из рук гувернантки чепец и повертела его в руках. Похоже на горшок с кружевами... вот фигня какая.

- А так ли необходимо его носить, уважаемая? - спросила я как можно безразличнее.
Дама всплеснула руками:

- Но девочкам положено!
- Кем положено? - поинтересовалась я.

Гувернантка открыла рот, да так и осталась. Дочь смотрела заинтересованно.
- Вы не знаете? Жаль, - я пожала плечами: - В моем доме мои дети должны чувствовать себя прежде всего безопасно и удобно.
Илька улыбнулась.

- Да, кстати, какие у тебя планы на день, милая? - спросила я ее.
Бедный ребенок впал в легкий ступор, к счастью, ненадолго.

- Хочу гулять, играть и пироженок! - возвестило дитятко.
- А научиться чему-нибудь? - озадачила я не только дочь, но и гувернантку.
- Но ведь она еще так мала! - не выдержала “Черная дама”.
- Ерунда! Ей будет легче учиться, чем братьям, - безапелляционно заявила я, добавив: - Если Вы сможете и захотите, будете проводить с Илькарой по три занятия в день: простой счет, чтение и письмо. По времени не долго. (Я взяла со стола песочные часы минут на 20).
Конечно, я пересмотрю вашу оплату в сторону повышения, если все пойдет хорошо. Кстати, можно начать прямо сейчас. Милая, тебе интересно, как будет выглядеть твое имя на бумаге? - обратилась я уже к дочери и увидела, как загорелись ее глазки.

А теперь как бы самой отвертеться, чтобы не показать свое невежество... ни читать, ни писать я, увы, так и не умею! Слуги принесли бумагу, перья и чернильницу, мы расселись вокруг стола и я велела гувернантке написать имя дочки как можно красивее, сославшись, что у меня после “той ужасной травмы” не может правильно двигаться рука. Писала она красиво, и дочечка была очень довольна, увидев свое имя!

И мы занялись чистописанием. К моей радости, каждая буква означала один звук, а смягчение обозначалось значком между буквами, похожим на нашу запятую, но длинную.
Илька, высунув язык, старательно пыталась копировать буквы. Я от нее не отставала. Немного капризов, когда получалось плохо. Немного подсказок, что делать, чтобы с пера не капали чернила, веселый смех, когда я нарисовала из кляксы непонятную зверушку, удивленный взгляд гувернантки (узнать, как ее зовут!!!), и что-то у нас стало понемногу получаться. Жутко довольные собой (особенно Илька), мы пошли обедать. По пути девочка робко коснулась моей руки. Я наклонилась к ней.

- Мама... а почему ты раньше никогда так не делала?
- Что не делала?
- Да все... Не занималась со мной, не рисовала, не разрешала... на лошади не ездила! Только всем велела, что делать.

Я погладила ее по голове и подмигнула:
- Выходит, упала я довольно удачно, правда?
Дочка захихикала. Гувернантка словно чем-то подавилась.
- Все нормально? - я взяла ее под руку.
- Спасибо, ваша светлость, - пролепетала она, слегка покачнувшись.

Так, довольные и улыбающиеся, мы с дочкой вошли в столовую. Девушка, висящая на моем локте, увидев прикованные к ней взгляды, отцепилась, покраснела и глубоко вздохнула. А я увидела еще одно испытание для себя: интересно, сколько тут приборов и как ими орудовать? Изобразить нежелание покушать? После утренней-то разминки? Хозяйка, ты сдурела? - возмутился организм, к счастью, тихо.

За большим столом, накрытым на семь персон, сидели "мои теперь" парни и их, видимо, гувернеры, а за столом поменьше (тесновато!) – трое мужчин в похожих одеяниях, но совершенно разного вида: одного я бы назвала воином или спортсменом, другого – “хрупким человеком искусства”, а третий, самый старший, больше всего был похож на классического учителя математики или философии. Еще двое мужчин, одетых чуть ярче: один круглый, как колобок, второй больше похожий на Буратино. Мужскую компанию украшали, если можно так сказать, три дамы, почти вступившие в бальзаковский возраст и с рубенсовскими формами. Ну и КТО ВСЕ ЭТИ ЛЮДИ??

- Всем доброго дня, господа, - я кивнула, увидев, что они все встали. - Присаживайтесь, и будьте добры, напомните мне ваши имена и ваш род занятий. Видите ли, после последних ужасных событий... - Я сделала паузу, дамы притворно охнули, мужчины, как по команде, сделали важно-грустно-понимающие лица, а я наконец уселась на отведенный мне массивный стул.

Тэкс, на первое – салат из имен и профессий... имеющихся лиц. Не самое сытное блюдо, но что поделать.
Что-то вкусное мне подставлял кто-то сзади, я кивала и жевала... Но мысли были совершенно не о еде, хотя все, что было на столе, я могла бы перечислить и спустя годы. Мнемоника, помощница моя...

Вот это хороший такой кусок мяса, с кем у меня ассоциируется? Мускулистый воин, Раймун, мое предположение было верным – он у нас “физрук”, заодно ответственный за оборону замка. Заливная рыба, пожалуй, будет Модеста, специалист по истории-этикету-родословным и геральдике, очень полезная дама, должно быть. А вот этот навороченный салатик, непонятный на вкус, но радующий глаз, будет Луцианом, “учителем искусств”: стихосложение, рисование, танцы, а в пару ему вот этот заковыристый плодик, Глосия, музыка (интересно, на каких инструментах). О, гречневая кашка, пусть будет по созвучию – Грэвиус, учитель естествознания-философии-математики, если обобщить. Супчик... скорей, бульончик, с изящными завитками, кажется, тонюсенькой веримшельки, как кружево, пусть будет Климин, рукодельница... А хлебушек, без чего стол не стол, а без кого замок не замок, без управляющего, Антонис, длинноносый. А это круглое пирожное – десерт? Колобок-казначей Констэнс!

Потребляя все перечисленное, я еще и беседовала с теми самыми персонами. Первое впечатление оказалось неплохим – все адекватны, и я наконец перевела свое внимание на собственных чад и их воспитателей. Они с интересом слушали разговор, мальчишки наблюдали за мной явно, а гувернеры – исподтишка, что в целом выглядело забавно. Практически все было уже съедено, но, по-видимому, тут не было привычки выходить из-за стола без команды. Ну и чудненько. Как раз удобно взять все под контроль. Другой вопрос, оно мне надо? Но уж хозяйничать, так как следует, буду разбираться. Тем более детки... с этого и начнем, решила я и провозгласила:

- Господа учителя и гувернеры, прошу, если у вас не назначено других дел, уделить мне сегодня по полчаса вашего времени. Если у вас занятия с детьми, может подойти после. Кто первый?

К моему удивлению, первыми выразили желание пообщаться управляющий и “физрук”. С управляющим я, к его удивлению, договорилась встретиться в его кабинете после ужина и встала из-за стола. Переменившуюся в лице (к лучшему!) Пласия, гувернантка дочки, я отпустила сразу после обеда за её подпрыгивающей от нетерпения подопечной: я дала девочке горстку мелких монет и сказала, чтобы она сосчитала, сколько денежек я ей подарила и что она могла бы на них купить, объявив это вторым уроком.

Нет, буду все-таки называть про себя физрука воином, уж очень его выправка бросается в глаза. Точно, оказалось, что это командир гарнизона замка... После политинформации о расстановке сил в графстве и за его пределами (пока все спокойно, но "наш бронепоезд стоит на запасном пути" и пора бы его немного подновить – кажись, за дело болеет мужик), мальчики у меня хорошие (глаза говорят несколько о другом, видать, "ученичков" ему выдали в нагрузку к основной должности), Лэррион ленится, в седле держится неважно, зато Джерменус молодец, недавно в учебном бою хорошо отделал соперника, но настораживает, что не сразу остановился, упавших по правилам не бьют, а он... На завтрашний день, к большому удивлению Раймуна, договорилась с ним об общем уроке верховой езды и фехтования.

Переговорив с “педагогической общественностью”, я примерно поняла, в каком состоянии просвещения находятся мои детки и что работают четко и точно, добиваясь каких-то результатов - только Раймун, Грэвиус и Модеста, но двое последних часто конфликтуют с мальчиками (или мальчики с ними?). Ну и ладно, поучусь за компанию, увижу что не так – разберусь.

Остальных обязала подготовить для меня и детей план на следующий день, и утром за завтраком доложить о том, когда, где и как будут проходить их занятия. Заодно озадачила вопросом, что именно дети будут знать и уметь после занятия. Смутили меня гувернеры: на мой вопрос, что конкретно они делают, они то лили, то мутили какую-то воду, от “воспитания бла-ародных манер” до “одевания и поддержания порядка в комнате”... У меня что, дети – дебилы, сами не могут? Так я ничего от них и не добилась. Надо будет осведомиться у самих парней, но пока рано, вряд ли предыдущий образ маменьки у них сразу сменится, они все же постарше Ильки.

Ужинать я не пошла, попросила принести мне что-нибудь (это оказалось огроменное блюдо со сладкой выпечкой и что-то похожее на травяной чай) и занялась дальнейшей переделкой гардероба. Благо “чехлов от танков” в моем распоряжении было сколько угодно. И попросила принести мне какие-нибудь легкие штаны, как у мужчин, чтобы завтра одеть под юбки на время езды. Когда все было готово, побежала в часовню. Самым важным для меня было узнать, насколько можно доверять управляющему и казначею и как они справляются со своей работой.

Падре снова успокоил, сказав, что они работают уже около двадцати лет и без особых нареканий... Состояние замка, что я успела рассмотреть, говорило о том же.
Заодно выяснила, что же у нас за время: оказалось, как раз сегодня заканчивается «сиятельная десятица» - первая декада «второсота», то есть лета, время храмовых праздников, когда посев и основные посадки завершены. Чуть не спросила, почему вокруг замка в роще многие деревья лимонно-желтые, но решила, что не все сразу... А с дочкой надо будет нарисовать календарь! И отметить на нем все праздники, исторические события и еще дни рождения местных знаменитостей.

- О чем вы так задумались?
- Вы просто бальзам на мою душу, падре! - на удержалась я, взяв его за руку.
- Госпожа графиня... Я счастлив и горд, что стал свидетелем такого чуда! - чуть не прослезился дедочек, благословляя меня знаком круга... Я поклонилась ему и поторопилась на встречу с управляющим.


Расспросила того о самых злободневных вопросах, в частности, откуда поступают деньги и как их можно заработать в графстве, выяснила, что на жизнь хватает, но излишков никогда не было и вряд ли будут. Что в поселениях и городах (города, значит, в графстве есть! А мы что тут — сосланные или как? Надо разузнать, но как?) жители в целом сводят концы с концами, но процветают немногие...

Оказалось, Констэнс проводит довольно гибкую налоговую политику, давая отсрочки платежей и заменяя их отработками или же, в исключительных случаях, снимая часть платежей, например, в случае утраты кормильцев. Но сейчас, хвала Сияющему, войны нет, все более-менее стабильно. Самое голодное время весной, в Протальную десятицу, потом полегче, появляются ранние грибы, трава растет быстро, а на ней и скотина. До чего ж странно, что госпожа этим всем интересуется... Продукты свои, ткани свои, скот свой... Что построить — сами. Товарообмена с другими графствами маловато, больше идет от портовых городов, больше всего из Диллана, привозят из Южного союза, но многое уходит в столицу, то есть мимо нас. Ясно, живем, но не шикуем.

Шило в моем заду привычно заныло в предвкушении новых дел на благо экономики ныне родных пенатов, но потакать я ему не спешила — слишком мало я еще знаю.
Беседа закончилась, к нашему обоюдному удовлетворению, взаимными изъявлениями доверия и комплиментами, свой внезапный интерес к хозяйству мне пришлось опять свалить на Сияющего, вроде прокатило. Но самое интересное я услышала, вернувшись за забытом пером, когда Антониус решил, что я совсем ушла...

- О, Творец Сияющий! Графиня изменилась! Благодарю тебя!!! Ой, госпожа... - управляющий в один миг стал похож на вареного рака: покраснел и вытаращил глаза...

- Ну, и я рада, что вы рады... чему-то, - улыбнулась я, забирая оставленное, - В любом случае счастливые и довольные люди вокруг гораздо приятнее несчастливых и недовольных, что в работе, что в жизни, правда? Кстати, распорядитесь поставить в столовой второй большой стол.

И я вышла, кивнув, но не дослушав его длинное и, судя по всему, искреннее согласие...

Сидя в своей спальне, я набросала схему календаря с пустыми местами вместо неизвестных мне названий, чтобы завтра на уроках дочки доработать. А потом, закрыв дверь, скрипя зубами, двадцать приседаний, двадцать раз на верхний пресс, двадцать — на нижний... десять раз отжаться с грехом пополам удалось только с коленок. Помянув демона коротким не злым словом, я улеглась спать.