Мемуары плутовки с берегов Невы (продолжение)

Нам показывают комнаты, мы закидываем сумки, переодеваемся.

- Не пойдём сегодня на пляж! Будем смотреть кино, делать коктейли со льдом и купаться в бассейне.



Этот диалог в исполнении Клары Новиковой очень часто вспоминался мне во время пребывания на вилле. Нам даже не нужно было самим готовить коктейли. Быстрые как молнии стюарды приносили всё, что желала душа, а, вернее, желудок.

На мне длинное платье на пуговицах, под ним - те самые «тряпочки», которые я купила в спортивном магазине в Браге, я расстёгиваю его медленно - пуговка за пуговкой, чувствуя взгляды молодых людей, буквально прикованные ко мне.

- Я чувствую, Люда, тебе очень скоро понадобятся дополнительные тёмные очки, - заговорщически шепчет мне Луис-Альберто. – А почему ты остановилась, не снимаешь платье?
- Я не то чтобы стесняюсь, я боюсь не понравиться, - кокетливо заявляю я.
- Ты не можешь не понравиться! – безапелляционно заявляет испанец. – Будь на тебе одет хоть мешок из-под муки, ты бы произвела фурор везде, где бы появилась!

«Она предвкушала, как будет расстегнуто платье, как она покажет свои ноги, почувствует, как к её груди прижмется дотоле незнакомая грудь, ощутит первые прикосновения», - вечером я в одиночестве продолжаю чтение «Эммануэль».
Пока, вопреки пророчествам Луис-Альберто, я не совершаю никаких безумств, ну, почти никаких... Я лишь немного похулиганила, лёжа на животе, развязала верхнюю часть бикини.

Через несколько минут почти синхронно раздался всплеск воды в разных частях бассейна. Молодые люди не выдержали опасного нахождения в непосредственной близости с моим полуобнажённым телом и ринулись охладиться в бассейн. Если честно, меня так и подмывало броситься за ними, забыв про развязанные тесёмочки, но последствия могли быть непредсказуемы. Вместо меня, подняв ураган брызг, в бассейн неуклюже плюхнулись Амелия и Оливия.

Ужин проходит в местном ресторане Chez Hortense, владельцем которого является друг отца Гийома. Большинство блюд нам здесь не по карману, но ресторатор любезно дарит нам три бутылки местного белого вина и гору устриц. Складывается ощущение, что ты пришёл к кому-то в гости, а не поесть в дорогой пляжный ресторан. Весело болтая и запивая устрицы Сент-Эмильон, мы наблюдаем потрясающий по цветовой гамме закат. Скоро к нам присоединяется сам хозяин Оливье Ортенс, знакомится со всеми. Меня Гийом представляет не иначе как свою спасительницу.

- Надо же, - удивляется владелец ресторана, выслушав, как Гийом чуть не утонул в Повуа-ди-Варзин. – А вот Фредерика женщины чуть не погубили.
Догадываюсь, что так зовут отца Гийома.
- Интересно как? – осторожно спрашиваю я.
- Долгая история, - уклончиво отвечает Оливье. – Когда отцу Гийома было чуть больше двадцати, в том славном доме, где вы остановились, он устраивал такие … - тут ресторатор чуть замялся, покосившись на Гийома, беседовавшего с англичанками, - сногшибательные вечеринки, порой заканчивавшиеся глубоко за полночь. Мы опустошали винный погреб родителей Фредерика, и, конечно, вокруг нас крутились самые красивые девчонки. Одна из них была этакой роковой красавицей, кстати, ты её чем-то напоминаешь. «Кто бы сомневался», - усмехнулась я.
Во время одной из таких вечеринок мы выпили больше, чем обычно…, - тут Оливье замолчал.
- И что произошло дальше? – почти шёпотом спросила я.