Волшебное собачье счастье

Масик очень меня любит горячей платонической любовью, попискивая от счастья при каждом моем явлении перед его конурой, раскрашенной под дворец падишаха. Правда, условия там внутри немного…совсем немного, отличаются. Нет, что вы, я бы не стал обижать собаку, заставляя её жить в человеческих условиях. Там всё есть, но, так сказать, в одной комнате.

Нет, про туалет вы зря подумали. Это только городские люди, стесненные в квадратных метрах, туалет в дом тащат, у Масика туалет отдельно. Притом – недалеко. В десяти собачьих шагах.

Нет, не цепь мешает отойти дальше. Мешают нормы приличия и прирожденная собачья тактичность, так как будка стоит прямо у соседского плетня, а заходить дальше к ним в огород Масик стесняется.

Мы с ним посоветовались и решили, что цепь - это средневековой пережиток времен дикой инквизиции. На цепь мы посадили конуру, так как на неё давно заглядывается гадкий соседский мальчишка, мечтающий сделать из неё идеальный, по его понятиям, скворечник. Он мне по секрету сказал, что и свой держит вовсе не для скворцов, а для нахальных воробьев. Пацан со словами: «А вот нечего клюв точить на чужое жильё!», отстреливает из воздушки, для ожиревшего от забот кота, очередную воробьиную пару, еще не успевшую после головокружительной свадьбы прийти в себя и мечтающие о комфортной халявной брачной неделе в шикарном номере скворечника. Не пять звёзд, конечно, но по сравнению с нашим Домом колхозника… очень даже прилично.
Вывеску с этого клоповника заграбаставший его фермер Сашка Попов всё не удосужится никак снять. Правда, клопов вывел, забыв прошлой зимой заменить украденную дверь. Бабка Агафья, живущая по соседству, на вопрос фермера, куда делись «четыре кровати железные, пружинные, номерные, производства Колымского завода чугуно-литейных изделий», бойко ответила:
- Проклятые клопы с собой унесли. Сама видела. Вот этими двумя честными глазами.

Врет, наверное, но как доказать? Других-то свидетелей нет, а клопы даже под ужасными пытками методом давления железными гирями на интимные области, молчат, как жертвы «Титаника». Пробовал Сашка Попов бить по клоповьим интимным частям молотом на наковальне: писк слышен, но разобрать из-за грохота не удается.

Что-то я далеко растекся мыслью… Так, какая там была цепочка? Ага, сначала цепь, потом гадкий сосед, потом скворечник, потом Дом колхозника, пропавшие четыре кровати тридцать седьмого года выпуска, потом эротическая расправа над ворами, потом бабка Агафья с её самыми честными в мире глазами, потом… дай бог память, что?
Собачья благодарность! Вот что!
Я же забыл сказать, что Масика в щенячьем возрасте переехал на велосипеде какой-то маньяк-собачник. Масик выжил, а вот маньяк поскользнулся на его крови и попал прямо под машину. А потом, говорят, его отвезли на тот свет, адрес уже не помню. Да и не надо пока, я его где-то на оторванной четвертинке от пятитысячной записал. Надо будет – разыщу. Может по пути и сама пятихатка найдется, очень я по ней скучаю. Самая, скажу вам, светлая купюра, дарящее розовое счастье. Умный был тот, кто её придумал. Просто гений в пальто.
Масик после жертвенной мести маньяку приполз ко мне в сад, где я его и благополучно лечил целых полгода. Особенно ему понравился японский курс эротического массажа с сандаловым маслом. Долго искал в палисаднике сандаловое дерево, чтобы спустить его на масло, но не нашел. Заменил подсолнечным. Масику оно даже больше понравилось. Сам видел, как он, прикрыв от удовольствия глаза, вылизывает место массажа, попискивая от наслаждения вкуснятиной.

Хотя я не особо тогда разбирался в собачьем сленге, может и не само масло ему нравилось. Бог их разберет, эти собачьи диалекты. Тут в родном новопутинском дети с трудом понимают взрослых, не говоря уж о растерявшихся насмерть стариках, которые с разговорниками выдавливают из собеса добавки к пенсии.

Массаж помог и скоро Масик стал уверенно стоять на трёх ногах.
Нет, вы определенно подумали не о той ноге. Первой восстановилась задняя правая, потом задняя левая, и уж только потом задняя средняя.

Увидев такой прогресс, решил, что Масик достиг совершеннолетия и вполне готов к продолжению своего собачьего рода.
Повел его к соседской блондинистой болонке.
Масику так понравилось! Он мне потом по секрету рассказал, что если бы знал, что это так хорошо, то начал бы ещё раньше охоту за пушистым хвостиком.
А вы что подумали? Когда я смущенно возвращал отгрызенный хвост соседке, та озабоченно взвизгнула:
- А алименты?
Об этом я тогда не подумал, и посоветовал отложить судебный процесс до появления потомства, так как разница большая в сумме алиментов на трёх и на, скажем, восемь милых кутеночков.

Соседка в уме, а потом на калькуляторе, долго считала, но согласилась.
А в чем же тогда мне собачье счастье? Об этом сказка впереди, нечего поперед собаки в конуру лезть.

Счастье моё скрывалось в собачьих феромонах. А вы думаете, на что собачки ножку у столба задирают? Не угадали, вовсе они не территорию метят. Это они так рассылают любовные записки.

Масик, решив, что мне тоже понравится отрывать зубами блондинкам хвостики, щедро поделился феромонами, забрызгав парадные лаковые туфли. Уже на следующий вечер за мной увязалось больше полусотни местных сук. Некоторых я даже не знал раньше!

Одну рыженькую, которая превратила мои лучшие выходные брюки в полушорты, я с трудом, но вспомнил, а остальные … Ускоряя шаг на пути к дому, я думал только о том, что в любовном угаре брюк на всех не хватит. Как бы дело не дошло до того, что скрыто пока под брюками.
Мне ужасно повезло, что от расправы меня спасла Белая Зойка, по кличке Десятка. Нет, это не её возраст, это её твердая ставка за услуги.
Белой её звали, так как она не признавала серых схем и брала только наличкой. Никаких потом и в долг.
Ухватистой рукой она втащила меня в свой кабинет интимных услуг без вывески и красного фонаря, и прохрипела мозолистыми губами: «Деньги есть?».
Выхватив сотенную из испуганных рук, Зойка поставила меня в угол под образа, а сама бухнулась передо мной на колени.

Я сначала не понял, что мне делать и как помолиться во спасение души и некоторых особо любимых частей тела спиной к иконе.
Потом почувствовал, что молиться за меня принялась Зойка. После третьей молитвы на мой выразительный взгляд грубо сказала:
- У меня сдачи не бывает! – после чего ещё грубее вытолкнула за дверь.
Так как местные суки, видимо, хорошо знали, что после Зойки ждать милости от моей природы бесполезно и потому разбежались.
Дома меня ждал радостный Масик, весь в пуху, так как совершил акт вандализма над моей любимой подушкой, набитой дырявыми носками, связанными бабой Агафьей из собачьей шерсти.

Масик мотнул головой в сторону соседской болонки, видимо, намекая на гонорар. Я добросовестно вывернул перед ним пустые карманы.

Вечером сходил к бабе Агафье. Заказал новые носки.

Собачье счастье, как и человечье, длится недолго. Весь вечер точил овечьи ножницы. Расчет мой строился на том, что мой стыдливый Масик голым никогда не побежит на свидание.

А в чем мое счастье? С меня состричь уже было совершенно нечего. Двойная экономия.