Мемуары плутовки с берегов Невы (продолжение)

После безуспешных попыток расспросить про интересующий меня магазин спешащих на ужин домой почтенных отцов семейства, в ужасе шарахающихся от моих вопросов, совсем уже было отчаявшись, натыкаюсь на одну очень милую старушку. Подобно тому, как Вергилий совершил с Данте экскурсию по аду, она проводит меня по узким улочкам старого города, и показывает в одном из дворов небольшое ничем не примечательное здание с лестницей, ведущей в подвал. «Мой племянник иногда покупает там своей девушке очень необычное бельё. Ну, Вы понимаете о чём я.»

Бабушка заботливо подсказывает мне, что ступеньки скользкие, и у меня закрадывается фривольная мысль о том, что очень необычное бельё покупает не только её племянник, но и она сама.

Внутри секс – шопа было темно и сыро. Никого из продавцов не наблюдалось. Я стала с любопытством разглядывать витрины. Кругом лежали орудия любви, если честно, больше напоминающие орудия пыток времён Великой Инквизиции.
-Добро пожаловать!- голос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнула. Откуда-то материализовался мужчина, как бы сказал про себя Карлсон, «в самом расцвете сил».

- Добрый вечер! Я хотела бы сегодня внести некую пикантность в романтический вечер с моим молодым человеком, ну вы понимаете, о чём я, - совсем как моя новая знакомая старушка говорю я, жутко смущаясь.
-Можете приобрести эротическое бельё, чулки, свечи, массажный гель, - советует он мне.
-Нет, это всё не пойдёт, - отмахиваюсь с досадой . – Тут нужно что-то особенное.
-Может быть, костюм медсестры? Или горничной?
-Возможно, - я всё ещё сомневаюсь в правильности выбора.
-А кем ваш молодой человек работает? – спрашивает меня продавец. – Он какой-то начальник?
-Ну, да, инженер, рабочими руководит.
-В таком случае позвольте вам посоветовать вот этот комплект – наручники и хлыст. Обычно статусные люди любят, чтобы в постели их немножко поунижали.

По дороге домой, унося купленные аксессуары обдумываю, к чему буду пристёгивать клиента во время сеанса, и как рассчитать удар хлыстом, чтобы было скорее приятно, чем больно.



С этими высокоинтеллектуальными мыслями я захожу в своё временное пристанище, и ещё в дверях, поворачивая ключ в замке, слышу, как внутри разрывается телефон.

Энрике строго-настрого запретил мне отвечать на звонки, но вдруг это Пауль?
Интуиция меня не обманула.

Пауль сбивающимся голосом объясняет, что сегодня он никак не сможет придти. На продолжительное время он едет в командировку на юг страны. Завтра утром выезжать, а надо ещё собрать чемодан. Компенсацию за несостоявшийся визит в размере половинной оплаты, то есть, двадцать долларов (так всегда было, когда он не приходил на консультацию к Энрике) он готов выплатить мне в течение ближайшего времени, если у меня есть валютный счёт в одном из местных банков.

Я мило лепечу, что мой счёт временно заблокирован (конечно, как только приехала в Португалию, сразу валютный счёт открыла, у меня же так много валюты, что не знаю, куда девать!Всё время только и занимаюсь прогнозированием валютного курса валютной системы капитализма), не мог бы он заехать перед отъездом и отдать деньги лично.
В трубке слышится молчание, затем Пауль милостиво соглашается заехать завтра в пять! утра перед поездом и просит продиктовать мне свой адрес.

Ах, да, он же думает, что живу я в нормальной квартире, а в офисе только консультирую.
-Я буду в это время уже на работе, у меня ранний пациент, - беззастенчиво вру я Паулю.
Я кладу трубку и задумываюсь. Вряд ли Пауль меня обманывает, кто-то из нас двоих должен говорить правду. Но всё-таки, странно как-то. Как будто Пауль почувствовал, что дело пахнет керосином. Интересно, каким это местом? Неужели тем самым, по которому я собралась его отхлестать?

Я мрачно смотрю на роковой комплект. На заплаченные за него деньги я могла бы купить себе красивое платье или модные туфли. От злости я готова саму себя приковать к батарее и побить от всей души только что купленным хлыстиком. Или эти прелестные вещи можно сдать обратно?
Перетряхиваю всю сумку и не нахожу чека. Вдобавок, не помню толком, где находится этот злосчастный магазин.
Ну, ладно, проехали. Привезу Андрею в качестве португальских сувениров вместо традиционных разноцветных петухов наручники и хлыст.
Дома в пять утра я бы вряд ли встала, а здесь пробуждение без проблем – сказывается расхождение во времени, да и климат располагает. К тому же, кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Или в моём случае это дьявол?

Пауль что-то не торопится придти. Когда после пятнадцатиминутного томительного ожидания я включаю аппарат и варю себе кофе, раздаётся долгожданный звонок в домофон.
-Привет, Люда! Представляешь такси опоздало! На целых двадцать минут! В Германии такое просто было бы невозможно! Надо в фирму написать жалобу! А где твой пациент?

Пауль высморкался в огромных размеров клетчатый платок и взял из вазочки карамельку.
-Опаздывает, - невозмутимо заявляю я. – Это же Португалия. Тут никто никуда не торопится.
Пауль согласно кивает головой, отпуская ещё парочку нелицеприятных слов о необязательности и непунктуальности местного населения, кладёт купюру с изображением американского президента, и заверяет, что мой метод лечения ему очень понравился, будет искать специалиста по сексотерапии на новом месте.

Я желаю ему счастливого пути, улыбаюсь, стараясь, чтобы моя улыбка не выглядела саркастически, закрываю дверь и возвращаюсь к недопитому кофе. Рука сама тянется и берёт «Реликвию». Читаю первый попавшийся отрывок. Ну, конечно, на другом месте книга просто не могла бы сейчас открыться!

«Доктору Топсиусу случалось иной раз и выругаться — и тогда между возвышенным интеллектом ученого и неразвитым мозгом бакалавра юриспруденции возникала сладкая общность. Он остался мне должен шесть золотых, но эта малость тонет в потоке познаний, коими он обогатил мой ум. Единственное, что мне в нем не нравилось (помимо профессорского покашливания), — это привычка пользоваться моей зубной щеткой.
Кроме того, он слишком вызывающе гордился своей родиной. Вздергивая клюв, Топсиус то и дело восхвалял Германию, духовную мать народов, а затем запугивал меня ее военной силой. Всезнающая Германия! Всемогущая Германия! Она владычествует над миром — обширный, ощетинившийся фолиантами военный лагерь, где патрулирует, надменно подавая команду, вооруженная до зубов метафизика! Я человек самолюбивый, и бахвальство это было мне весьма неприятно. Когда, например, в «Отеле пирамид» нам подали книгу, в которую мы должны были занести свое имя и подданство, мой ученый друг написал «Топсиус», а внизу гордо вывел прямую, ровную, словно шеренга новобранцев, приписку: «Из Германской империи». Я схватил перо и, призвав на помощь бородатого Жоана де Кастро, пожар в Ормузе, Адамастора, придел Иоанна Крестителя в церкви св. Роха, Тэжо и другие символы нашей национальной славы, размашисто начертил вздувшимися, словно паруса галеонов, буквами: «Рапозо, португалец, из коронных владений по сю и по ту сторону океана».