Мемуары плутовки с берегов Невы (продолжение)

Не силах пошевелиться, я стою в оцепенении и вижу разъярённых быков, бегущих в моём направлении. Ещё несколько секунд, и они разорвут меня на кусочки, проткнув острыми рогами. Некстати вспомнился рассказ отца, про то, как мой прадедушка, работавший фельдшером в сельской больнице зашивал разорванный в клочья живот одного крестьянина.

Как пишут иногда в весьма сомнительных романах, «вся жизнь пролетела у неё перед глазами».
-Ну, тут, наверное, не жизнь пролетела, а мужчины её жизни, - ехидно замечает читатель, раскусив уже, что до конца книги осталось ещё немало страниц, и героиню обязательно спасут.- А вообще, когда автор начинает вставлять умные реплики «со смыслом» — сразу становится скучно.
-Люда, - до меня долетает нечеловеческий крик, в тоже мгновение чьи-то руки оттаскивают меня с дороги. Я вижу как в замедленной съёмке ревущих животных и толпу, спасающуюся от них в панике.

-Ну вот, теперь мы все, видимо, летим в Санкт-Петербург на дачу к твоим родителям!- слышу я, как с иронией произносит эту фразу Луис-Альберто.
Я оглядываюсь по сторонам и судорожно улыбаюсь. Испанец стоит прямо передо мной, а рядом со мной, опершись на стену, тяжело дышит Гийом. Вот так получается, мы с ним квиты. Я спасла его от утопления в Повоа – де - Варзин, а он меня сейчас от бычьих рогов в Саламанке.

Когда стресс отступил, и мы уже подъехали к Браге, я вдруг подумала, что, если не считать упоминания Руслана в нашем с Гийомом разговоре после киносеанса, я ни разу о нём не вспоминала. Здоровый эгоизм перевесил. Как он там? Ну, наверное, оклемался, больше не болеет, может быть, даже снова ел tripas в университетской столовой.
Как в старом добром анекдоте, уставшие, но, невероятно довольные, мы возвращаемся в наши кельи в кампусе.
Можно ещё добавить, «в обстановке неслыханного подъема» и «с огромным энтузиазмом» , - добавляет мой читатель, предвкушая очередной сюрприз.