Просто поверить в чудо...

Каким бы не выдалось это зимнее предновогоднее утро, Верочка просыпалась с полнотой ощущения удивительного блаженства, которое переполняло всё её существо. С кухни доносился запах её любимых блинчиков с ароматом ванили. Мама… Только она умеет печь такие блинчики.

За столько долгих лет жизни вдали от мамы она так и не научилась этому ремеслу. Какое счастье, что мама нашла возможность приехать погостить. В голове у Верочки пронеслись картинки её счастливого беспечного детства, когда рядом были мама и папа, бабушка, которая оставшись одна в возрасте пятидесяти пяти лет, отдавала всю свою любовь и заботу ей – Верочке, ставшей центром вселенной в её любящем сердце.

Детство… С какой теплотой Верочка вспоминала сейчас о тех далёких временах её безмятежного счастья, дарованного ей самыми близкими и родными людьми, ставшими частью её самой.

Начиная самостоятельную взрослую жизнь вдали от родительской гавани, Верочка очень долго привыкала к новым жизненным обстоятельствам, которые теперь составляли график и суть её новой жизни, совершенно иной, совсем не похожей на ту, в которой она была так по-детски счастлива. Приятные воспоминания Верочки были прерваны приближающимися лёгкими шагами мамы:

- Верочка, ты не спишь?

Мама осторожно, чуть слышно постучалась в дверь.

- Мамочка, заходи. Я давно проснулась.

- Доброе утро, милая.

Мама улыбалась своей лучезарной, доброй улыбкой. Подойдя к постели дочери, она, как в детстве, положила свою тёплую руку на голову дочери и погладила по растрепавшимся волосам. Верочка села на постели и, обняв маму, поцеловала её, как она всегда это делала в детстве.

- Мамочка, как хорошо, что ты здесь. Если бы ты знала, как я соскучилась.

- Я знаю, солнышко, я знаю, - с нескрываемой грустинкой в голосе, обнимая свою единственную и любимую, сквозь слёзы шептала мама.

- Пойдём, дорогая, пойдём завтракать. Я тебе твои любимые блинчики напекла.

Верочка накинула халатик и, продолжая обнимать маму, словно, боясь, что она может исчезнуть, словно ночное сновидение, заглянув в глубину её карих глаз, тихо сказала:

- А меня разбудил запах твоих чудесных блинчиков. Мамочка, я сегодня такая счастливая.

На кухне во всём чувствовалась мамина рука: стол был накрыт со вкусом, имевшим место в епархии настоящей хозяйки. Верочка всегда удивлялась маминому умению самое простое преподнести так, что, глядя на её кулинарные шедевры, просто невозможно было устоять перед искушением отведать приготовленные ею блюда.

Вот и теперь, мама приложила максимум старания, чтобы порадовать её – Верочку семейным завтраком. Как давно Верочка не ощущала себя членом семьи. За долгие годы одиночества она привыкла завтракать на ходу, обедать в редакционной столовке, а ужинать, как придётся и чем Бог послал. Верочка с благодарностью посмотрела на маму и с чувством положила ладонь на её маленькую, и такую нежную, всегда тёплую, руку.

- Верочка, ты кушай, кушай, - мама словно не могла дождаться, когда дочь, наконец, отведает блинчики, которыми ей так хотелось её побаловать.

Верочка, окунув блинчик в сметану, откусила кусочек и, зажмурив от наслаждения глаза, не могла не сказать:

- Мамочка, вкуснооо. Как давно это было…

- Верочка, мне очень нужно с тобой поговорить, - мама, как будто не услышала, или не обратила внимания на слова, искренне произнесённые Верочкой.

- Слушаю тебя, мамочка.

– Девочка моя, ты давно смотрела на себя в зеркало? – совершенно неожиданно и, как показалось Верочке, совершенно не к месту, спросила мама.

- А что, мамочка, со мной не так? – продолжая улыбаться, Верочка вскинула удивлённые глаза и с прежней нежностью посмотрела на маму.

- Да, в том-то и дело, дорогая, что всё, казалось бы, так. Я вижу перед собой красивую молодую женщину. Но, Верочка, солнышко моё, молодость не вечна. Тебе уже тридцать два. Ты не считаешь, что самое время подумать о личной жизни? В конце-то концов, не пора ли тебе уважить и нас – твоих родителей, которые заслужили, как мне кажется, на старости лет, получить, наконец, статус бабушки и дедушки?

И, ответь мне, дорогая, что ты сама думаешь обо всём этом? Девочка моя, ты многого добилась в жизни: ты самодостаточна, у тебя есть всё, что нужно, в том числе любимая работа. Но, Верочка, твоё одиночество никак не сопоставимо со всем тем, что тебя окружает. Всё это без семьи не имеет никакого смысла, дорогая.

Эти стены холодны, а твой образ жизни просто заморожен в этих холодных стенах. Девочка моя, нужно спешить что-то менять. Мы с папой очень переживаем за тебя. Ты у нас одна, и, поверь, нам есть о чём тревожиться, дорогая. Может быть тебе стоит уже задуматься о своём будущем?

Голос мамы дрожал. Она говорила так быстро, словно боялась потерять связующую нить. Наверняка, эта речь готовилась ею заранее. Верочка видела: слова маме, явно, давались с кровью. Открыв дочери сердце, обнажив свою боль, она впервые делилась своими опасениями за её судьбу.

А ведь Верочке и в голову не приходило, что её личная жизнь может вносить дискомфорт в жизнь дорогих её сердцу людей. Она просто никогда не задумывалась об этом. Живя, как по накатанной, привычной и, годами сложившейся, жизнью, Верочка всегда считала, что родители не могут не гордиться ею: успешное окончание университета, достойная работа, поездки за границу, квартира, машина…

В конце-то концов, она на хорошем счету у главного редактора. И всего этого она добилась сама, беря от жизни только то, что заработала своим усердием и умом. Разве этого мало? Разве может она – Верочка давать повод родителям тревожиться о её судьбе? На какое-то время ей стало не по себе. Мама продолжала, но Верочка уже упустила существенную часть её монолога.

- Мамочка, - Вера встала из за стола и подошла к окну, - по - твоему, я должна привести в дом особь мужского пола, которая поможет мне произвести на свет потомство? Ты серьёзно думаешь, что это именно то, что изменит в корне мою и ваши судьбы? А мои чувства, мама? Как быть с ними?

Мои чувства что-нибудь значат для тебя? Кому, как не тебе знать, что мы обе, ты и я, в своё время, совершили ошибку, за которую, по сей день, я расплачиваюсь одиночеством. Прости, мамочка, но тогда ты была уверена, что мой выбор, который я, кстати, сделала под твоим давлением, был верным и единственно правильным.

- Девочка моя, ты о Леониде? – мама перешла на повышенный тон, - Да, он предал тебя! Он не стоит того, чтобы вспоминать о нём. Где он? Когда-нибудь он обозначился в твоей жизни? Вера, неужели ты так и не поняла, что всего этого, мама театрально развела руки в стороны, у тебя могло не быть, брось ты тогда институт?

- Возможно, мама, возможно. Но у меня была бы личная жизнь с любимым человеком, а у вас с папой были бы внуки, о которых вы так мечтаете. А теперь, спустя столько лет, ты, мамочка, приехала, как я понимаю, с целью подсказать мне, что самое время вспомнить о возрасте и личной жизни?

Спасибо, мамочка, но тебе не кажется, что это, несколько, жестоко с твоей стороны? Я никогда не приведу в дом человека, чьё присутствие в моей судьбе обусловлено только вашим с папой желанием иметь внуков. Все эти годы чувство вины перед Лёней, не даёт мне покоя. Я никогда не говорила тебе об этом, но я до сих пор люблю его.

Возможно, я люблю память о тех счастливых годах, когда я и Лёня были одним целым. Я обидела его, сделав свой выбор. Понимаешь, мама, я выбирала между любовью и тем, что я имею теперь. Это не Лёня, это я предала его!

И чувство вины перед ним только обострилось с годами. Это был удар в спину. Понимаешь? Это был удар в спину, - по слогам тихо повторила Верочка и замолчала. Молчала и мама. Не известно, на сколько затянулась бы эта безликая тишина, если бы не телефон, разорвавший нарастающий вакуум молчания двух самых близких людей.

(Продолжение следует)