Обнимая мир

С нахальным жужжанием в окно влетела муха. Радужные крылья, совсем не сказочное, не позолоченное туловище. Обыкновенная муха, каких в этом мире слишком много.
Ее привело сюда любопытство и назойливое желание потоптаться на чужих тарелках бойкими лапками. Гордо пройтись по потолку – вот я какая! Попробуйте меня прогнать. Она зорко посмотрела кругом. На столе стояли неубранные тарелки – вот и приготовленный для меня банкет.
Она ловко приземлилась, деловито жужжа, увлеченно перепробовала все кусочки и все- таки осталась недовольна. Не так, ох, не так надо встречать дорогую гостью!
Муха сделала несколько кругов почета по негостеприимному дому. Больше ей здесь делать нечего: сколько ни кружись вокруг стола, сколько ни выплясывай на потолке в пустой комнате – никто не обращал на нее внимания.
Муха рассердилась и собралась улететь отсюда на вольный воздух, навстречу более увлекательным приключениям. Но не тут-то было. Тяжелая форточка, через которую она сюда попала, закрылась под порывом внезапно поднявшегося ветра.
Муха заметалась, тщательно обследуя квартиру в поисках выхода. Но его не оказалось. Прекрасная независимая особа угодила в ловушку. Было от чего прийти в отчаяние даже такой гордячке.

Муха притихла и, перебирая лапками, посидела на люстре, словно собираясь с мыслями. Вдруг она заметила на стене картину, изображающую осенний лес, смотрящийся в покрытую опавшими листьями водную гладь.
Муха решительно опустилась на полотно, цепляясь лапками в чешуйки масляных красок. То, что там изображено, было ей хорошо известно.
Она внимательно прошлась по картине, изучая каждый сантиметр. Осенний пейзаж стал единственной знакомой реальностью, напоминающей о жизни за закрытым окном. Если бы муха могла плакать, она намочила бы полотно слезами, если бы в ее непозолоченном туловище билось сердце, она бы сочинила прекрасные стихи. О красоте, свободе, радости.
Этот тягостный плен пробудил в ней какие-то доселе дремавшие чувства, если, конечно, мухи вообще склонны чувствовать.
Снова и снова муха протаптывала на картине дорожки и уже не могла оторваться от их созерцания. Она словно переместилась в эту картину и постепенно забыла свое заточение и себя, растворяясь в красоте, созданной рассеянной кистью неизвестного художника.
Она распласталась на полотне, обнимая мир, и тихо уснула.
Над городом пронесся ветер и распахнул в доме все окна – муха спала.