Мемуары плутовки с берегов Невы (продолжение)

В следующие выходные мы дружной компанией едем на пляж в Повуа-ди-Варзин. Собственно, первоначально я хотела посетить этот город по той простой причине, что там родился уважаемый мной Эса де Кейрош, благодаря которому я и оказалась в столь чудесной стране и не менее чудесной компании.
Из всех памятников, посвящённых писателю, на глаза мне попалась только скульптура, построенная благодаря стараниям жителей города, иммигрировавших в Бразилию.



Разочарованная в своих культурно-просветительских порывах, я плетусь на пляж и присоединяюсь к ожидающим меня «курсантам».
Все уже расположились, кто как смог, и ведут светские беседы: обсуждают преподавателей курсов и цены в местных ресторанах.

Подхожу, машу ручкой. Руслан с Гийомом почти синхронно предлагают мне прилечь рядом, обменявшись красноречивыми взглядами. Не желая никого обидеть, я располагаюсь где-то посередине, предварительно стянув с себя сарафан. Какие-то секунды я стою в купальнике в полный рост. Мои ноги широко расставлены и сквозь тонкую, почти прозрачную ткань, открывается будоражащее воображение зрелище: бесстыдным образом демонстрируется мой выпуклый холмик. Это полное отсутствие стыда удивительным образом контрастирует с моим, лишённым любого намёка на порок, наивным выражения лица.

Несколько пар мужских глаз буравят меня со всех сторон, словно пчёлы, готовые наброситься и атаковать меня при первой возможности.

Англичанки фыркают и отворачиваются. Интересно, зачем они вообще надевают что-то на грудь? Остроконечные груди настолько малы, что бикини, собственно, нечего скрывать. Неужели грудь и одной и у другой настолько безобразна?

Напрасно мне казалось, что пляжный отдых предполагает вялое лежание с переворачиванием бренного тела. Я жестоко ошибалась!

Девушки хотят сыграть в волейбол – кто-то не поленился взять с собой мяч.
Молодые люди решают заняться флайбордингом. Это такая штука, на которой ты передвигаешься по воде, как хочешь. От одного её вида захватывает дух, и, честно говоря, не знаю, что опаснее прыжок с самолёта или акробатические упражнения на флайборде.



«Стать суперменом уже сейчас? Почувствовать себя в роли акробата, испытать состояние полета и подняться над поверхностью воды на 12 метров? Флайборд подарит массу новых впечатлений и эмоций — это развлечение, которое невозможно забыть!» - обещает нам реклама в помещении спортивного пляжного клуба.
Получив небольшой инструктаж от тренера, мужская часть нашего небольшого коллектива начинает летать как птица и нырять как рыба.
-Стоп, дорогой и уважаемый автор! Какой флайбординг в 20 веке? Вернись в 90-е! – в очередной раз возмущается читатель, ища глазами мусорное ведро, в которое уже дано собирается отправить книжку.

-Так это в России флайбординга ещё не существовало! – пытаюсь я отбиться от нападок критикующего меня читателя. – А в Португалии он уже был!
-Флайбординг в 2011 году изобрёл французский чемпион по аквабайку, - иронично улыбаясь, возражает мне читатель, набрав в поисковике название экстремального вида спорта. Даже «Флайледи» только в 1999 году официально появится, не говоря уже о «Флайменах», как в твоём повествовании! Хронологию хоть немножко соблюдай, уважаемый автор! И вообще – зачем мужской части кампании по доброй воле ломать себе жизненноважные части тела? Неужели нельзя продолжать вести беззаботные пляжные разговоры?

-Ценю твой юмор, дорогой читатель, - говорю я с тоской и грустью в глазах. – Но, сам посуди, как ещё этим славным парням разных национальностей избавиться от внезапно накатившего на них напряжения при виде Людмилиных красот?
-Да уж, - вздыхает читатель. – Умеете вы, авторы, подходцами вашими смутить читателя. Ну, тогда пускай парни сядут, не побоюсь тавтологии, на банальный «банан». Конечно, это не щекочущий нервы флайбординг, но в конце катания обычно всегда есть немного экстрима из –за специально устраиваемого переворота плавстредства.

-Это абсолютно безопасно! – обещает инструктор, пока наши мужчины со всех сторон облепляют надувное изделие жёлтого цвета.
Через несколько минут катания по воде слышатся абсолютно лишённые всякой радости крики, напоминающие призывы к помощи.